Якут

   На стол легли кавалерийские шашки.

   - Почему мало сковал?

   - Так, атаман! У меня ж за них сына - чадо малое - чуть в поруб не посадили! Насилу откупился.

   - Дерзкие речи ведёшь, холоп. В поруб его! В холодную!

   Два казака, что у дверей стояли, не успели нагнуться, как я промеж них скользнул в открытый проём ногами вперёд. Считай, на заднице проехал, али на спине. Я ведь борьбой-то продолжаю заниматься, так что ловкость не растерял. А эти увальни, похоже, лбами стукнулись. Хе-хе. Но наверняка не скажу, не смотрел назад - с лестницы сразу метнулся к коновязи. Хорошо, что узел я на автомате завязал из тех, которым меня Айтал учила во второй день нашего знакомства. Сорвал одним движением, не останавливаясь, и пошел лошадку свою разгонять, подталкивая за сбрую.

   На воротах часовые лицами наружу стояли, так что, поравнявшись с ними, я уже в седло вскакивал. Когда до ушей дошёл вопль: "Держи его!", догонять меня было бесполезно. А фитиль на пищали вздуть - на это тоже время нужно. Да и не стреляли мне в спину.

   ***

   - Странные люди, эти русские... -

   - ...однако, - продолжаю я слова Кима.

   Улыбнулись.

   Он легко разыскал меня по следам и привёл мою заводную лошадку с припасом на дорогу. Его "следопыты" сейчас уверенно ведут погоню по "моему" следу прямиком к Верхоянскому хребту, а мы устраиваемся у костра на берегу реки, готовящейся сбросить с себя зимнюю шубу. В это время, грозящее вспучиванием льда или образованием заломов, только безумец станет гулять там, откуда нас можно разглядеть.

   - Знаешь, Миха, если бы ты не настаивал, я запросто мог бы всё это казачество в два счёта отсюда выставить. Мои стрелки их бы поодиночке перебили. Тебе не надо объяснять, что такое охотник в засаде. А сидеть в остроге за стеной вечно не будешь.

   - Охотнику тоже не дело вокруг крепости бродить. Когда бы это было дело жизни и смерти, а то ведь не убивают они никого. Помучить, чтобы своего добиться ещё могут, да и то, не всегда у них это получается, - продолжаю я "гнуть" линию на мир и сотрудничество с пришлыми.

   Мы снова улыбнулись.

   - Эти русские - они ведь не угомонятся. Ну, перебоем мы этих - новые пожалуют. Каждый раз избавляться от них - это слишком трудоёмко и сопряжено с потерями. Тот же Никодим почувствует себя беззащитным, и перестанет торговать. А оно нам надо? - мне страшновато за судьбу торговой сети. Сколь трудов и выдумки положил для её создания. Только-только чай стали привозить...

   - Да ладно, Миха. Не станем мы войну начинать. Ты, небось, опять навыдумывал чего. Я бы помог, - понятно, что самый молодой из здешних тойонов не прочь поучаствовать в чём угодно, потому что это постоянно приводит его к разного рода успехам. Наверное, я даже не обо всех догадываюсь. Но уже первая его громкая победа образовалась с участием тех же арбалетов. Ну и я ему помогал.

   - Помощь твоя обязательно понадобится. Учеников к Тускулу приводить нужно, да смотри ж, не всех из своего наслега, а то быстро останешься без пастухов. Для сытной жизни, сам знаешь, разных умений люди требуются. Еще в магазин, что стоит в устье Туостаха, помощничков надо отправить - там муж сестры моей жены станет их на приказчиков обучать, потому что Никодиму потребуются грамотеи в новые фактории.

   Ким посидел немного, улыбнулся и кивнул. Понял, что я на самом деле замыслил. То есть, коли мы ещё и купцов из своей среды подготовим, то даже по части подвоза растительной пищи сможем обойтись без русских. Если захотим. Государственный у него разум, не то, что у меня. Ну что же, коли ещё и воеводу над нами Государь Московский станет из нашего числа назначать, наверное, уживёмся мы с русскими по-доброму. Для этого ведь что нужно? Хм. А, рассудите! По-существу, просто всё было:

   Пришел казачий атаман на новые земли, собрал богатую дань, да ею и поклонился государю - мол, прими от верного холопа твоего знак преданности и демонстрацию доходности нового приобретения. А что царь? Правильно. Дары принял и взамен грамотку на воеводство отослал, да повелел и впредь с той земли ему столь же привозить. Вот и приросло государство новыми землёй, данниками, воеводой. Всё просто. Так что нужно покумекать, да и провернуть нечто сходное, только момент выбрать правильно. Предыдущий-то случай упустили.

   Давненько мы с Кимом не разговаривали толком, а тут проболтали всю ночь. Речь шла ни много ни мало, о создании государственности. Не в плане суверенитета, а об организации связей, позволяющих людям объединять свои усилия для решения общих задач. Каких? Да, немного их у нас, общих-то дел. Каждый род сам по себе живёт и не во многом нуждается. Однако, при таком разброде, не справишься, например, с эпидемией оспы. А ведь это страшный враг, опустошавший огромные пространства.

   У товарища моего мысли бродили в другом направлении. Он грезил мечтой о создании объединённой армии, это если использовать терминологию двадцать первого века. На мой взгляд - затея бесполезная и даже наоборот - вредная. Потому что наличие силы вызывает желание её применить. А нам не врагов искать нужно, а о жизненных условиях хлопотать.

   Где-то на самом краю сознания затеплилось воспоминание о стройбатах... если уж собирать народ на военные сборы, так хоть с пользой.

Глава 18 Вверх по Индигирке

   Домой я добирался долго. Объезжал стороной встречные стойбища, чтобы весть обо мне не донеслась до казаков. Подолгу задерживался около рек, не решаясь форсировать их. По одним шел лёд, другие - вздувались, перегороженные плотинами заломов. Такое время лучше пересидеть у тёплого камелька в кругу родных или с друзьями. Или в мастерской хлопотать. Но, увы. Не в этот раз. А лезть с риском для жизни в холодную воду или на готовые в любой момент рухнуть перемычки - это занятие не для семейного человека.

   Я немного побродил по обнажившимся откосам, но обнаружил только пласты меденосных песчаников. Довольно тощие, кстати, и, кажется, не слишком обширные. Весна вступала в свою бурную стадию, когда и травка вылезает, и листочки проклёвываются. Земля впитывает влагу тающих снегов и медведи выбираются из берлог.

   На берегу озерца я устроил хижину, и приспособился ловить рыбу прямо с берега, обколов лёд над глубоким местом. Неплохо брали караси, но размер улова я чётко ограничивал вместимостью собственного желудка. Лошадки отъедались прошлогодней травой и держались неподалеку от костра.

   Наверное - по привычке. Ведь гнуса ещё нет и, следовательно, надобности в дыме. Я же заготовил сучьев для арбалетных плеч. Их вечно не хватает. Если честно, то это и есть основной фактор, сдерживающий производство. Остальное можно тиражировать почти без ограничения в количестве.

   Вопрос о том, как вооружить своих людей чем-то таким, могучим и ужасным постоянно шевелился в мозгах, но, с другой стороны, я осознавал ограниченность и местных ресурсов и своих возможностей. Никакой альтернативы механическим метателям у меня нет. А значит - придётся аккумулировать мышечную энергию стрелка и сообщать её снаряду. Ни пороха, ни взрывчатые вещества мне недоступны. А в качестве накопителей есть только пружины или сжатый воздух. Хотя... вспомнились самодельные воздушки из ружейной гильзы и медной трубки. Там воздух служил в качестве своеобразной "трансмиссии", переводя силу, накопленную растянутой резиной, в скорость пластилиновой пули.

   В голове закопошились разные конструкции, позволяющие обойтись без тетивы. Я начал прикидывать и так и этак, но вспомнил, что ничего, кроме кожи, для уплотнений у меня в наличии нет. То есть добиваться плотности между поршнем и цилиндром придётся кропотливой подгонкой. Конструкция пневматического оружия, а я с ней знаком, требует высокой точности и чистоты обработки многих деталей. Словом - всё сложно. Однако по себе знаю, что если какая-то мысль в голову вступила - не будет мне покою ни днём, ни ночью. Проест она мне печёнки и, пока не наработаюсь, от затеи не отступлюсь. Правда, за успех не ручаюсь.