Последний полёт "Баклана"

Получается — надо надевать на "снаряд" шайбу из любого материала. Намотать изоленту? Изорвать на тряпки запасы комбинезонов и белья и наделать тряпичных комков, узлов, связанных из жгутов? Нарубить кружков из теполизоляционного вспененного полимера?

Вир перебирает варианты вслух и получает от процессора данные о количестве на борту тех "ингредиентов", которые требуются для реализации его замыслов. Всего крохи. Даже, если сложить всё вместе, набирается на сотню выстрелов. Маловато. Чтобы отбиться хотя бы даже от одного единственного патрульного, нужно значительно больше. Попадания ведь не будут частыми, потому что близко подпускать неприятеля к себе не стоит.

— Плохи наши дела, Вен! — отмолвил он, отчаявшись перебирать варианты и назвав железяку именем, которое давно уже мысленно ей присвоил.

Тишина в ответ его ни капельки не удивила. Чего ещё ждать от электронного устройства, пусть даже снабженного самой совершенной программой с очень дружественным интерфейсом?

Вместо совета получил укол в область запястья, и последовавший за этим вызовом доклад о том, что репа, загруженная в пятую кладовую, проявила признаки заплесневения. Контроллер климат контроля просил санкции на снижение концентрации кислорода в помещении до восьми процентов.

Строго потребовал проверки герметичности отсека перед этим, и дал разрешение.

Уходит время. Работы в ремонтном трюме скоро будут завершены. Отход спасательного сооружения можно будет прикрыть, если в нужный момент разом выпустить постановщики мишеней, чтобы размотали плёнку во все стороны. Тогда, укрывшись за её полями от взоров ближайшего патрульного, можно попытаться сделать ноги. Шанс, конечно, слабенький, но другого-то просто нет.

Информацию, выданную голографером о том, как второй помощник купил четырнадцать тон деликатесной репы из оранжерей Скурны и полгода держал её в корабле для перепродажи коллеге с транспорта, что привозит пополнение, молча принял к сведению. Чужой бизнес его не касается.

Вызвал из информатория учебник тактики для подразделений патруля, и углубился в него. Может быть, здесь отыщется подсказка, как выпутаться из создавшегося положения. Однако команду на исполнительные механизмы о насаживании и наматывании на обшивочные болты всего подходящего, что только удалось обнаружить, отдать не забыл.

Глава 3 Теория звёздных войн

Похоже, ему подсунули не тот букварь. Речь в нём шла не о специфике тактики патруля, а об общих вопросах вооруженного противостояния в межпланетном пространстве. А что? Ему не повредит. Он ведь об этом не слишком много знает.

Сначала речь шла о характеристиках двигателей и принципах их использования. В частности, объяснялось, что термины "переход", "прыжок", "скачок" и некоторые другие, обозначают перестановку участка пространства, расположенного впереди, назад. А, поскольку на самом деле это самое пространство вовсе не перемещается, а всё относительно, то в результате перемещается устройство, которое переместило. Ссылки на фундаментальные работы не вдохновили, поэтому перешел к вопросу о том, как это используется на практике. А вот тут оказалась засада.

Оказывается, "скакун" должен двигаться именно туда, куда должен попасть. То есть вектор его движения "до того" должен быть направлен в то же место, в которое и прицел переместителя, а это не так-то просто, потому что движение — штука относительная, и для выяснения параметров траектории необходимо, как минимум дважды определить свои координаты в пространстве относительно объектов, положение которых достоверно известно. И тут начинается наука об ошибках. Ошибках определения места ориентиров, которые движутся по траекториям, определённым с некоторой погрешностью, погрешностях измерения углов, поправках на скорость света, "принёсшего" изображение ориентира.

Вир утомился, и перешел к выводам. По всему выходило, что "прыгать" нужно из ближних окрестностей планетных систем, где с вычислением координат дела обстояли проще в связи с близостью опорных точек. И попадать желательно было в такие же места, так как, оказавшись вдали от звёзд, приходилось тратить на прицеливание уйму времени из-за необходимости дождаться, когда изменение углов, произошедшее вследствие собственного движения, оказывалось возможно измерить. В общем, улететь можно было навсегда.

А неприцельный переход, при выходе за пределы границ "переставляемого" пространства, приводил к тому, что "выглянувшая" часть корабля отставала. Аппарат при этом разрушался. Иногда в точку выхода вообще ничего не долетало, размазавшись тончайшей лентой отдельных атомов по всему пути перемещения, словно сточенное напильником.

Старт же из плоскости эклиптики в пределоах планетных систем был делом неверным, поскольку перемещать за спину следовало именно пустое пространство, а отделить его от предметов в нём расположенных, техника не позволяла. Всякая мелочь, типа молекул межзвёздного газа или микрометеоритов, царапала поверхности, соприкасающиеся с переставляемым пространством. Их, конечно, делали прочными и снабжали комплексом электростатического отталкивания, но износ был впечатляющим. А вот встреча с крупным телом всегда заканчивалась плохо. Так вот, внутри звёздных систем такие тела встречаются чаще, чем вне оных, а видны далеко не все.

В общем, стало понятно, что без серьёзных вычислителей, обеспеченных данными точнейших приборов ориентации, даже и думать нечего о подобных способах перемещения.

Следующая часть была посвящена реактивному движению в межпланетном пространстве. Тут сразу указывалось на то, что важнее всего скорость истечения газовой струи, и в этой области нет ничего лучшего, как разогнать ионы электрическим или магнитным полем. Дальше начались подробности про сильную и слабую фокусировки, конструкции ионизаторов, и прочие тонкости, которые снова пришлось перелистнуть. Вывод оказался простым. Нужна длинная труба, в которой всё получается наилучшим образом. А если научно — линейный ускоритель. Так вот, за всё приходится платить. Такие двигатели не слишком тяговиты. При этом увесисты сами и потребляют прорву электроэнергии, что вынуждает звездонавтов возить с собой атомную электростанцию, которая требует тяжеловесной защиты.

В результате тяги ионников хватает на придание кораблю достаточно скромных ускорений. Одно "G" для быстроходных военных и посыльных кораблей — очень хороший показатель, достигаемый на форсаже, при чудовищном перерасходе рабочего тела. Редко удавалось увеличить этот показатель. А десятая часть ускорения свободного падения считалась прекрасным значением для грузовых судов.

Понятно, что ни о каких взлётах с планет с атмосферой или заметным тяготением на этих движителях не идёт и речи.

Раздел, посвящённый взлётам и посадкам на населённые планеты, Вир изучать не стал. Этому уделена значительная часть объёма книжки, а до интересующих его вопросов тактики он ещё не добрался. А ведь надо еще просмотреть главы, описывающие конструкции боевых летательных аппаратов.

Собственно, здесь всё оказалось логично. Эти самые аппараты конструкторы старались всеми силами облегчить, чтобы возросло ускорение при той, относительно небольшой тяге, которую развивают двигатели. На ажурном каркасе крепилась тонкая обшивка из лёгких и прочных сплавов. Упоминались титан, цирконий, технеций и куча других компонентов. В общем, скорлупа тонкая, но герметичная и прочная. Дальше начинались вариации. Для помещений постоянного пребывания членов экипажа, для мест, где люди бывают эпизодически или в нештатных ситуациях — везде своя защита от проникающей радиации, теплоизоляция, вентиляция, освещение и так далее и тому подобное. На счёт брони или энергетических экранов, про которые так красиво показанот в фильмах или симитировано в голографических играх — ни звука.