Страница 19 из 133
— Избавь меня от своего презрительного мнения о людях, и я избавлю тебя от своего, — оборвала я его, будучи не в настроении больше слушать, как он осуждает мой народ. Его раса продемонстрировала свое отношение к нам, в итоге миллиарды людей мертвы. А все из-за их мелочной борьбы за власть.
Он высокомерно наклонил голову.
— В тот же день я пришел в ее квартиру. Мне пришлось лезть туда по пожарной лестнице, а она в это время пряталась в спальне.
— Вот видишь, она боялась тебя.
— Алина была просто в ужасе. И это вывело меня из себя. Я опрокинул ее на спину. Мы боролись. Я сказал ей, что она — человек, причем глупый и маленький. А она назвала меня монстром. Она сказала, что я обманывал ее, что все это было ложью. Это было не так. Может, сначала и было, но потом — нет. Я мог бы сделать ее моей королевой. Я так и сказал ей. И я все еще могу сделать это. Но Алина не слушала меня. Она даже не взглянула на меня. В конце концов, я ушел. Но я не убивал ее, МакКайла. Так же, как и ты, я не знаю, кто это сделал.
— Кто разгромил ее квартиру?
— Я же говорил, мы боролись. Наша ярость была так же сильна, как и наша страсть.
— Это ты забрал ее дневник?
— Я вернулся за ним после того, как узнал, что она мертва. Его там не было. Я взял фотоальбом. Тогда же я нашел ее записную книжку и обнаружил, что «подруга Мак» на самом деле была ее сестрой. Она лгала мне. Не я один был двуличен. Я достаточно долго прожил среди твоего народа, чтобы понять: она с самого начала видела, что во мне что-то не так, как кажется на первый взгляд. И все равно хотела меня. Я верю, что если бы ее не убили, рано или поздно она бы пришла ко мне, выбрав меня добровольно.
«Да, она пришла бы к тебе. С оружием в руках, как приду я».
— Мне нужно было знать, наделена ли ты ее уникальными способностями. Если бы не приехала в Дублин, то мне пришлось бы самому тебя разыскивать.
Я впитывала информацию, как губка, и все больше и больше меня охватывала ярость. Мне было неимоверно важно выяснить, когда же в моей жизни все пошло наперекосяк. И важно было выяснить именно сейчас. Похоже, это случилось намного раньше, чем я предполагала.
С того момента, как Алина отправилась в Дублин и начала неотвратимо приближаться ко дню встречи с ним, уже не было никакой надежды, что моя жизнь обернется по-другому. Механизм был запущен, и я попала в ловушку событий. Я могла бы начать двигаться тем же путем, но через другие двери. Что, если бы я послушалась родителей и не полетела бы в Ирландию раскрывать убийство Алины? Он послал бы за мной Охотников? Принцев? Возможно, наслал бы Теней сожрать мой город, и тем самым выманил бы меня?
Так или иначе, в конечном итоге я все равно оказалась бы здесь, с ним, посреди этой чертовщины.
— Из-за твоей сестры я не хотел причинять тебе вред.
Эта фраза ошеломила меня больше, чем все сказанное им до этой минуты. Слова Дэррока эхом пронеслись у меня в мозгу, вызвав противоречивые мысли, мне потребовалась некоторое время, чтобы перестать их отторгать и сбросить оцепенение. Моё мнение внезапно изменилось и стало совершенно противоположным. Меня это немного пугало, но все было так логично и просто, что я больше не могла отрицать очевидное.
Дэррок заботился об Алине.
И у меня не было причин ему не верить.
Очень долго я не могла понять, почему с самого начала Дэррок был не так уж агрессивен и жесток со мной. Я не видела в этом смысла. Он выглядел почти равнодушным в своей попытке похитить меня и даже предоставил возможность пойти с ним добровольно. Кто из ублюдков, посягнувших на мир, способен на это? Я определенно не ожидала такого от убийцы моей сестры. Мэллис и тот был намного смертоносней и куда безжалостней. На тот момент из них двоих, вампир-фанатик вселял в меня больше ужаса, чем Дэррок.
На ум пришла бритва Оккамы: не следует множить сущее без необходимости.
Дэррок не хотел причинять мне вред из-за Алины. Он сдерживал себя, потому что продолжал заботиться о ней.
Теперь осталось только выяснить, насколько сильны его чувства к Алине, и как я могу использовать это против него.
— Мои старания уберечь тебя подорвали уважение ко мне, и Охотники начали ставить под сомнение мои принципы.
— Поэтому-то ты приказал изнасиловать меня и превратить в при-йю, — горько произнесла я. Как же быстро он перешел от сдержанного уважения к убийству, ведь мое обращение в при-йю было равносильно смерти. До того, как Бэрронс вернул меня обратно, ни одна из безвольных секс-рабынь эльфов не оправилась от этого. Их это убивало.
— Позволь мне объяснить свою позицию. Тогда я терял тебя, а заодно и возможность использовать твои способности.
— Кто был четвертым, Дэррок? Ты скажешь мне? — он стоял там, в церкви, и наблюдал, как Темные Принцы уничтожают меня. Он видел меня обнаженную, распростертую на земле, беспомощную и всю в слезах. Я успокаиваю себя, воображая всевозможные способы, с помощью которых однажды я убью его.
— Я уже говорил тебе, МакКайла, что никакого четвертого не было. Последний Принц Темного Двора, которого создал Король, был первым Темным Принцем, принявшим смерть. Круус был убит в древней битве между Королем и Королевой. Некоторые даже утверждают, что сама Королева убила его.
— Круус был четвертым Темным Принцем? — восклицаю я.
Он кивнул. Затем нахмурился и добавил:
— Если четвертый и был в церкви, то ни мне, ни моим принцам не дано его видеть.
Похоже, он был не меньше меня обеспокоен этой мыслью.
— Я не раз предлагал тебе альянс. Мне нужна Книга. А ты можешь найти ее. Кое-кто верит, что ты можешь загнать ее в угол. Кто-то думает, что ты и есть четвертый камень.
Я вся ощетинилась. Я мало в чем была уверена в последнее время, но тут я готова была побиться об заклад:
— Я не камень.
Я была вполне уверена, что четвертый и последний камень был у В’лейна.
— Вещи эльфов изменчивы. Они постоянно перевоплощаются.
— Но не в людей, — съязвила я. — Посмотри на меня. Я не высечена из скалы в аду Невидимых. Меня родила человеческая женщина.
— Ты абсолютно в этом уверена? Мои источники сообщают, что вас с Алиной удочерили.
Я никак не комментирую это заявление, меня интересует лишь его источник информации.
— Никто на самом деле не знает, что сделал Король, после того как сошел с ума. Возможно, он сделал один из камней не таким, как остальные, чтобы получше скрыть его, — смеясь, произносит он.
— Камни не становятся людьми!
— Это как раз то, что пытается сделать Синсар Дабх.
Я прикрываю глаза. Был ли Риодан прав? Получается, что все указывало на одно — Книга могла приобретать материальную, наделенную разумом форму? Интересно, что оба — и он, и Дэррок — верили в это, причем складывалось ощущение, будто они обсуждали это при составлении плана как убить Бэрронса и убрать его прочь с дороги! В конце концов, именно Бэрронс помог мне прийти в себя из состояния при-йи, а ведь если бы я и дальше оставалась в том состоянии, то мною было бы легко управлять. А это было бы чертовски неудобно для них.
— Но люди, которыми она завладевает, потом кончают жизнь самоубийством, — говорю я.
— Это потому, что она не может найти никого, достаточно сильного, чтобы вынести слияние.
— Что ты имеешь в виду? Ты хочешь сказать, что определенный человек может принять в себя Синсар Дабх и не наложить на себя руки после этого?
— Он сможет еще и управлять ею, — говорит он самодовольно.
Я резко вдохнула. Об этом я слышала впервые. Но он так уверенно об этом сказал, что я почти поверила.
— Ее можно использовать самому до того, как она использует тебя?
Он кивнул.
Но я все еще сомневаюсь:
— Просто взять ее и открыть? Без вреда, без подвоха?
— Нужно впитать ее, всю мощь, которую она содержит.
— Как? И кто этот «определенный человек»? — не отставала я. Интересно, была ли я этим человеком? Может, поэтому я и могу ее выследить? И по этой же причине все остальные были не так важны как я?