Страница 9 из 69
Я испуганно выдохнула.
С того момента как я прилетела в Дублин только однажды я чувствовала, что могу сама позаботиться о себе. Это было в ту ночь, когда Меллис чуть не убил меня. Чтобы выжить мне пришлось съесть Невидимого. Тот, кто съел эту отвратительную пищу — плоть эльфа — получает Эльфийское могущество: невероятную силу, заживление смертельных ран, возможно даже навыки чёрной магии.
Той ночью я, наконец, почувствовала себя сильной и я не нуждалась ни в каких защитниках. Я сама могла надрать задницу как все плохие мужчины вокруг. Я была так же сильна как Меллис. Я была почти столь же смертельно опасна, как и сам Берронс. Может быть даже без «почти». Просто мне не хватало опыта. Я наконец-то почувствовала себя Силой, с которой нужно считаться, я ощущала себя той, кто может потребовать ответы, я могла драться не боясь, что меня ранят или убьют. Это было потрясающее чувство. Это освобождало. Но я не могу есть Невидимых каждый день. Тут очень много подводных камней. Мало того, что я лишаюсь временно моих ши-видящих возможностей и становлюсь уязвимой от моего собственного копья (это артефакт, Священная Реликвия которая может убить всё Эльфийское, даже тех, кто их съел, я узнала об этом увидев гниющего заживо Меллиса), но также, я осознала это за последнюю неделю, эта пища вызывает зависимость, и достаточно попробовать ее всего один раз. Меллис не был слабаком, но соблазн быть таким же могущественным, как Эльфы, был слишком велик. По ночам я мечтала об этой силе. Вот я вырезаю куски из живого Носорога… пережевываю… глотаю… чувствую невероятную тёмную полу-жизнь входящую в моё тело… электризующую мою кровь… изменяющую меня… снова делая меня неуязвимой…
Я быстро выбросила эти мысли из своей головы и обнаружила, что чуть было не съела один из приготовленных мной бутербродов. На губе была мука от свежего хлеба.
Я бросила канапе обратно на поднос, отнесла закуски на стол и аппетитно разложила их рядом с бумажными тарелочками и салфетками в цветочек, которые я купила по дороге из кондитерской.
Благовоспитанной южанке Мак было стыдно за отсутствие фарфора и серебра.
Мак-копьеносец переживала только о том, что всю пищу не съедят и она останется, а еду нельзя тратить зря. Люди голодали в странах третьего мира.
Я посмотрела на свои часы. Если Джейни пунктуальный человек, то он будет здесь через три минуты, и я осуществлю свой план. Это было рискованно, но необходимо.
Прошлой ночью — между кошмарами, в которых я преследовала Книгу и каждый раз, когда я приближалась к ней, она превращалась в нечто, но не в Зверя, а в Берронса — я не спала. Я лежала с открытыми глазами, обдумывая свои действия и отбрасывая ненужные, пока наконец-то меня не осенила поразительно умная, даже для меня, идея.
Если отслеживать самые отвратительные преступления, то можно найти и «Синсар Даб». Она будет там, где правят хаос и жестокость. Сначала я решила попытаться заполучить полицейское радио, но меня отрезвили те факты, что его нужно было украсть и слушать двадцать четыре часа семь дней в неделю.
И я поняла, что все необходимое у меня уже есть. Инспектор Джейни. Мама всегда говорила мне, что все яйца в одну корзину не складывают, и с Берронсом я поступала именно так. Кого можно задействовать в моем запасном плане? У меня никого не было. Мне нужно разнообразить круг общения.
Если у меня получится убедить кого-нибудь из Гарды сообщать мне, когда произойдет преступление, подходящее под заданные мной параметры, я буду незамедлительно узнавать все, и не нужно будет сидеть у радио. Я буду иметь возможность достаточно быстро приезжать на место преступления. Надеюсь, что Книга всё ещё будет достаточно близко и у меня будет шанс почувствовать ее и отследить. Вероятно, большинство подсказок окажутся бесполезными, но в конечном счете, мне должна улыбнуться удача, хотя бы раз.
Джейни будет моим осведомителем. Кого-то может заинтересовать, как я планирую провернуть этот трюк. Это была блестящая часть моего простого плана.
Конечно, я не знала, что делать, если мне на самом деле удастся определить местонахождение «Синсар Даб». Я не могла даже находиться рядом с ней. Но даже если мне удастся это сделать, что дальше? Ведь я видела, что случалось с людьми, которые коснулись Книги. И всё равно, я должна была заполучить ее. Это был один из кодов, запрограммированных в мои гены, наряду с врожденным страхом перед Охотниками, рефлекторным опознаванием Священных Реликвий, а также постоянным и сильным желанием носиться по округе и предупреждать людей об Эльфах, заведомо зная, что никто и никогда не поверит мне.
Сегодня было необходимо, чтобы мне поверили. Джейни хотел знать, что происходит? Сегодня он узнает.
Моя совесть возмутилась тоненьким голоском. Я подавила её — совесть не поможет мне остаться в живых.
Я смотрела на поднос. Рот наполнился слюной. Это были не просто бутерброды с яйцами, тунцом или курицей с салатом, это были потрясающие маленькие шедевры кулинарии, над которыми я так долго трудилась и теперь умирала от желания съесть их. Я почти мечтала об этом. Жаждала так, как никогда ещё не желала человеческой пищи.
Эти извивающиеся маленькие деликатесы на столе были салатом из Невидимых.
Эту встречу сравнить можно было только с железнодорожной аварией. Она не задалась с самого начала.
Инспектор съел только пару моих крошечных бутербродов: первый — потому что не ожидал, что на вкус тот окажется столь ужасным; второй — наверное, потому что решил что первый, должно быть, досадное недоразумение.
К тому времени, когда он проглотил второй, он уже заметил, что бутерброды на его тарелке шевелились, и не оставалось никаких шансов, что он попробует третий. Я не знала точно, как долго продлится эффект от такого маленького количества Невидимого, но предполагала, что этого хватит примерно дня на два. Я не говорила ему о последствиях поедания Невидимого, о невероятной силе, регенеративных возможностях или навыках в черной магии. Одна только я знала, что сейчас он был достаточно силен, чтобы сокрушить меня одним единственным ударом.
Мои руки дрожали, когда я заставила себя смыть остальную часть несъеденных деликатесов в унитаз прежде, чем мы ушли. Я отложила два бутерброда на случай крайней необходимости. Я была практически уже у дверей когда, признавшись себе в обмане, я вернулась чтобы смыть и их. Я мельком взглянула на себя в зеркало. Белое лицо, на котором явно читался отказ от того, чего мне сильно хотелось: эту силу, защищенность от моих бесчисленных врагов, бродящих по улицам Дублина, не говоря уже о возможности противостоять Берронсу. Я смотрела как куски Невидимого кружась в водовороте в фарфоровом унитазе, исчезают в канализации.
Мы стояли в предместьях района Темпл Бар. У меня не осталось сил.
В течении семи долгих часов я была рядом с Джейни и симпатией к нему я не прониклась. Он мне нравился не больше, чем до того момента, когда я накормила его Невидимым и он был вынужден смотреть на то, что происходит в его мире. Он тоже не проникся большей симпатией ко мне. Фактически, я была уверена, что он будет ненавидеть меня всю оставшуюся жизнь за то, что я заставила увидеть его сегодня.
Он настаивал, что я дала ему наркотики вскоре после того, как я начала наш монстр-тур. Накормила галлюциногенами. Он собирался арестовать меня за торговлю наркотиками. Он хотел вышибить меня из Ирландии и отправить домой и посадить в тюрьму.
Мы знали, что он этого не сделает.
Мне пришлось несколько часов таскать его по Дублину, показывая, что было в барах, кто вел такси и кто торговал с лотков, прежде, чем до него дошло, но, в конце концов, мне это удалось. Мне нужно было всё время наставлять его, как действовать, как правильно наблюдать, чтобы не выдать себя, если он не хочет умереть как О'Даффи.
Я могла быть какого угодно мнения по поводу методов его работы, которые испытала на себе, но инспектор Джейни — все-таки отличный полицейский, который прислушивается к своим инстинктам, независимо от того, нравится ли ему то, что они подсказывали. Хотя он и настаивал, что всё это нереально, он, тем не менее, использовал навыки слежки, приобретённые за двадцать два года службы в полиции. Он с невозмутимой бесстрастностью неверующего внимательно рассмотрел безротых, грустных монстров с влажными глазами и горгульей с кожистыми крыльями и неповоротливые массы с деформированными конечностями и медленно сочащуюся плоть. Он ошибся только однажды, несколько минут назад.