Страница 50 из 69
— Я никогда не слышала ни о том, ни о другом, — сказала Кэт.
— Посмотрим, сможете ли вы накопать информацию. И что-нибудь о четырёх камнях-переводчиках тоже. — У меня было множество вопросов, на которые я хотела получить ответы. Не говоря о всех тех вопросах о моем генеалогическом древе. Но пока они подождут
— Сделаю. Так что скажешь о Шаре, Мак?
Я задумчиво смотрела на него. Если бы я не отдала его Ровене до Хэллоуина, возможно, она сдалась бы и поделилась информацией? Я сомневалась. Даже если она сделала бы это, то что все это мне даст? Какая польза от информации, полученной в последний момент? Как говорила старуха, время было важнее всего. Мне нужна была информация сейчас.
Если стены рухнут, будет ли Гроссмейстер отправлять каждого выжившего Невидимого охотиться за Книгой? Будут ли улицы Дублина настолько переполнены тёмными эльфами, что никто из ши-видящих, даже я не осмелится появиться на них?
Мы не могли позволить им зайти так далеко. Стены должныстоять.
Возможно, заблаговременное получение Шара поможет Ровене усовершенствовать ритуал, который она собиралась выполнить. Берронс и МакКелтары, несомненно, могли улучшить ритуал ещё раз и "приобрести" меня до следующего Хэллоуина — на целый год! — чтобы всё разгадать. Я проглотила свою гордость. Опять. Я действительно начинала возмущаться великим благом.
Кроме того, было аббатство, полное ши-видящих, которые испытывали такую же тревогу. Я хотела, чтобы они все знали, что я целиком и полностью поддерживаю их, но не их лидера.
— Кэт, я завтра, как будет время, принесу Шар Д’жай в компанию «Быстрая Почта», — в итоге сказала я. — Но за вами, леди, должок. Причем большой должок и не один. И передайте Ровене, что это чертовски хорошо, что один из нас является достаточно взрослым для того, чтобы делать правильные вещи.
-
В субботу, в семь часов вечера, я сидела в холле в книжном магазине. Одну ногу я закинула на другую и беспокойно качала ей в воздухе, ожидая Берронса.
— Ваша проблема, мисс Лейн, — сказал он прошлой ночью, после того, как передал мне Шар, — в том, что вы всё ещё пассивны. сидите без дела, ждёте телефонных звонков. Хотя идея с инспектором Джейни была не такой уж плохой.
— Это была прекрасная идея, и ты это знаешь.
— Время не на нашей стороне. вы должны быть агрессивны. Вы обещали мне показать книгу. Я жду
Что ты предлагаешь?
— Завтра мы отправимся на охоту. Завтра я не дам вам заснуть всю ночь, так что лучше лягте спать пораньше.
Я не обращала внимание на волнение из-за сексуального подтекста его слов. Несомненно, Берронс мог не дать женщине уснуть в течение всей ночи. Почему ночи? Почему бы не охотиться за книгой днём? Куда он уходит? Что он делает?
Я отслеживаю преступления в прессе. Их время — ночь. Джейни когда-нибудь звонил вам в течение дня?
Действительно — никогда.
Семь часов, мисс Лейн. Сначала у вас будет час обучения Гласу.
Я встала, потянулась, поймала своё отражение в окне и залюбовалась им. Мои новые джинсы были из Франции и сидели на мне восхитительно, мой свитер был мягким и розовым, ботинки от "Дольче и Габбана", куртка от Эндрю Марка, сделанная из самой мягкой чёрной кожи, которую я когда-либо видела. Волосы я закрепила шелковым шарфом, переливающимся розовым, жёлтым и пурпурными оттенками и потратила немало времени на макияж. Я выглядела и чувствовала себя прекрасно.
Берронс всё ещё извинялся, или, возможно, просто добивался моего расположения. Этим утром, когда я проснулась, за дверью моей спальни я нашла четыре пакета из магазина и две висящие сумки, набитые одеждой. Тот факт, что Берронс совершил покупки для меня, просто выбил почву из-под моих ног. Особенно учитывая то, что было в некоторых сумках. У мужчины был удивительный вкус и глазомер. Всё подходило. Это тоже повергло меня в шок.
Дверной звонок зазвенел, и Берронс вошёл. Он выглядел как ночь в костюме от Армани, в туфлях с серебряными мысками, в чёрной рубашке и тёмные глаза.
— Не придётся беспокоиться о зеркале сегодня вечером? — весело спросила я, — Или ты забыл, что я знаю, как ты пользуешься им?
— Преклоните колени передо мной, Мисс Лейн.
Его слова окружили меня, проникли внутрь, и против моей воли поставили меня на колени, как человека перед эльфом.
— Разве это не обжигает? — Он подарил мне одну из своих устрашающих улыбок. — Преклонение передо мной должно задевать каждую частичку вашего дерзкого маленького существа.
Я проявила свою дерзость. Челюсти сжались, я попыталась подняться. Я попыталась почесать свой нос. Я не могла сделать даже этого. Я была скована на месте, словно человек в смирительной рубашке.
— Почему вы не даёте мне пошевелиться? — По крайней мере, мои голосовые связки работали.
— Это не так. Мой приказ всего лишь удерживает вас на коленях. Во всём остальном вы можете двигаться. Вы просто перенапряглись, борясь с такой силой, что теперь не можете ничего сделать. Когда кто-то использует на вас Глас, он добивается только выполнения приказа. Запомните это. Закройте ваши глаза, Мисс Лейн.
Это не был приказ, но я всё равно послушалась. Я ухитрилась согнуть пальцы, а затем и руки. Я поинтересовалась тем, что было внутри моей головы. Ши-видящая область горела жарко, но всё остальное было тёмным. Этой области нечем было оказывать сопротивление Гласу.
— Кто ты? — требовательно вопросил он.
Какой странный вопрос. Разве он не знал всего обо мне? Хотелось бы мне иметь возможность использовать Глас на нём.
— Я Мак. МакКайла Лейн. Вероятно, О'Коннор в крови, но Лейн в моём сердце.
— Отбросьте имя. Кто вы?
Я пожала плечами. Ха! — теперь только мои колени были скованы. Всё остальное двигалось свободно. Я помахала руками, чтобы убедиться в том, что он это знал.
— Девушка двадцать двух лет. Ши-видящая. Дочь…
— Ярлыки, — нетерпеливо перебил он. — Мисс Лейн, кто вы, чёрт побери?
Я открыла глаза.
— Я не понимаю.
— Закройте свои глаза. — Голос рикошетом отражался от стен. Мои глаза закрылись, как будто принадлежали ему.
— Вы существуете только внутри себя, — сказал он. — Никто не видит вас. Вы никого не видите. Вы вне цензуры, вне осуждения. Нет никакого закона. Ни справедливого, ни ошибочного. Как вы почувствовали себя, когда увидели тело своей сестры?
Гнев заполнил меня. Гнев за то, что было сделано с ней. Ненависть к нему за упоминание об этом. Мысль о том, что никто не мог видеть или судить меня была освобождающей. Я наполнялась горем и злостью.
— Теперь скажите мне, кто вы.
— Месть, — сказала я холодно.
— Уже лучше, мисс Лейн. Но попытайтесь ещё раз. И склоняйте голову, когда говорите со мной.
К тому времени, когда ночной урок закончился, у меня текла кровь из нескольких ран. Я сама их нанесла себе.
Я поняла, зачем он сделал это. Это был жестокий, может неприятный, но жёсткий жизненно необходимый урок. Я должна былавыучить его. И я это сделаю, чего бы оно ни стоило.
Когда он заставил меня взять нож и порезать саму себя, я увидела мерцающий свет во тьме своего черепа. Я порезала себя, но что-то внутри меня было взбаламучено. Это было где-то здесь, как если бы я могла докопать до нужной глубины, чтобы добраться до него. Меня интересовало, кем же я стану к тому времени, когда дойду до этого. Было ли оно тем, из-за чего Берронс был таким, каким он был? Кто поставил Иерихона Берронса на колени? Такое трудно вообразить.
— Ты ранил себя, когда учился? — спросила я.
— Много раз.
— Сколько времени это у тебя заняло?
Он слабо улыбнулся:
— Годы.
— Это неприемлемо! Мне нужно прямо сейчас. По крайней мере, суметь сопротивляться, или я никогда не буду иметь возможности подойти близко к Гроссмейстеру.
Я думала, что он будет спорить со мной о приближении к Гроссмейстеру, но он лишь сказал: