Железный король

Я снова потрясла ее; мамина голова безжизненно запрокинулась. Меня замутило.

—

Мама, очнись! Ты меня слышишь? Это я, Меган!

Я лихорадочно озиралась, потом схватила кухонное

полотенце, стала вытирать окровавленное мамино лицо, и только тут опомнилась. Итан застыл в дверях, его широко раскрытые глаза наполнились слезами.

—

Мамочка поскользнулась, — прошептал он.

Н

а полу возле холодильника расплылось прозрачное липкое пятно.

Дрожащим пальцем я мазнула пол, понюхала. Растительное масло? Что за ерунда? Я снова стала промокать кровь с маминого лица; под кровью и спутанными волосами нащупала небольшую ссадину на затылке.

—

Она умрет? — спросил Итан.

Я внимательно взглянула на него. Огромные глаза округлились, наполнились слезами, но в голосе звучало

толь

ко любопытство.

Я отвернулась от сводного брата. Нужно позвать на

помощ

ь. Люк куда-то пропал, оставалось только вызвать «скорую». Едва я поднялась за телефоном, мама застонала, шевельнулась и открыла глаза.

Наконец-то!

—

Мама! — окликнула я, а она, оглушенная ударом, все старалась сесть прямо. — Не двигайся. Я позвоню в «скорую».

—

Меган? — Мама заморгала и стала оглядываться. Я поднесла руку к щеке, уставилась на пальцы, перепачканные кровью. — Что случилось? Я… я, кажется, упала…

—

Ты головой ударилась, — объяснила я, озираясь в поисках телефона. — Наверное, сотрясение. Подожди, я вызову «скорую помощь».

—

«Скорую помощь»? Ох, не надо. — Мама села и выглядела гораздо увереннее. — Не волнуйся, милая, все хорошо. Умоюсь, забинтую голову. Ничего страшного… |

—

Но, мама…

—

Все в порядке, Мег. — Мама подняла с пола отброшенное посудное полотенце и промокнула кровь с лица — Извини, что я вас напугала. Обычная царапина, пройдет. К тому же врачу платить нечем. — Она неловко поднялась и оглянулась. — Где Итан?

Я резко обернулась к двери, но братишка исчез.

Мама напрасно противилась вызову «скорой». Люк вернулся, взглянул на ее бледное лицо в бинтах и со скандалом заставил поехать в больницу. Люк умеет упрямиться, когда захочет, и мама в итоге сдалась под его напором. Она до последнего бормотала мне наставления («Присматривай за Итаном, ему нужно вовремя спать лечь, пицца в морозилке»), но Люк все же усадил ее в свой подержанный «форд» и увез из дома.

Пикап скрылся за поворотом, и дом окутала леденящая тишина. Я поежилась и обхватила себя за плечи, остро чувствуя холодок, дохнувший в шею. Дом, в котором я прожила большую часть жизни, казался незнакомым и страшным, будто странные создания таились в шкафчиках, прятались по углам и выжидали, как бы на меня напасть. На глаза попались изодранные останки Ушастика, разбросанные по кухне, и мне почему-то стало очень грустно и страшно. Никто не стал бы рвать любимую игрушку Итана. Что-то было не так.

По полу прошлепали шаги. Я обернулась: в дверях стоял Итан и смотрел на меня. Без кролика в руках он выглядел странно, и я удивилась, почему это братишка не расстроен.

—

Есть хочу, — потребовал он. — Дай поесть мне, Мегги.

Я скривилась от требовательного тона.

—

Ужинать еще рано, мелкий, — объяснила я ему, решительно скрестив руки. — Подожди пару часиков.

Он сузил глазки и оскалился.

На миг мне померещились кривые, острые зубки.

—

Сейчас голодный! — рявкнул он и сделал шаг ко мне.

Я испуганно отшатнулась.

Почти мгновенно лицо его разгладилось, глаза сделались огромные и умоляющие.

—

Пожалуйста, Мегги, — заканючил он — Пожалуйста! Я так проголодался! — В голосе явственно сквозила угроза. — Мамочка меня тоже не покормила…

—

Ладно, только заткнись!

Грубые слова вырвались у меня от страха и от жаркого стыда за то, что я боялась. Итана, своего четырехлетнего братишку. Я не понимала, что это за дьявольские смены настроения и боялась, как бы это не вошло в привычку.

Может, он просто расстроился из-за того, что случилось с мамой? Может, если нахаленка покормить, он уснет

и

оставит меня в покое на целый вечер?

Я бросилась к холодильнику, достала пиццу и запихнула ее в духовку.

Пока пицца разогревалась, я попробовала оттереть лужу растительного масла под холодильником. Интересно, как это оно пролилось? Вот и пустая бутылка в мусорке… После уборки от меня ужасно воняло, но пол так и остался скользким — полностью пятно не отмылось.

Дверца духовки скрипнула. Я резко обернулась: Итан пытался влезть внутрь!

—

Итан! — Я схватила его за локоть и оттолкнула в сторону, не обращая внимания на возмущенные вопли протеста. — Что ты делаешь, дурачок? Обожжешься!

—

Голодный!

—

Сядь на место! — рявкнула я, швыряя его на стул.

А он замахнулся на меня, неблагодарная бестолочь!

Я едва сдержалась, чтобы не ударить в ответ.

—

Какой же ты сегодня мерзкий! Сиди тихо, сейчас я тебе все подам.

Я поставила перед ним пиццу, и маленький негодник набросился на еду, точно дикий зверек, не дожидаясь, пока хоть немного остынет. Я изумленно наблюдала, как братишка разрывал пиццу на куски, будто изголодавшийся пес, и заглатывал, практически не жуя. Вскоре он весь перемазался сыром и соусом, а пицца стремительно исчезала. За две минуты он подъел все до крошки, облизал пальцы и хмуро посмотрел на меня.

—

Все равно голодный.

—

Ничего ты не голодный. — Я с трудом пришла в себя. — Хватит, иначе стошнит. Иди к себе, поиграй.

Он надулся; кожа у него как будто потемнела, сморщилась, пухлое детское тельце стало тщедушным и жалким. Без всякого предупреждения он спрыгнул со стула, подскочил ко мне и впился зубами мне в ногу.

—

Ай!

Боль пронзила мне икру, точно электрический ток.

Я схватила Итана за волосы и попыталась отодрать от себя, но он вцепился как пиявка и только крепче стиснул зубы. В

ног

y

как будто вонзились осколки стекла. Слезы затуманили мне взгляд, ноги подкосились от боли.

—

Меган!

В дверях стоял Робби с рюкзаком за спиной, а зеленые глаза расширились от ужаса.

Итан разжал зубы и обернулся на крик. Губы его были перемазаны кровью. При виде Робби он зашипел и… Не знаю, как это описать… по-паучьи взбежал вверх по лестнице и скрылся из виду.

Меня так трясло, что пришлось сесть на диван. Нога

н

ыла от боли, я испуганно хватала ртом воздух. На джинсах расплывалось алое пятно, как страшный живой цветок. Я в изумлении уставилась на кровь, внутри все похолодело.

Робби в три прыжка преодолел кухню, склонился надо мной и ловко, со знанием дела принялся закатывать мне штанину.

—

Робби, — прошептала я, пока он на удивление бережно работал длинными пальцами. — Что происходит? Кругом безумие. Итан только что набросился на меня…

как

дикая собака.

—

Это не твой братишка, — пробормотал Робби, сдвигая ткань над коленкой. Под штаниной открылась кровавая ссадина. Овальный след острых зубов сочился кровью, кожа вокруг наливалась багровым цветом. Роб негромко присвистнул. — Плохо. Жди здесь, я быстро.

—

Можно подумать, я куда-то убегаю, — машинально откликнулась я и лишь потом осознала, что он только что сказал. — Погоди-ка. В каком смысле, не Итан? А кто же?

Роб проигнорировал мои вопросы, покопался у себя в рюкзаке и вытащил длинную зеленоватую бутылку и. миниатюрный хрустальный бокал. Я нахмурилась. Зачем ему сейчас шампанское? Меня только что укусили, больно! Мой младший брат превратился в чудовище!