Мой милый грешник

Син только теперь понял, что видел ее во сне. Но о чем был сон — он не помнил. Он только помнил, что во сне была она — такая же, как сейчас. Она была повсюду, он не видел ничего, кроме нее — ее пушистых, разметавшихся волос, суровых, испуганных глаз, матовой кожи, которую так и хочется потрогать.

Чего он не видел во сне, так это того, как она выглядит в ночной рубашке, сидя у него на кровати, поджав ноги, положив руки на колени. Бледно-голубая, чересчур широкая ночная рубашка свободно висела на ней, спускаясь немного ниже бедер — ровно настолько, чтобы прикрыть все, чему надлежит быть прикрытым. Но при этом рубашка облегала ее круглые груди, так что было видно, что лифчика на ней нет, и оставляла обнаженными ноги, при виде которых у Сина пересохло в горле.

Нет, ей решительно было не место у него на постели в середине ночи! По крайней мере, его это страшно нервировало. Он вздохнул, снова протер глаза.

— Так какая же подушка вам нужна?

Джиллиан пожала плечами.

— Не слишком мягкая, не слишком жесткая. Желательно, чтобы она была не слишком пухлая. Но при этом я терпеть не могу тонких подушек!

— М-да, это проблема. — Он тяжело вздохнул. — Ладно. Дом большой, спален здесь много. Наверняка в одной из них найдется подходящая подушка.

Он откинул покрывало и рывком поднялся.

— Погодите, — изумленно сказала Джиллиан. — Что вы делаете? Куда вы?

Синклер оглянулся на нее через плечо.

— Ну как же! Сейчас мы с вами пойдем искать подушку…

Джиллиан сглотнула. При свете лампы она отчетливо видела все его худощавое мускулистое тело. На Сине не было ничего, кроме трусов. Шелковых. Коротких.

Ей не надо было прикасаться к его ногам — она и без того видела, что они твердые как камень. Ей не надо было трогать темные волосы, которыми была покрыта его грудь, — она и так знала, что они мягкие… Ей не надо было смотреть на его трусы спереди — она и так знала, что она там увидит. И все же ей хотелось этого. Фу, как глупо! Еще там, на берегу, Син произвел на нее впечатление сильного, уверенного в себе человека. Но тогда она и не подозревала, какой он на самом деле!

— Я… я не хотела… — промямлила она. — Я… мне, наверно, лучше попросить у Жаклин…

— Ничего, — ответил Синклер, надевая брюки и застегивая «молнию». — Я все равно уже встал. Идемте.

Джиллиан по-прежнему была в напряжении, но внезапно она осознала, что теперь оно сделалось иным. Она наедине с полуодетым мужчиной, кругом тишина, глухая ночь… А на ней только ночная рубашка… Она встала с кровати и стыдливо одернула рубашку.

— Я… я, пожалуй, сбегаю к себе, оденусь…

— Не беспокойтесь, — сказал он. — Если хотите, накиньте на плечи мою рубашку.

— Да нет, не надо…

— Вот, возьмите!

Он подошел совсем близко и накинул на нее рубашку, в которой накануне ходил сам. Его руки задержались у нее на плечах чуть дольше, чем это было необходимо.

— А вы действительно уверены, что подходящая подушка поможет вам заснуть?

Отчасти это было так, но теперь Джиллиан жалела, что сказала об этом. И еще больше жалела, что пришла в эту комнату. Он стоял слишком близко, и все запахи, которые она ощутила, войдя сюда, теперь были куда сильнее, и от этого по телу разливалась странная истома.

— Да, надеюсь.

— Ну, тогда идемте.

Она молча последовала за ним. Они вышли в коридор, и Син указал на три двери.

— Вот это — комнаты Рены и Лили.

Рядом с его комнатой. Что ж, это разумно.

— А это чья комната?

— Здесь спит Лайон, но сейчас там никого нет. Он открыл другую дверь, включил свет и пропустил ее внутрь.

— Вот, посмотрите, может, эти подушки вам подойдут?

Джиллиан подошла к кровати, чувствуя себя ужасно неуклюжей. Она ощущала на себе взгляд Сина — он жег ей спину. Джиллиан с трудом вспомнила, зачем разбудила его. Какие бы цели она ни преследовала, зря она это сделала! В результате она ничего не добилась, только еще больше утратила душевное равновесие.

Перепробовав четыре подушки, она сказала:

— Нет, это все не то!

— Ладно.

Синклер понял, что надо как можно скорее отвести ее в ее спальню, пока он не натворил чего-нибудь такого, о чем потом пожалеет. Возможно, она тоже чувствовала себя неуютно, шляясь с ним по комнатам посреди ночи, но каково было ему!

Он поклялся себе, что завтра заставит Жаклин сесть и обсудить с Джиллиан все, что ей может понадобиться. Тогда ему больше не придется заботиться о ней, и можно будет спокойно заняться Уайсом. Хотя Синклер уже начинал сомневаться в том, что ему это удастся. Он уже успел обнаружить, что Джиллиан не из тех женщин, которые позволяют забыть о себе. И, что самое неприятное, она вызывала в нем жгучее желание.

— В этом крыле есть еще одна спальня. Мы можем заглянуть туда.

— А что, в этом крыле больше никто не живет?

— Нет.

— А этот… как его… Дэвид?

— Если он еще здесь, то он в другой части дома.

— Если он еще здесь? — переспросила Джиллиан.

— Вообще-то он должен был улететь сегодня вечером.

Синклер открыл последнюю дверь в коридоре, включил свет в комнате. Джиллиан подошла к кровати. Син смотрел на нее. Он никогда не думал, что его собственная рубашка может выглядеть такой привлекательной, такой непреднамеренно сексуальной…

— Ну что, нашли что-нибудь подходящее?

— Нет пока.

Джиллиан не врала, когда говорила, что не может спать на неудобной подушке, поэтому она очень тщательно проверяла каждую. Но, к несчастью, ни одна из подушек ей не подходила.

Она обернулась к Сину.

— А других у вас нет?

Он криво усмехнулся.

— Знаете, я был уверен, что упаковал в чемодан все, что вам может понадобиться, но вот о подушке я как-то не подумал.

От улыбки глаза у него вспыхнули, лицо смягчилось. Она начинает воспринимать его не как похитителя, а как весьма привлекательного мужчину! Это опасно! Этого нельзя допустить ни в коем случае! Синклер Дамарон — ее враг!

— Ничего, в следующий раз, когда вы решите похитить еще кого-нибудь, вы это учтете, — с вызовом сказала она.

— Следующего раза не будет, — ответил Син. Улыбка угасла. Он открыл перед ней дверь — Идемте. В другом крыле дома есть еще несколько пустых спален.

— А где живет охрана?

— У всех моих кузенов есть свои дома. Охранники распределены между домами.

Выйдя в коридор, Джиллиан остановилась и оглянулась на Сина.

— А этот остров, он большой? И сколько у вас кузенов?

Он снова улыбнулся.

— Остров так себе. Нам хватает. Он, собственно, принадлежит всей семье. А кузенов у меня немало. Что вам еще угодно знать?

Синклер, разумеется, догадался, что она пытается собирать информацию, и отвечал уклончиво. Ничего, Джиллиан все равно уже узнала кое-что, что ей может пригодиться.

— И что, все они сейчас на острове?

— Нет, но те, кого здесь нет, тоже под охраной.

Это из-за Стефана. Дамароны боятся, что, вместо того, чтобы пытаться освободить ее с острова — а, возможно, и одновременно с этим — Стефан попытается в ответ захватить или убить кого-то из их семьи. У Джиллиан поползли по спине мурашки. Если Стефан действительно подложил ту бомбу, они, вероятно, боятся не зря. Ее внезапно охватила усталость.

— Я, пожалуй, пойду к себе.

— Мы же еще не нашли подушку!

— Ничего, обойдусь.

Он внимательно посмотрел на нее.

— С вами все в порядке? Она слабо хмыкнула.

— Нет, конечно!

Синклер взял ее под локоть и повел в другой конец коридора, к дверям собственной спальни.