Страница 23 из 34
Мучительно соображая, что делать, Син намочил платок и вернулся к Джиллиан.
Когда он сел на кровать, матрас прогнулся под его весом и Джиллиан сползла в сторону. Она тихо застонала.
— Господи! Джиллиан, простите!
— Я сама упала, — прошептала она. — Вы меня не толкали.
Сейчас он был в таком настроении, что вполне мог бы приписать всю вину себе. Он провел платком по виску Джиллиан, смывая кровь с раны. Джиллиан дернулась от боли, несмотря на то, что Син старался быть как можно осторожнее.
— Я боюсь, что у вас сотрясение мозга.
— Да нет, что вы! Это же просто пустяковая…
— Джиллиан, когда я вас нашел, вы были без сознания. Это не пустяк. Ваша рана… крови не так много, но…
Он промыл рану и пригляделся к ней.
— Нет, швы накладывать, наверно, не придется. Даже удивительно. Совсем маленькая ранка.
Он говорил все это в основном для себя. Джиллиан прикрыла глаза. Сейчас у нее слишком болела голова, чтобы думать еще и о Сине. От него мощной волной исходили гнев и разочарование, причиняя ей не меньше страданий, чем пульсирующая боль в голове. Но при этом Джиллиан чувствовала, что Син искренне озабочен. И помимо ее воли озабоченность Синклера трогала ее гораздо больше, чем его гнев.
— По-моему, здесь хватит простого лейкопластыря, — в голосе Сина звучало неподдельное облегчение. — Полежите пока.
Матрас снова шевельнулся — Син встал. Прошла всего пара минут, и Син вернулся со всем необходимым и заклеил царапину.
— Хорошо… — проговорила Джиллиан, когда Син закончил. — Она быстро заживет. Спасибо.
— Царапина-то заживет, но если у вас сотрясение мозга…
— Да какое там сотрясение! Нет у меня никакого сотрясения, я уверена! Я и сознание-то потеряла всего на несколько секунд.
— Да, я знаю. Но на голове у вас растет здоровенная пташка. Так что, хотите вы того или нет, а мне придется приглядеть за вами.
Джиллиан открыла глаза. Господи, почему он такой бледный?
— Не хочу!
Джиллиан попыталась встать, но ее снова одолело головокружение, и она рухнула обратно на подушку.
— Вот видите?
— Не вижу!
Джиллиан терпеть не могла чувствовать себя беспомощной. И ей ужасно не нравилось, что Син так беспокоится о ней. Она бы расплакалась, если бы не твердое решение ни в коем случае не демонстрировать свою слабость в присутствии Сина.
— Еще несколько минут, и я приду в себя, — снова попыталась приподняться она.
— Я надеюсь. Но все же присмотрю за вами. Сотрясение мозга часто поначалу кажется пустяком, а последствия могут быть самые плачевные, — назидательно сказал Синклер.
Джиллиан с трудом подавила стон.
— Просто оставьте меня одну, и все!
— Извините, не могу, — голос у него был спокойный, но твердый. — Если вас это утешит, можете считать, что это от вас не зависит. Тем более что так оно и есть. Но если вы решите, что я остался здесь потому, что очень тревожусь о вас, вы тоже не ошибетесь. В любом случае, я никуда отсюда не уйду.
На это Джиллиан ответить было нечего. У нее хватало ума понять, что выставить его силой она не сможет. Он вообще был хозяином положения на острове, а сейчас, когда она едва могла пошевелиться, в особенности. Проще будет подчиниться ему — по крайней мере, сейчас.
— Может быть, вы соблаговолите выйти хотя бы на время, чтобы я могла одеться? — холодно спросила она.
Поколебавшись, Син протянул руку к телефону.
— Я позову Жаклин, пусть она вам поможет.
Джиллиан перехватила его руку.
— Не надо!
— А если вам опять станет плохо?
— Не беспокойтесь ни о чем!
Он поджал губы.
— Ну почему вы такая упрямая? — укоризненно спросил Синклер. — Вам плохо. Вы нуждаетесь в помощи.
— Не нуждаюсь я ни в какой помощи! И вовсе я не упрямая. Я просто стараюсь все, что могу, делать самостоятельно.
Ее сильная воля заставила отступить даже Сина. Он тяжело вздохнул.
— Ну ладно. Но я буду здесь, за дверью. Если у вас снова закружится голова, или вам что-нибудь понадобится, позовите меня.
Он встал и посмотрел на нее сверху вниз.
— У вас есть пять минут на то, чтобы переодеться, — предупредил Синклер. — Потом я вернусь.
— Дайте мне десять!
— Ладно, шесть, — кивнул он.
Его горячий взгляд беспокоил ее чуть ли не сильнее, чем боль от падения. Но ей, хотя и с трудом, все же удалось придать своему тону оттенок сарказма.
— Как вы любезны! — с издевкой произнесла она.
Он нахмурился еще сильнее.
— Простите, Джиллиан.
Новые извинения — новая боль. Джиллиан крепко зажмурилась, но все равно продолжала видеть его перед собой. В Сине была такая сила, что даже после того, как он вышел из комнаты, Джиллиан продолжала ощущать его присутствие.
Она очень осторожно сдвинула в сторону одеяло и медленно поднялась на ноги. Приступ головокружения заставил ее ухватиться за ночной столик. Постояв некоторое время, Джиллиан двинулась к шкафу.
Даже если бы сейчас не был вечер, Джиллиан все равно не стала бы одеваться в футболку и джинсы. Она выбрала дымчато-голубой халат, который висел в шкафу, — это была самая свободная одежда, какая там нашлась. Джиллиан понятия не имела, чей он. Впрочем, ей было все равно. Он не висел бы здесь, в комнате для гостей, если бы его нельзя было надевать.
Надев халат, Джиллиан добралась до ванной и нашла в аптечке аспирин. Она приняла две таблетки, потом вернулась в постель, где ее и нашел через несколько минут Син.
— Вы что, все это время стояли за дверью и смотрели на часы? — поинтересовалась Джиллиан.
Син предпочел не замечать ее насмешливого тона.
— Нет, я зашел к Лили.
Он протянул Джиллиан стакан воды и две капсулы.
— Выпейте это.
— Я уже приняла аспирин. Послушайте, а вам сейчас что, больше делать нечего? Вам ведь, наверно, полагается расставлять ловушки, готовить оружие или что-нибудь в этом роде…
— Я делаю все, что надо, — оборвал он ее. Син придвинул стул к кровати и сел. — Есть хотите?
— Нет.
Джиллиан не хотела, чтобы он сидел тут, рядом с ней. Она все еще была слишком обессилена. А его присутствие еще больше выбивало ее из колеи.
— Аспирин подействовал? — поинтересовался он.
Джиллиан прикрыла глаза.
— Нет.
— Вы не хотите разговаривать со мной?
— Не хочу, — прямо призналась она.
Син вздохнул и потер виски, с удивлением обнаружив, что у него тоже начинает болеть голова. Он проглотил капсулы сам.
— Я же извинился! Что я еще могу сделать?
— Вы можете перестать извиняться. Можете оставить меня в покое. Можете не попадаться мне на глаза до тех пор, пока все это не кончится.
Джиллиан сама понимала, что это звучит слишком резко, но лучше уж дерзить, чем разреветься.
— Не могу, Джиллиан.
Его голос был мягким, как бархат, и словно ласкал ее. Джиллиан уткнулась лицом в подушку, чтобы не слышать его. Синклер только сегодня утром холодно, расчетливо обманул ее в своих целях, а теперь он — сама нежность и предупредительность, итак заботливо хлопочет вокруг нее! Джиллиан была уверена, что это всего лишь новая уловка. Нет, она не позволит ему ухаживать за ней! Он слишком опасен. Джиллиан уже призналась себе, что он заставил ее забыть обо всем на свете. А теперь ей пришлось признаться еще и в том, что он ей… небезразличен.
8
Ночь тянулась, казалось, целую вечность. Стрелки словно приросли к циферблату. Синклер твердо знал, что уж он-то точно прирос к стулу, всецело поглощенный важным занятием: сидел и смотрел, как спит Джиллиан.