Мой милый грешник

Так. Летчики. Самолеты. Это возможность выбраться с острова…

— А где же тут аэродром? — небрежно спросила Джиллиан, надеясь, что простодушный юноша не заметит ее уловок.

— Аэродром? Он…

— Довольно, Клэй, — перебил его Синклер, неожиданно появившийся на террасе. — Спасибо. Ты можешь идти.

— Да, мистер Дамарон, — сказал Клэй, неуклюже поклонился и исчез.

Синклер отодвинул от стола кресло и сел рядом с Джиллиан.

— Пытаетесь вытянуть информацию из Клэя? Как вам не стыдно! Он же еще мальчишка!

Его мрачноватая красота особенно бросалась в глаза на фоне буйных красок тропического острова, а глаза его отливали той же зеленью, что и море внизу. Сердце у Джиллиан забилось чаще. Она твердила себе, что не стоит обращать на него внимания, но ее тело стремилось к Синклеру, помимо ее воли. Это чувство было для нее абсолютно новым и сильным — и ужасно несвоевременным.

Усилием воли она заставила себя говорить спокойно.

— По сравнению с тем, что вы сделали со мной, это такие мелочи…

Синклер кивнул.

— Да, здесь вы правы. Но, прошу вас, окажите мне одну любезность. Если захотите что-то узнать, спросите меня! Не втягивайте в свои игры моих людей.

— Они уже и так в это втянуты, — резко возразила Джиллиан. — Они работают на вас. Они живут на этом острове, куда вы хотите заманить Стефана. Мы оба знаем, что, если он здесь появится, то отнюдь не затем, чтобы выразить вам дружеские чувства. Вы что, всерьез думаете, что на острове есть хоть один человек, которого это не коснется?

— Тут я с вами согласен, Джиллиан. Но речь сейчас не об этом. Вы только что пытались увлечь Клэя. Пользы вам от этого будет — ноль, а Жаклин потом придется залечивать его душевные раны…

— И при чем тут я?

Синклер улыбнулся.

— Вы тут при том, что он будет страдать из-за вас. Так что, если вы что-то хотите знать, спросите лучше у меня! Я знаю ответы на все ваши вопросы.

Джиллиан подумала то же самое, когда только-только очнулась, хотя все, что она знала о своем похитителе, было то, что глаза у него зеленые.

— Надо же, как вы заботитесь о Клэе и Жаклин!

— Это мои люди, они мне преданы, и я плачу им тем же.

— Да? А что вы делаете с теми, кто нарушает преданность? — с вызовом спросила она.

Он улыбнулся, показав ряд ровных белых зубов.

— Скармливаю их акулам в бухте.

Джиллиан ни на миг не усомнилась, что Синклер Дамарон вполне способен на это, особенно если на карту будет поставлена жизнь членов его семьи. Но, как ни странно, она не поверила, что он в самом деле делал нечто подобное. Правда, она с трудом могла представить себе человека, который посмеет нарушить преданность Синклеру Дамарону.

Она вновь перевела на него взгляд. На нем была светло-зеленая трикотажная рубашка с короткими рукавами и такие же брюки. Он сидел в расслабленной позе, закинув ногу на ногу. К штанам внизу прилип песок. Брюки туго обтягивали его ляжки.

Джиллиан поймала себя на мысли, что он и одетый не менее… привлекателен, чем голый. Она заставила себя вернуться к реальности.

— Так вы говорите, что я могу задавать вам вопросы?

— Можете.

— А ваши ответы будут правдивыми?

— Да. Я даже могу снабдить вас картой острова, если вам угодно. Но вам отсюда не выбраться, Джиллиан. Лучше и не пытайтесь.

Он говорил таким спокойным и уверенным тоном, что Джиллиан вновь, как и вчера, ощутила нарастающую панику.

— Я не могу оставаться здесь!

— Ну почему же? — с досадой спросил он. — Можно подумать, вас держат в темном сыром подвале, на хлебе и воде!

Ее рука, лежавшая на столе, сжалась в кулак.

— Вы что, всерьез думаете, что мне здесь лучше оттого, что меня держат не в сыром подвале, а в уютной комнате?

Глаза у Синклера вспыхнули.

— Я знаю, что все это мерзко и несправедливо, Джиллиан. Но жизнь вообще очень редко бывает справедливой. Однако, на мой взгляд, вы должны быть рады тому, что спите сейчас на мягкой кровати, а не на тюремной койке, и можете есть все, что угодно, а не один черствый хлеб!

Нервы у нее начали сдавать.

— Рада?! Да чему же тут радоваться?

— Я ведь уже говорил вам вчера: остальное зависит от вас!

— Черт возьми, Синклер, вы ведь не Бог, чтобы так распоряжаться людскими жизнями! Я работаю, Джимми…

Она схватилась за голову, только сейчас осознав последствия происходящего.

— Господи! Что он обо мне теперь думает?

— Он думает, что вам пришлось срочно уехать, потому что вы получили сообщение, что вашей маме очень плохо.

— Да? — медленно спросила она. — А откуда он это знает?

— Он получил записку, написанную вашей рукой.

Джиллиан внимательно изучала непроницаемое лицо Синклера.

— Ах, вот как? Вы, значит, все предусмотрели?

— По крайней мере, я постарался.

— А то, что я не имею никакого отношения к этой разборке между вами и Стефаном, что я ни в чем не виновата, — это роли не играет?

— Мои родители, дяди и тети тоже не были ни в чем виноваты.

Ну да, конечно. Она должна была знать, что убеждать его бесполезно. Это не человек, это скала. До его сердца без кувалды с зубилом не доберешься. Если только у него вообще есть сердце.

— Джиллиан, простите меня.

Это заявление совершенно выбило ее из колеи. Она едва не разинула рот от изумления, но вовремя взяла себя в руки.

— За что?

— За то, что я так грубо вмешался в вашу жизнь.

Ей не пришлось соображать, что сказать в ответ.

— Так вы отпустите меня? Вы отвезете меня обратно в Мэн? — с надеждой спросила Джиллиан.

— Да. Как только Стефан Уайс будет здесь, — твердо пообещал Дамарон.

— Черт бы вас побрал!

— Поймите, Джиллиан, это ничего не меняет. Мне очень жаль, что вы оказались замешаны во все это, но факт остается фактом. У нас не было другого выхода.

— Ну да, конечно! Вы непременно должны добиться своего, а что будет со мной — вам все равно!

— Простите…

«Это очень сложный человек, — подумала Джиллиан. — В его лице Стефан приобрел опасного врага».

— Все равно, у вас ничего не выйдет! Стефан сюда не явится!

— Скажите лучше: вы надеетесь, что он сюда не явится.

Джиллиан только сейчас заметила, что в горле у нее стоит болезненный комок и руки холодные и влажные. Она так старалась прогнать страх! И временами даже думала, что ей это удалось. Но потом ужас вновь обрушивался на нее, заставал ее врасплох и напоминал ей, что на самом деле она просто умирает от страха.

— Да, вы правы. Я надеюсь на это. Но если он всё же прилетит, и я буду здесь, он меня заберет. Так что у вас все равно ничего не выйдет. Ничего!

Он задумчиво кивнул.

— Вы рассчитываете, что Уайс победит. Да, я вас понимаю. Вы знаете, на что способен ваш отчим, и не знаете, на что способен я. Однако могу вас заверить, что я не позволю себе проиграть.

Джиллиан покачала головой. Она чувствовала себя измотанной до предела.

— Постарайтесь понять. Стефан много лет обеспечивал деньгами ту страну, в которой он сейчас живет. Ее правительство чрезвычайно им дорожит. Он может рассчитывать на любую помощь, какую они могут ему оказать — включая военную, — сказала она, не зная, могут ли навредить ее слова Стефану.

— А, так вам это тоже известно?

Джиллиан изумленно моргнула.

— Вы хотите сказать, что вы это тоже знаете?

— Конечно. Именно поэтому мы решили заманить его сюда, — признался Синклер. — Разумеется, мы могли бы достать его на месте, но это было бы чрезвычайно сложно и повлекло бы за собой неоправданный риск…