Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 6 из 11

– Вот! Получите, Владимир Семенович! – не скрывая торжествующих ноток в голосе, передал он рапорт Самсонову. – Большому кораблю – большая торпеда!

Полковник повертел лист в руках, сокрушенно покачал головой:

– Ох, Витя-Витя… Похоже, зря я на тебя время тратил… Ничему-то ты не научился.

Положил рапорт на стол, склонился над ним. В правом верхнем углу появилась еще одна резолюция: «ОК! В приказ!»

Полюбовавшись на собственный автограф, Самсонов спросил как бы между прочим:

– Как ты думаешь, Витя, чья подпись окажется решающей?..

– Это нечестно, Владимир Семенович! – обиженно поджал губы Пильников.

– Ты это о чем, Витя? Странно даже слышать такое слово…Тем более от тебя… – удивился Самсонов. И, обращаясь уже к Игорю, приказным тоном: – Ты, Михайлов, готовь дела к сдаче. Думаю, что на той неделе уже поставим в приказ. Так что постарайся не затягивать…

На ходу укладывая рапорт в папку, направился к двери. Уже на пороге оглянулся и сказал насмешливо:

– А чай, Михайлов, у тебя ни к черту! Зря я, наверное, тебя в свое время не уволил. Возись теперь с тобой…

2

Двумя месяцами раньше

«Где эта улица, где этот дом? Где эта барышня, что я влюблен?..» – безостановочно, как замкнутая в кольцо магнитофонная лента, крутилось в голове Глеба. Немудрящий мотивчик из старого, давно позабытого кинофильма пристал репьем с самого утра и не давал покоя весь этот долгий день.

Улица и дом – вот они. Глеб видел их перед собой. А барышня… Барышни в этом доме не было. Так же, как и любви. Может, конечно, и была… Когда-то давно, в той, прошлой жизни. Или это просто казалось любовью?..

Все эти годы, долгими бессонными ночами, он искал ответ. И не находил его. Как могло получиться, что все, что было ему дорого, что представляло для него реальную, непреходящую ценность, рухнуло в одночасье?.. Как получилось, что он остался – точнее, был брошен – один на один со своей бедой?..

Бедой ли?.. Он еще и еще раз прокручивал в голове, как надоедливый рекламный ролик, одно и то же. И думал – а мог ли он тогдапоступить иначе?.. И сам себе отвечал, твердо и уверенно – нет. Не мог.

Стоит только один раз позволить себя нагнуть – и все. Разогнуться уже не дадут. Сразу же найдется толпа желающих пристроиться сзади. И будешь до самой смерти горбатиться за гроши на чужого и уж никак не доброго дядю. А тот, чувствуя свою власть, почти царственное величие, будет тобой помыкать… Значит, дяде сразу же надо показать зубы. Крепкие белые зубы, волчий оскал. Потому что этот дядя – всего лишь шакал, который при появлении более сильного хищника поджимает хвост. Вот Глеб и показал… Обидно только, да и – чего уж врать себе – страшно было оказаться непонятым теми, ради кого все это, собственно, и делалось.

Погруженный в свои мысли, Глеб несколько потерял осторожность. И тоненькая струйка ледяной талой воды с крыши предательски скользнула за ворот куртки, как плетью стегнув по спине.

Подпрыгнув на месте от неожиданности, Глеб громко выругался. Он и так изрядно замерз за время ожидания. Март в Красногорске – это вам не июль в Крыму. Зима вроде бы и закончилась, однако о наступлении теплых дней говорить еще очень рано. Отвратительно сырое межсезонье, в котором нет ничего от цветущей и благоухающей весны. Вторая осень – пакостная и промозглая.

– Гражданин! – послышалось сбоку.

Глеб обернулся на голос. Полицейские. Двое. По тому, как мешковато сидит на них форма, по молодым, даже юным лицам, совсем недавно познакомившимся с бритвой, можно понять – «псы». Срочники, которых судьба забросила в Красногорскую отдельную бригаду оперативного реагирования внутренних войск. Полицейский батальон, бойцы которого несут на улицах областного центра патрульно-постовую службу.

– Предъявите документы! – предложил тот, что был повыше ростом и носил на узеньких погонах сержантские «уголки».

– А в чем, собственно, дело? – Глеб попытался включить командирские интонации. И у него получилось. Вот только солдатики не обратили на них внимания.

– Документы, будьте добры! – усилил нажим в голосе сержант. А его напарник положил руку на рукоять укрепленной на поясе дубинки.

Тяжело вздохнув, Глеб извлек из кармана свой единственный документ и протянул его юным ментам.

– Ага! – сержант почти обрадовался. – А паспорт?!

– Посмотри дату выдачи справки, командир! – немного грубовато подсказал ему Глеб. – Когда бы я его успел получить?..

Сержант зыркнул недовольно, но совету все же последовал. На лице его отразилось разочарование:

– Значит, только сегодня прибыли в город, Глеб Аркадьевич?..

– Ну да… – Глупо отрицать очевидное.

– А здесь что делаете?

– Жду, – коротко ответил Глеб.

– Кого?

– Жену, – а вот это слово далось с трудом. Действительно, кто сейчас ему Ирка?.. Что не жена – так точно. Развод она получила уже на втором году его отсутствия. Он не возражал – глупо.

– Понятно… – протянул сержант и, сложив справку об освобождении по старым сгибам, протянул ее Глебу. – Ладно, Глеб Аркадьевич. Ждите…

Патруль не спеша двинулся дальше, оставив Глеба на той самой улице возле того самого дома. В котором все еще не было барышни…

…Ирка появилась уже затемно. Глеб ее даже не узнал – почувствовал. Просто у подъезда остановилась машина – судя по форме кузова, не из самых дешевых – открылась пассажирская дверца и наружу легко выпорхнула женщина. В легкой норковой шубке, в кокетливой меховой шапочке. Глеб не разглядел лица – просто в каком-то порыве крикнул:

– Ира!

Женщина остановилась, не дойдя до подъезда пары шагов. Оглянулась, присмотрелась… И только когда между ней и Глебом оставались каких-то два шага, на хорошеньком, не стареющем личике появилась тень узнавания.

– Ты?! – И растерянность, и страх, и недоумение – все в одном слове.

– Я… – Хотелось сказать так много! А смог только это…

Уже следующая фраза «бывшей» была похожа на давешнюю талую воду:

– Что ты здесь делаешь?

– Вот… – Он не искал сочувствия, не искал помощи. Хотя бы чуть-чуть понимания… – Освободился…

– Я рада за тебя, – серьезно сказала Ирина. И безжалостно повторила вопрос: – Что ты здесь делаешь?

– А куда мне идти? – Глеб все еще на что-то надеялся…

– Туда, где ты был эти семь лет, – совершенно спокойно ответила женщина.

Из стоящей машины неловко выбрался мужик. Упитанный, солидный, с отвисающими розовыми щечками. Качнулся, имитируя желание подойти. Но – не решился. То ли побоялся оставить машину без присмотра, то ли – связываться со странным и плохо одетым, но на вид довольно крепким незнакомцем. Потоптавшись на месте, пискнул несмело:

– Ирочка! Что происходит?

– Все нормально, – не поворачивая головы, ответила Ирина.

– Кто это? – спросил Глеб.

– Это? Это мой муж. – Ирина отвечала дерзко, с вызовом глядя в глаза Глеба. Знала, что он никогда не сможет причинить ей вреда…

– Вот так, значит… – Он не нашелся, что сказать. – Героическая личность, однако…

– А мне одного героя хватило! – злая усмешка перекосила хорошенькое кукольное личико. – До сих пор как вспомню – так вздрогну!

– Сын?.. Как?..

– Нормально.

– Я смогу его увидеть?..

– Нет! – коротко и резко.

– Почему?..

– У него другое отчество. И фамилия тоже другая. Он тебя не знает и никогда о тебе не слышал. Вон его отец… – Ирина чуть качнула подбородком в сторону толстяка. – Я не хочу, чтобы на моем ребенке всю жизнь висело клеймо сына уголовника. Сына убийцы…

Глеб вдруг почувствовал, как где-то там, глубоко внутри, начинает подниматься, расти черная, слепая ярость. Ведь у него украли жизнь! Этот трусливый хряк раскатывает на егомашине, спит с егоженой, живет в егоквартире! И даже егосын называет толстяка папой!

– А если я сейчас Андрюшку сделаю безотцовщиной? – спросил он. – Мне терять теперь уже нечего… Ты сама ведь только что сказала – я убийца…