Герой светской хроники

— Черный галстук или деловой костюм? — наконец неуверенно спросила она.

— Черный галстук. — Он спрятал улыбку.

— Класс! — захлопала в ладони Саманта. — Теперь, когда вы договорились, расскажите, Нейл, о вашей карьере гонщика. Мне так хочется узнать, на что это похоже — нестись со скоростью двести миль в час?

Нейл одарил ее быстрой улыбкой.

— Уверена, что у Нейла есть более интересное занятие, — вмешалась Кэйла.

— Пытаетесь избавиться от меня? — спросил он.

Их глаза встретились. В воздухе пролетели искры.

— Не говорите глупости. — Она даже чуть повысила голос. — Я беспокоюсь о вас и вашем деловом расписании.

— Расскажите, Нейл, — просила Саманта, не обращая внимания на сестру. — Это так волнующе.

— Волнующе и опасно, — поправил он. Никто не знал лучше, чем он, как это опасно. Точнее, просто смертельный вариант. Именно эта опасность заставила его вовремя снять костюм гонщика.

— Расскажите, как вы начали? — Саманта, подобрав под себя ноги, устроилась на кушетке.

Он пожал плечами. Такие же простые вопросы бессчетное число раз ему задавали болельщики, знакомые и просто любопытные.

— Начинал в школе гонщиков, получил соответствующую лицензию и начал водить серии низшего уровня. И потом заработал себе дорогу вверх, к болиду Инди.

— Вы участвовали в гонке «Индианаполис-500»?

— Да, у меня была там пара стартов.

В свой лучший сезон он выиграл пять финишей. А потом — крушение. Оно изменило его жизнь. Положило конец профессиональной карьере гонщика. И случилось это в относительно молодые годы — в двадцать шесть лет.

— Как вы попали в высшую лигу? — Саманта с восторгом смотрела на него.

— Это тяжело, — признался Нейл. — Нужна высокая скорость даже на квалификации, тогда можно готовиться к большим гонкам. Начинаешь искать команду, которая даст тебе машину. Потом подбираешь спонсоров, собираешь всех вместе, создаешь свою гоночную команду… И делаешь еще много другого.

— Зачем так стараться? — пожала плечами Кэйла.

— А восторг? — Он недоумевающе взглянул на нее.

Ничто не сравнится с ощущением, когда ты летишь со скоростью двести миль, когда борешься с машиной, чтобы держать ее под контролем, когда за долю секунды приходится принимать решение, от которого зависит, победишь ты или нет.

Он не ждал, что Кэйла поймет его. Семья вот не поняла, хотя сочла возможным сдержанно принять его мечту о гонках.

А Нейл давно понял, что любовь к скорости таится в крови, человек рождается или с ней, или без нее. В его случае, должно быть, произошла какая-то генетическая мутация. Потому что в его семье, представляющей высший слой общества Бостона, никто не допускал, даже в мыслях, такое удовольствие, как носиться в солнечный полдень со скоростью две с лишним сотни миль в час.

Он заметил, что Кэйла с задумчивым выражением наблюдает за ним.

— А я испытываю восторг, когда нахожу в лавке уцененных товаров дизайнерский топик своего размера от Стеллы Маккартни, — объявила Саманта.

— Не могу сказать, что вижу связь, — засмеялся Нейл, — но мне часто приходится оценивать результаты.

Саманта улыбнулась в ответ. Кэйла насупилась.

— Ей не нравится мое плейбойское поведение, — он кивнул на Кэйлу, глядя в глаза Саманте.

— Может быть, мне просто не нравитесь вы, — отрезала Кэйла.

— Ох! — Он притворно сморщился, будто от удара.

— Это не личное, — тихо проговорила Саманта, подаваясь вперед. — Просто она не любит богатых…

— Хватит! — сказала Кэйла и встала, бросив на Саманту грозный взгляд.

Нейл посмотрел на нее и понял: он хочет больше знать. Ему нужно знать о Кэйле все.

Утром в следующую среду Кэйла рано приехала в главный корпус «Уиттейкер энтерпрайзис». Нейл обещал устроить ей экскурсию по компании. Она поговорит с людьми, с молодыми сотрудниками. И главное, увидит, как работает компания.

Кэйла тщательно продумала свой туалет и макияж. Надела темно-синие расклешенные брюки и рубашку в голубую и желтую полоску. Минимум украшений — только часы и сережки, кубики циркония.

По дороге в офис она раздумывала над сведениями, которые уже собрала об «Уиттейкер энтерпрайзис» и о самом Нейле.

Компания «Уиттейкер энтерпрайзис» была основана в 60-е годы отцом Нейла и с тех пор превратилась в целый конгломерат с преимущественными интересами в недвижимости и высокой технологии. Старший брат Нейла, Квентин, взял бразды правления компанией несколько лет назад, когда отец удалился от дел. В то же самое время Нейл стал ключевой фигурой в компьютерном бизнесе семьи.

А до этого, получив диплом Массачусетского Технологического института, Нейл, вместо того чтобы присоединиться к семейному бизнесу, выбрал карьеру гонщика. Три года он посвятил гонкам. После трех лет успеха произошла авария, которой отмечен конец его спортивной карьеры. Те гонки назывались «Мичиган Инди-400». Нейл боролся за победу с Джеком Гилленсом, одним из своих друзей. Когда Нейл решил обойти его, Джек потерял контроль над машиной и ударился о барьерную стенку.

Попытки вернуть Джека к жизни не принесли успеха. Нейл выиграл гонки и одновременно узнал, что Джека увезли в больницу. Следом сообщили, что он умер на пороге больницы. Позже специальная комиссия пришла к заключению, что Нейл не виноват в аварии.

До этого случая, который произошел семь лет назад, о Нейле часто писали в газетах, он появлялся на экранах телевидения. Его называли «самый сексуальный мужчина».

Но после аварии он исчез. Затем через несколько месяцев сделал публичное заявление, что заканчивает с гонками. Нейл вернулся в институт, защитил докторскую по компьютерным технологиям и начал работать в семейной фирме.

На короткое время после несчастного случая Нейл Уиттейкер выпал из общественного поля зрения. Затем вернулся, словно с намерением отомстить за короткую память. В своей новой инкарнации плейбоя он вился вокруг актрис и моделей, не чурался и отвязных участниц реалити-шоу. Его имя регулярно мелькало то в журнале «Пипл», то в «Ньюсвик», то в колонках светских новостей местных ежедневных газет.

Конечно, Кэйла слышала о той аварии. Но деталей фатального несчастного случая и подробностей жизни Нейла не знала.

Она вспомнила его реакцию на приеме, когда заговорила об аварии. Нейл моментально закрылся. И теперь, когда она ходила с ним по кабинетам штаб-квартиры Уиттейкеров, все время вспоминала о ней.

— Я прочла несколько статей о нанотехнологии, — будто между прочим сообщила она.

— Правда? — удивился он. — И что же вы открыли для себя?

— То, что могла бы услышать от вас. Он засмеялся.

— Договорились. Вы слышали о законе Мура?

— Нет.

— Ладно. Закон Мура говорит о компактности базы данных компьютеров. Она будет удваиваться примерно каждые восемнадцать месяцев.

— Как закон Мура связан с нанотехнологией? — поинтересовалась она.

— Сейчас перейдем к этому. — Он смотрел на нее с веселым изумлением. — Нанотехнология занимается манипуляцией атомами. Само название показывает, какие изучаются структуры — атомы. Они измеряются в нанометрах. Нанометр — это одна миллиардная метра. Потенциальное применение нанотехнологии практически безгранично — от ручных суперкомпьютеров до способов моментального диагностирования рака.

— Потрясающе!

— Вот именно. Люди в компьютерной области устраивают гонки за возможность использовать нанотехнологию, хотя до середины 80-х ее не существовало. Потом появились туннелирующие микроскопы, и стало возможным изучать атомы. Сейчас после компьютеров нанотехнология — самое перспективное дело. А сейчас позвольте мне представить вас сотрудникам.

Не прошло и часа, как Кэйла узнала, как Нейл организовал свое компьютерное производство. Над каждым проектом работала команда, у которой был свой лидер.

Разговаривая с людьми, она делала пометки в блокноте. Одна группа совершенствовала новый, ультра-легкий ручной компьютер, который требовал рынок. Другая испытывала суперлегкий переносный DVD-плеер. Но никто ни слова не сказал об использовании нанотехнологии. У Кэйлы создалось впечатление, что эта информация находится просто под грифом «секретно».