Роковой рейс

Всё-таки мудрыми были руководители бывшего КГБ, основательно вели досье: можно сказать, каждый шаг сотрудников фиксировали. Вот Дубосеков в роли преподавателя института имени Пат-риса Лумумбы, занимается вербовкой студентов; вот в роли представителя коммерческого предприятия «РосДойчВайден» плетет сети вокруг поставщика компьютеров Генриха Шихта и блестяще завершает операцию… Вот во Владивостоке в той же роли коммерсанта входит в доверие к японскому бизнесмену, чтобы проникнуть в американскую разведку. Дело прекращается в связи с расформированием КГБ…

Да, Дубосеков был неплохим контрразведчиком. Что же заставило его стать предателем?.. «Жадность, наверное»…

Вот и Дубосеков. Как сыр в масле катался. Нет, ещё чего-то хотел… На кого же он работал? Скорее всего на Генриха Шихта. Судя по досье, с ним у него были тесные связи. Мог, разумеется, и на Ядзуки или на американца, которого ловил в свои сети…

И всё же наиболее вероятное направление начальника службы безопасности фирмы «Росэк-симпорт» — Германия. И ближе, и добраться туда легче. «Но… — задумался Михайленко, — Дубосеков достаточно умен, чтобы выбирать самый легкий путь. Как бы я поступил в таком случае?.. Выбрал бы противоположное самому вероятному направлению… Так скорее всего и поступит Дубосеков. Надо перекрыть все пассажирские авиалинии и железнодорожные пути на Восток. Но и с западнбго направления глаз не спускать…»

В свободные от полетов дни Геннадий любил бродить по набережной Амура. Да и весна действовала, звала на природу, где ярче всего проявлялось ее буйство: полноводная река была великолепна — насытившись солнечными лучами и водами талых снегов, она взломала ледовый панцирь и катила теперь с шумом и грохотом нагромождения торосоЁ, вывороченные с корнем деревья, обломки досок и прочий хлам.

Заядлые рыболовы уже находили очистившиеся ото льда затоны и испытывали свое рыбацкое счастье. А вечерами набережная заполнялась гуляющими. Сюда приходили старики и молодежь, здесь встречались деловые люди и отдыхающие, здесь устраивали свидания влюбленные.

Пробуждение природы будоражило и душу Геннадия, волновало кровь. Невольно вспоминались лучшие годы юности: первые полёты, первая любовь. Казалось, как это было недавно — и как незаметно унеслось в невозвратное. Не очень-то удачно сложилась его жизнь. Как в той песне: «Что имел — не сберег, что нашел — потерял…» Женя Астахова… Чудесная девушка. Красивая, умная, добрая. И не она виновата, что вышла за другого, виноват сам Геннадий — не сумел удержать. Ведь он даже намека не делал, что женится на ней. Пользовался ее доверчивостью и безотказностью… С Ларисой еще хуже получилось… За показной щедростью лицедейку не рассмотрел… А может, и не виновата она, вдруг пришло сомнение. Под эгидой Лебединского, хитрющего, матерого хищника, находилась… Да и слишком доверчивая, открытая была. И разве не любила его?..

В этот воскресный день на набережной было особенно многолюдно. Навстречу попадались наряженные, счастливые парочки, стайки веселых девушек, по всей видимости, студенток, задерживающих на нем любопытные взгляды: молодой, симпатичный, а один. Немало было и подвыпивших оболтусов, развязно пристающих к прохожим, сквернословящих, не обращая внимания ни на старых, ни на малых: примета нашего быстро-бегущего, скудеющего времени, со всеми его прелестями и уродствами…

На душе было муторно и тоскливо. Куда же податься? К Биктогирову? Взять пару бутылок водки да напиться? А что скажет его жена?.. Своих неприятностей и забот хватает. Да и зачем далеко ходить, когда рядом ресторан «Дальний Восток». Там и кухня хорошая, и публика приличная. Правда, дорого берут, сволочи. А где нынче дешево…

Народу в ресторане было немного, и Геннадий устроился за столиком в углу, подальше от оркестра, где под звуки не очень-то слаженного квартета немолодая крашеная блондинка надрывно вытягивала «Не уходи, тебя я умоляю…».

К Геннадию подошла официантка Рената, симпатичная молодая женщина, побывавшая уже замужем за знакомым летчиком, Василием Захаровым, бесшабашным и ветреным парнем, уволенным недавно из отряда за систематические пьянки. Он-то и познакомил Геннадия со своей бывшей супругой.

— Передаю по наследству вместе с должностью, — шутил Василий. — Она хорошая баба, безвредная и без претензий. Мы и поженились с ней на паритетной основе — никаких обязательств. Просто негде было трахаться: зима, холод. А дома у неё папа с мамой, довольно строгих правил. Вот мы и состряпали фикцию. Разошлись и остались друзьями. Можешь пользоваться. Только домой не вздумай к ней заявляться: после меня батя летунов на дух не переносит, грозится отстреливать без предупреждения…

Вася после увольнения умотал в родные края на Кубань, а Реня и впрямь не прочь признать Геннадия преемником, любезно обслуживает, кокетничает…

— Здравствуй, Геночка, — пропела она своим тягучим, с белорусским акцентом голоском, чудно преобразуя «е» и «о» в мягкое, сладкозвучное «а». — Давненько что-то ты к нам не заглядывал. Уж не женился ли случайно?

— У меня случайно не получается, — рассмеялся Геннадий. — Дела. Вот пашу звездную ниву за твоего бывшего благоверного. Как он, не подаёт вести?

— Какой там! — махнула рукой Рената. — Теперь и вовсе сопьется. Если уже не спился… Что будешь пить, есть?

— Пить — прежнее, «Смирновскую». И доза та же. Я человек постоянный, — пошутил Геннадий. — Да и спиться, как Вася, не хочу. А что на закуску посоветуешь?

— Трепанги у нас появились. Если на свидание собираешься, обязательно попробуй.

— Увы! Пробовал — не понравились, и на свидание не собираюсь — не к кому.

— Так пригласи, я отпрошусь, — кокетливо вильнула задом Рената и склонилась к нему с улыбкой, будто ожидая поцелуя.

— Наше свидание уже состоялось, — перевёл Геннадий серьёзный разговор в шутку. — Хочешь выпить — угощаю.

— Ну, здесь мне нельзя, — не поняла шутку Рената, — я на службе. Да и что здесь за свидание…

— А больше негде. К тебе нельзя, и меня старушка приняла с условием: пьяным не приходить, женщин не водить.

— Комедия, — рассмеялась Рената. — Ну и мужики пошли… А на гостиницу что, денег нет?

— Не хочу там светиться. Да и дела у меня. — Заниматься любовью хотя и с бывшей женой сослуживца желания у него не было. Тем более что о Ренате он слышал нелестное: после развода стала проституткой. Правда, один из знакомых лётчиков восхищался её мастерством в постели: «Настоящая инструкторша!»

— Как хочешь, — обидчиво поджала Рената губы. — Ладно, так что заказывать будешь?

Геннадий заглянул в меню.

— Принеси на закуску сациви, а на второе шашлык из тайменя.

Не успела Рената отойти от стола, как непонятно откуда появился Андрей и шлепнулся на стул напротив.

— Привет, летун. Вот не ожидал тебя здесь встретить. А ты, оказывается, завсегдатай «Дальнего Востока». И с Реней, смотрю, шуры-муры.

— Ну, если это твоя пассия, можешь успокоиться, я тебе не соперник.

Андрей чему-то невесело усмехнулся, достал сигарету и щелкнул зажигалкой. Глубоко затянулся и неторопливо выпустил струйку дыма.

— Я не о том. Можешь пользоваться. Тёлка она аппетитная. Правда, говорят, дорого берет, да с твоими доходами… — Снова затянулся и не выпускал дым, о чем-то сосредоточенно думая. Наконец спросил: — И как служится?

— Пока не жалуюсь. Летаю. Жалованье платят регулярно.

— Моё поручение выполнил?

— Разумеется. Какие-нибудь проблемы?

— Вот именно…

Договорить ему не дала Рената, принесшая заказ.

— О-о! Да вас тут уже двое! — удивилась она. — Вы что, знакомы?

— Самую малость, — опередил Геннадия Андрей. — Вот хотим поближе познакомиться. Принеси и мне, что ему.

Рената поставила на стол графин с водкой, закуску и, окинув поочередно мужчин пытливым взглядом, в котором нетрудно было прочитать, что их знакомство не очень-то ей понравилось, удалилась. Видно, Андрея она знает не хуже Геннадия и боится, чтобы он не рассказал о ней лишнее.