Мистификация

Клиффорд Ирвинг

Мистификация

Предисловие автора

Об афере с автобиографией Хьюза было написано предостаточно, иногда мне даже встречались отдельные проблески истины, почерпнутые из документов и материалов уголовного дела. Большинство же работ – это всего лишь попытки сохранить лицо, или сплетни, замаскированные под факты, или собрание нелепиц, высосанных из пальца. "Но, – задал риторический вопрос один критик в своей рецензии на "Мистификацию", увесистом собрании газетных вырезок, взятых с потолка цитат и грязных журналистских домыслов, – даже если бы Клиффорд Ирвинг в своей собственной книге рассказал все без утайки, кто бы ему поверил?"

Ответ на этот вопрос прост и неприятен. Моя жена Эдит, Ричард Саскинд и я под присягой подтвердили все факты, касающиеся этого дела, в присутствии федерального суда присяжных и присяжных штата Нью-Йорк. Было проведено полномасштабное расследование, в котором фигурировали принесенные под присягой и ранее неизвестные свидетельства, полностью подтвердившие, что мы говорили правду, только правду и ничего, кроме правды. Роберт Морвилло, глава криминального отдела прокуратуры Южного округа Нью-Йорка, объяснил мне – и я ничего не преувеличиваю, – что, если факты, изложенные в этой книге, будут отличаться от показаний, данных нами под присягой, и от той информации, которая известна прокурору и суду, мы с Ричардом Саскиндом можем быть обвинены в лжесвидетельстве и заключены в тюрьму на срок до пяти лет. Несмотря на кафкианский оттенок, который приобрела окружающая нас действительность за последние несколько месяцев, надеемся, что мы все еще в здравом уме. А нормальный человек не захочет так глупо рисковать и угодить в тюрьму на пять лет.

Таким образом, в этой книге содержится правда, какой бы причудливой она ни казалась и какие бы муки совести и сожаления ни испытывал я, заново переживая те события и зная, куда все это привело мою жену и детей. На титульном листе стоит мое имя, но "Автобиография Ховарда Хьюза" – плод объединенных усилий меня самого и Ричарда Саскинда. Эдит внесла свой вклад воспоминаниями о поездках в Цюрих.

Хотя все газеты называли Дика Саскинда "исследователем биографии Хьюза", его роль и тогда и сейчас этим не исчерпывалась. Он такой же автор этой книги, как и я; многие страницы, относящиеся к нашим общим воспоминаниям, написаны им, но от моего лица и с моей точки зрения. Мы оба участвовали в этой афере и вместе отвечаем за полную или частичную достоверность окончательного раскрытия всей правды.

Эта книга посвящена также и многим нашим друзьям. Мы лгали им во время описываемых событий, но, когда правда выплыла на поверхность, эти люди остались верны нам и предложили свою помощь и поддержку. Они знают, кого я имею в виду, а потому нет необходимости лишний раз называть их имена.

Клиффорд Ирвинг

Ист-Хэмптон, Нью-Йорк,

март 1981 года

Часть первая

Искать мотив какого-либо действия можно только после того, как оно было совершено. Следствие порождает не только поиск причины, но и саму причину. Тем не менее я должен предупредить вас, что попытка установить связь между действиями и мотивами, следствиями и причинами – это одна из самых неплодотворных игр, когда-либо придуманных человеком. Вы знаете, почему пнули кота сегодня утром? Или дали нищему су? Или отправились в Иерусалим, а не в Гоморру?

Глава 1

Пальма. Начало

"Хуан Марч" подходил к Пальме. Мой организм отчаянно требовал кофе. Декабрьское утро; уже пробило восемь, солнце только показалось над горизонтом, промозглый ветер дул с гор, окаймлявших северный берег Майорки. Дрожа от холода, я поднял воротник пальто и присоединился к толпе у ограды.

Наконец показался Дик Саскинд. Его массивную фигуру трудно было не заметить. Он стоял у здания порта, засунув руки в карманы. Команда спустила трап, и уже через несколько секунд мы, радостно улыбаясь, обменивались приветствиями.

– Пошли выпьем кофе, – сказал Дик. – Джинетт пока отвезет Рафаэля в школу. Потом она сварганит тебе настоящий завтрак.

Мы выпили по чашке горячего кофе с сэндвичем за стойкой портовой забегаловки. По обе стороны от нас сидели грузчики, с громким чавканьем уплетая внушительные бутерброды с sobreasada[1] и запивая их бокалами красного вина.

Вчера я позвонил Дику из Барселоны и объяснил, что десять дней назад умерла мать Эдит, и мы вместе с нашими детьми Недски и Барни ездили в Германию на похороны. Только недавно вернулись с новеньким "мерседесом" (машине всего год) – частью наследства Эдит. Автомобиль богачей – полный абсурд на Ибице, на грязных дорогах которой самым лучшим средством передвижения служит полноприводной джип. Но не отказываться же от машины, так что придется с ней жить. Эдит и дети утренним рейсом улетели на Ибицу, а мы вместе с "мерседесом" купили билеты на паром.

"Хуан Марч" отходил только в одиннадцать. Мы с Диком редко виделись с тех пор, как он переехал на Майорку. За эти четыре года он написал и издал несколько книг по истории, а сейчас заканчивал биографию Ричарда Львиное Сердце для подростков. Но работа неожиданно застопорилась: в формат издательства никак не влезала необузданная гомосексуальность прославленного короля.

– Что мне с этим делать? Ума не приложу! Я не могу писать о содомии напрямую, моего редактора сердечный приступ хватит. – Дика уже торопили со сдачей книжки, поэтому он не на шутку волновался. – Я задолжал всем: бакалейщику, домовладелице, школе Рафаэля – ну, можешь сам продолжить список. А как у тебя дела? Как Эдит? Как датская проблема?

Последний вопрос я проигнорировал.

– Не могу пожаловаться. – Я уже написал две трети моего нового романа и подписал контракт на четыре книги с издательством "Макгро-Хилл". Один аванс сто пятьдесят тысяч долларов. Естественно, прежде чем отправиться на Ибицу, я дам Дику денег. Нормально. Никаких проблем. Мы и раньше помогали друг другу и всегда отдавали долги, хотя иногда и не сразу.

– Ну, это, конечно, не "мерседес", – жизнерадостно сказал Дик, открывая дверь потрепанной серой "симки", – но сюда она меня довозит почти всегда.

Мы поехали по прибрежной дороге к нему домой в пригород Пальмы. С моего последнего визита здесь возвели целую кучу отелей и гостиниц. Я вспомнил, как в 1957 году мы с Диком впервые встретились в придорожном кафе за игрой в шахматы. Тогда тут было всего несколько потрепанных гостиниц, парочка древних такси, пустые, девственно-чистые пляжи, где редко-редко мелькали дамы в купальниках. Я нашарил жесткий край "Ньюсуик" в кармане пальто, вытащил газету и открыл на статье, посвященной Ховарду Хьюзу, – "Дело невидимого миллиардера".

– Видел это? Прочитал на корабле прошлой ночью.

Хьюз только что сбежал из своего феодального поместья в Лас-Вегасе на остров Парадиз, из одного "люкса" на девятом этаже в другой. Его империя в Неваде, казалось, вот-вот рухнет. Дик слегка повернул голову, а потом вновь сосредоточился на дороге.

– Что он там опять вытворяет? – спросил он. – Я читал о нем в "Тайм" на этой неделе. Эдакий символ безумия и заката Америки. Вот поэтому я и не желаю туда возвращаться, даже на спор. В Африке голодают, в Пакистане голодают, да я сам скоро в ящик сыграю от голода, а какой-то старый пердун с двумя миллиардами долларов в кармане улетает отдохнуть на Багамы – и пресса тут же сходит с ума. Что такого сделал этот Ховард Хьюз, кроме того, что показал сиськи Джейн Рассел и построил ту дурацкую летающую лодку?

– Он ничего такого не делал, он просто так живет. Одинокий ковбой большого бизнеса. Практически отшельник. Ты знаешь, что Хьюз никому не давал интервью уже пятнадцать лет? Люди, работающие на него, никогда его не видели.

1

Толстая свиная колбаса с перцем (исп.). – Здесь и далее примеч. перев.