Психиатр

— Нет, конечно. Нам нужны такие люди, как ты.

— Очень мило с твоей стороны сказать мне это, — поблагодарил доктор Гибсон, сжав руку Джулии в знак глубокой признательности.

Несмотря на свою великолепную репутацию, Гибсон чувствовал, что в клинике у него не так уж много союзников. Доктор Джулия Купер, возможно, была одним из них.

И он посмотрел на нее более внимательно. Она не отвела взгляд. Из недоверия? Или потому, что хотела установить между ними иные отношения, отличные от тех поверхностно-дружеских, установившихся с момента знакомства? Девушка наклонила голову, покосилась на пальцы Томаса, задержавшиеся на ее запястье, и едва заметно улыбнулась. Доктор Гибсон поспешил убрать руку.

— Интересно, о чем они могут разговаривать, — сказал Томас, поглядывая в сторону директора и Артура Кэмпбелла.

— Не знаю, — ответила Джулия, — но тебе явно следует остерегаться.

— В самом деле?

— То, что мне известно о Джексоне, выглядит не слишком благоприятно. И у меня такое впечатление, что это лишь верхушка айсберга.

В этот момент Джексон, резко прекратив разговор, обернулся к Джулии и Томасу, хотя те находились слишком далеко, чтобы что-либо расслышать. Директор клиники расплылся при этом в улыбке, от которой по спине Томаса пробежали мурашки.

Артур Кэмпбелл, которого директор, видимо, проинформировал о присутствии Томаса и Джулии, тоже обернулся, но лицо его осталось непроницаемым.

— Ого! — сквозь зубы процедила Джулия. — Да эти двое просто очаровашки.

Разговор прервал лектор, который обратился к аудитории.

Это был тридцатилетний спортивного телосложения мужчина с рано поседевшими волосами, что внушало врачам — публике в основной своей массе консервативной — определенное доверие. Пол Стюарт поначалу намеревался стать врачом, но из-за неудовлетворительных оценок ему пришлось покинуть медицинский факультет и перейти к изучению биологии. На посту представителя большой фармацевтической компании «Wellcorp» новоиспеченный дипломированный специалист оказался на месте. Утешением за несостоявшуюся врачебную карьеру стала зарплата, удвоенная комиссионными, полагавшимися ему как специалисту общего профиля.

— Дорогой директор, — произнес он, посмотрев на Вика Джексона, который важно кивнул, — дорогие медики, уважаемые представители обслуживающего персонала, я чрезвычайно рад оказаться сейчас перед вами. Сегодня я хочу представить вам медикамент, который через несколько лет, несомненно, приобретет такую же значимость, как и пенициллин в первые годы после его изобретения Флемингом. Я хочу рассказать о мнемониуме, препарате, свойства которого настолько удивительны, что ему безусловно предстоит изменить представления о возможностях современной медицины. Однако, говорят, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. И перед тем как начать повествование о чудодейственных свойствах мнемониума, я бы хотел показать вам фильм, снятый в наших лабораториях во время испытаний препарата на обезьянах. На протяжении просмотра я буду делать комментарии, а затем отвечу на ваши вопросы.

Повернувшись к технику, он дал знак начинать. Тут же свет ламп был приглушен, и на экране в глубине сцены появилось изображение. Это была просторная, совершенно белая комната, по всей видимости экспериментальный зал. На заднем плане можно было различить две двери или, скорее, отверстия с перегородками, откуда и должны появиться подопытные животные.

В центре комнаты стояла большая красная миска, наполненная пищей. А рядом с ней лежала огромная безобидная пластиковая бейсбольная бита красного цвета, наподобие тех игрушечных, с которыми забавляются дети.

— Сейчас вы увидите, как войдут два шимпанзе, Гленн и Гарри. Надеюсь, никто из присутствующих здесь не носит таких имен…

— Да, как раз есть один! — выкрикнул кто-то из врачей. — Здесь, рядом со мной!

Его коллега, которого действительно звали Гленн, изобразил подобие улыбки, когда по залу прокатился смешок. Тишина восстановилась, как только отворилась первая перегородка и появилась молодая обезьяна.

— Вот и Гленн, — объявил лектор. — Как и его напарник, Гленн был лишен пищи на протяжении двух дней. Поэтому он должен немедленно направиться к миске.

Именно так и поступил шимпанзе, он не теряя времени принялся поглощать еду.

— Как правило, оголодавшие животные отказываются делиться пищей с сородичами, за исключением своего потомства. Доказательство этому мы получим через несколько секунд.

Через другое отверстие в зал проник новый шимпанзе, в два раза больше первого. Заметив миску и другую обезьяну, он подлетел и грубо оттолкнул своего сородича, ставшего для него соперником. Однако Гленн, без сомнения чувствуя за собой приоритет пришедшего первым, вовсе не собирался уступать. Он попытался оказать сопротивление, но шимпанзе Гарри, более сильный, без труда оттолкнул его и снова принялся за еду. Гленн, казалось, не собирался отступать и снова приблизился к миске, что, по всей видимости, вызвало сильное раздражение сородича, тот обратил внимание на огромную бейсбольную биту, схватил ее и начал колотить молодого шимпанзе.

— Ах, мой бедный Гленн, ну и достанется же тебе! — пошутил кто-то из врачей.

По залу прокатился смех.

После минутного колебания Гленн понял, что ему не только не удастся выйти победителем, но он рискует получить серьезную рану, если продолжит сопротивление. Его раненая челюсть сильно кровоточила. Молодой шимпанзе ретировался в угол комнаты, откуда с жадностью наблюдал за тем, как Гарри доедает пищу.

— Во втором эпизоде, который я вам сейчас представлю, — пояснил Пол Стюарт, явно довольный произведенным эффектом первого сюжета, — вы увидите двух других шимпанзе, также разной весовой категории. Вначале мы сняли их в ходе точно такого же эксперимента, как тот, что вы только что видели. Реакция этих обезьян была аналогичной. Большая ударила маленькую, чтобы не допустить ее к еде. Мы снова заставили их голодать, и вот что получилось.

Два упомянутых шимпанзе вошли в комнату в той же последовательности, что и Гленн и Гарри. Будучи первым, шимпанзе поменьше поспешил к миске с едой, завидев приближение своего более крупного сородича, сразу уступил место, очевидно памятуя о том, как тот обошелся с ним накануне.

— Маленький шимпанзе вспомнил грубое обращение и гордо удалился… Ну а теперь последняя часть нашего фильма, где мы снова встретимся с нашими симпатичными героями первого отрывка, Гленном и Гарри.

И правда, появился Гленн с перевязанной челюстью, заметил миску с пищей и поспешил к ней. В этот момент выпустили Гарри, который вознамерился вытеснить молодого шимпанзе, но Гленн, который, казалось, совершенно забыл о том, что случилось накануне, сцепился с ним. Крупный шимпанзе, раздраженный тем, что соперник не внял вчерашнему уроку, снова схватил бейсбольную биту и начал бить несчастного Гленна, который попятился и в конце концов, томясь от голода, уселся в углу, во второй раз наблюдая, как его противник поедает пищу.

— Я всегда подозревал, что те, кого нарекли Гленном, менее сообразительны, нежели остальные! — отпустил шутку какой-то врач.

— Они быстро схватывают, но для этого их нужно стукнуть по голове! — блеснул чувством юмора другой.

Врач по имени Гленн, жертва саркастических изречений, смеялся от всей души.

Когда веселье в зале поутихло и фильм закончился, лектор включил свет и пояснил:

— Дело не в том, что бедняга Гленн соображает медленнее, чем вторая обезьяна, которая на следующий день не осмелилась бросить вызов сопернику. А все потому, что после побоев мы ввели Гленну дозу мнемониума. Поэтому он забыл о вчерашнем инциденте и, соответственно, не был травмирован морально, что позволило ему бесстрашно приблизиться к миске.

Судя по комментариям, реакция зала была крайне положительной, впрочем, лектор на меньшее и не рассчитывал.

— Очевидно, что мнемониум не преследует цели сделать людей, ставших жертвой травматических случаев, беззаботными и снова подтолкнуть их к повторению опасной ситуации. Нет, препарат был разработан с тем, чтобы помочь миллионам людей, которые каждый год подвергаются насилию, становятся жертвами несчастных случаев, ограблений, агрессии, а в результате всю свою жизнь пытаются справиться с последствиями случившегося.