Страница 19 из 51
Медицинавыявила такой факт: не только в отсталых, но и в высокоразвитых странах дело со здоровьем обстоит хуже, чем можно было бы ожидать. В одном случае это можно объяснить нехваткой самого необходимого. А в другом? Излишествами?
Демографиявыявила такой факт: общества старятся. Прежде всего в развитых странах. Вот как изменялась доля тех, кому 60 лет и более, в СССР. В 1940 году она приближалась к 7 процентам (в абсолютных цифрах — примерно 13 миллионов человек). В 1960-м — к 10 процентам (около 20 миллионов). В 1970-м — к 12 процентам (округленно 25 миллионов).
Ну а медицинская демография? Ей на первый взгляд достаточно сопоставить оба факта. Оказывается, заболеваемость растет, обгоняя по темпам постарение населения. Но почему, почему?
Может быть, не хватает все-таки лекарств? Врачей? Больниц?
Здесь нелишне напомнить: уж нам-то грех жаловаться на свое здравоохранение. СССР в 1972 году насчитывал 733 тысячи врачей, миллионы специалистов с медицинским образованием. Правда, абсолютные цифры еще не говорят, много это или мало для каждого из нас. Нас ведь 250 миллионов. Но и они красноречивы. Ибо характеризуют усилия социалистического государства, сумевшего создать всеохватывающую «систему жизнеобеспечения» таких масштабов.
Возьмем теперь относительные цифры. Лишь каждый 15-й житель Земли — наш соотечественник. Между тем каждый 4-й врач в мире имеет советский паспорт. Прикиньте: любой из нас обеспечен услугами медиков чуть ли не в четыре раза лучше, чем среднестатистический землянин.
Но нам наверняка интересней сравнить положение дел в высокоразвитых странах. Обратимся к сопоставимым данным, не зависящим от того, какое где население. В расчете на каждые 10 000 жителей у нас в 1975 году будет 32–33 врача; в 1973-м было 29 (против 2 в 1913 году), тогда как в США и ФРГ — примерно по 20, а в Англии, Франции, Японии еще меньше. В «третьем мире», понятно, совсем мало. Скажем, в Индии, которая в два с лишним раза многолюднее СССР, — только 2. Количество больничных коек на душу населения у нас тоже выше, чем во многих других развитых странах.
Медицинское обслуживание у нас бесплатное, и, когда мы идем «к доктору», он просто обязан идти нам навстречу. Даже если мы начинаем «лечиться», делая все во вред себе самому. А многие прибегают к «самоврачеванию». Оно принимает катастрофический размах, благо у нас дешевы и общедоступны как фармацевтические препараты, так и медицинская литература.
В арсенале нынешней фармацевтики сотни тысяч препаратов, к которым каждый год добавляются тысячи новых. Это пополнение не может не радовать. Но все чаще звучит напоминание: «Осторожно: лекарство!»
Антибиотики… Гордость современной фармацевтики!
Благодаря им значительно повысилась средняя продолжительность жизни во всех цивилизованных странах. Перед этими лекарствами капитулирует инфекция, перед которой веками капитулировали лучшие лекари. «Сегодня жизнь Пушкина была бы легко спасена, — свидетельствует член-корреспондент АМН СССР И. Кассирский, проанализировавший заключение врачей (лучших столичных хирургов), которые пытались спасти раненного на дуэли поэта. — Достаточно было извлечь пулю, наложить наружные швы на кишку и ввести в брюшную полость раствор пенициллина». Это тот случай, когда без антибиотиков обойтись было бы невозможно.
Но всегда ли их целесообразно применять? Выяснилось, что и это обоюдоострое оружие. Заодно с вредной микрофлорой оно убивает и полезную. Ту самую, которая поддерживает разнообразные защитные реакции нашего организма. Скажем, фагоцитоз — свойство лейкоцитов обезвреживать болезнетворные бактерии.
Если спросить, что такое лейкоциты, каждый ответит: белые кровяные тельца. Главная их функция — защищать организм от проникающих в него микроорганизмов и других инородных частиц. Эту миллионоликую рать он сразу же мобилизует и бросает в контрнаступление при ранениях, ожогах, воспалениях. Ее численность — показатель нашей обороноспособности в борьбе со смертью.
В каждом кубическом миллиметре крови у взрослого здорового человека содержится от 5000 до 8000 лейкоцитов. Но вот что обнаружила медицина. В начале нашего столетия нормой считалась их численность, равная 8000. Потом она упала до 6000. А сегодня — до 4000. Неужели наша сопротивляемость болезнетворным факторам ухудшилась? Похоже, организм действительно стал менее устойчивым к ним.
Кто же виноват? Антибиотики? Нет. Другие препараты? Нет! Если кто и виноват, то прежде всего человек, неразумно применявший достижения фармацевтики. Велико значение химиотерапии — она спасла миллионы жизней. И, как прежде, охраняет наше здоровье. Но, отдавая ей должное, нынешние врачи трезво взвешивают все «за» и «против», прежде чем обратиться к ней за помощью. Недаром применение антибиотиков и многих других препаратов взято теперь под строгий контроль. Оно допускается лишь в случаях крайней необходимости.
— Дело, вероятно, не только в фармацевтической «химизации» организма? Вспомните про загрязнение окружающей среды! Оно ведь далеко не безобидно для любого из нас.
— Однако оно лишь в немногих местах достигло опасных пределов.
— А рост городов с их промышленностью и транспортом? Он продолжается безудержно! Не увеличится ли отравление атмосферы, почвы, вод, не станет ли оно повсеместным?
— Демография поможет нам увидеть, насколько обоснованны эти тревоги. И насколько реальны надежды сохранить окружающую среду в чистоте и порядке.
Таким рисует город Валерий Брюсов, позт-урбанист, в стихотворении «Конь Блед». И внезапно «в эту бурю, в этот адский шепот» врывается «всадник огнеликий» со свитком, на котором начертано: «Смерть». Смысл знамения поясняет «безумный, убежавший из больницы»: «Люди! Сгибнет четверть вас — от мора, глада и меча!»
Впечатляющая картинка, ничего не скажешь. Она невольно вспоминается, когда заводят разговор о «кошмарах цивилизации», особенно городских.
«Городской образ жизни распространяется повсеместно. И, пожалуй, этот процесс лучше всего характеризует развитие страны и ее цивилизацию», — читаем в книге «Очерки по географии городов» французских специалистов Ж. Боже-Гарнье и Ж. Шабо.
Да, урбанизация идет всюду: везде растут города, а их жители составляют все больший процент населения. Но таких ее темпов, как у нас, не знала ни одна другая страна. Ныне у нас свыше 2000 городов, и к ним ежегодно прибавляется десятка два новых. Если считать лишь те из них, которые называются большими, то есть имеют не менее чем 100-тысячное население, то по числу их — сейчас более 220 (из 2000 во всем мире) — СССР занял первое место, которое десятилетиями принадлежало США. Городов-миллионеров в СССР примерно столько же, сколько и в США, — 11 (из 100 с лишним на всей планете).
То, что «городской образ жизни распространяется повсеместно», служит излюбленным жупелом в устах тех, кто пугает мир близкой «перенаселенностью». Дескать, уже сегодня дает себя знать скученность, теснота; то ли будет в начале XXI века, когда численность землян удвоится! «Вторая природа», как называл Горький мир вещей, созданных человеком, предается анафеме, зато первозданная, дикая идеализируется: хорошо, мол, что есть еще на нашей планете пустыни и джунгли!
«Пусть к 2000 году плотность населения повысится до 50 душ на квадратный километр, — говорил академик С. Струмилин. — Но ведь и ныне многие страны намного превзошли эту норму! Например, во Франции к 1965 году насчитывалось до 88 душ на квадратный километр, в ГДР— 157, в Японии — 264, а в Нидерландах и Бельгии — свыше 300. И ни одна из этих стран не поменялась бы, конечно, своей судьбой с такими, скажем, африканскими государствами, где и 2 душ не приходится на 1 квадратный километр».