Геном бессмертия

— Да? Далековато забрались. Ну и пусть… Нам без разницы. Значит — из Выспы. Гляди сюда, Степаныч, — капитан развернул планшет так, чтоб Семеняку было удобнее сориентироваться на местности. — Мы здесь… Обогнешь "Сторожку" и пойдешь прямо по дороге. Заодно, по сторонам посмотришь. Может, еще что интересное заметишь? Если мы с вами выскочили за кольцо, то между нами и Корнеевым обязательно должны быть выставлены какие-то посты, заслоны. По моим расчетам, "Призрак-Один" утром выйдет к монастырю. Его увидишь издали. Трудно спутать. А теперь, самое важное: Игорь Степанович, ты Корнееву передай не мои выводы, а все то что слышал во время обсуждения. Пусть командир сам принимает решение. А мы будем действовать согласно его приказу. Это понятно?

— Так точно, товарищ капитан.

— Тогда, удачи, Степаныч. На все про все у тебя в запасе чуть больше трех часов, так что двигайся с оглядкой, не спеши, управишься. Здешний немец не чета тем, которые зверствовали вместе с полицаями на нашей земле, но все же не дурак. А у тебя даже задрыпанного аусвайса нет…

— Ничего, командир, Бог не выдаст — свинья не съест. Справлюсь… Кузьмич, где там у тебя лучковая пила была? Давай, неси сюда… С одним топором за поясом я на плотника не очень похож. Скорее, на партизана, ненароком приблудившегося из Белорусских лесов.

А старшина Телегин уже и сам протягивал товарищу инструмент, вместе с кисетом.

— Наверно, ты прав: мне и в самом деле лучше бросать эту глупую привычку, — объяснил просто. — А тебе, Степаныч, пригодиться… Точно говорю. По военному времени, некурящий мужик вызывает подозрение. И положи в котомку буханку хлеба, шмат сала и кольцо домашней колбасы. Командир сказал: что ты с заработков возвращаешься. А где оплата?

— Спасибо, Кузьмич, что напомнил. Действительно, сглупили мы, — хлопнул себя по лбу Малышев. — М-да, из-за каких пустяков, можно головой заплатить…

Глава одиннадцатая

Ожидая решения и приказа командира, разведчики расположились метрах в двадцати от дороги ведущей из Дубовиц к свечному заводику. Отсюда было удобно наблюдать и за проходной, и за сонной околицей.

Керосиновый фонарь висевший у ворот, достаточно ярко высвечивал одинокую, немного ссутулившуюся фигуру часового, стоящего прямо под ним, прислонясь к створке. Время от времени, солдат отлипал от ворот и, не столько из-за проснувшейся бдительности, сколько для того, чтоб размять ноги, начинал бродить вдоль каменной ограды. Он неторопливо делал тридцать шагов по направлению к дальнему углу забора, замирал там секунд на десять, возвращался обратно и вышагивал еще тридцать шагов в сторону речки. Там, считая что свет фонаря не достигает его, часовой, нагло нарушая устав караульной службы, присев и прикрываясь полой кителя, жадно курил. Выдыхая дым под мышку и пряча огонек папиросы в рукав.

Прохронометрировав трижды его нехитрый маршрут, Корнеев высчитал, что на полный круг с перекуром караульный тратит около восьми минут. Это существенно упрощало задачу проникновения на охраняемый объект.

"А вот интересно… — подумалось вдруг Николаю. — Удавались бы диверсионные вылазки, если б солдаты не нарушали Устав? Или их отменили бы из-за полнейшей нецелесообразности? Ведь что интересно: самому зеленому новобранцу, наверняка, раз сто было сказано, что караульный, заступив на пост, не имеет права не то что курить, а естественные надобности справлять. Так нет же — хоть в чем-нибудь, но обязательно нарушают! Даже не задумываясь, что воинский устав написан кровью таких же разгильдяев…"

— Со мной пойдут Петров и Пивоваренко. Виктор, прихвати парочку зарядов. Олег, тебе предстоит помочь нам преодолеть забор и приглядывать за часовым. Если что-то пойдет не по плану, снимешь его. Оружие оставить здесь. С собой берем только ножи… Иван, Вартан! Головой отвечаете за радистку и рацию! Потеря связи равнозначна невыполнению задания… Приказ всем ясен?

— Так точно…

— Кроме того — будете наблюдать за обстановкой и отслеживать перемещение часового у ворот. Если произойдет нечто непредвиденное и требующее нашего срочного ухода с объекта — подадите сигнал тревоги петушиным криком… — майор секунду подумал и кивнул сам себе. — Надеюсь, что их еще не всех перерезали… Когда мы управимся и сами решим возвращаться, крикнем пугачом. Дважды… Если часовой в это время будет находиться на углу — ответите одним "пугу", если путь свободен — ухните трижды. Вопросы есть?

— Никак нет.

— Отлично. Гусев старший. Что делать, в случае нашей гибели, знаете. Повторяться не стану. Виктор, Олег — вы готовы?

— Так точно, товарищ майор.

— Тогда, за мной…

Подождав, когда часовой развернется спиной и зашагает в сторону реки, диверсанты быстро перебежали отделяющее их от ограды расстояние. Потом, используя Пивоваренко как подкидной мостик, Корнеев буквально взлетел на ограду, а секунду спустя уже мягко приземлился по ту сторону забора.

Беззаботность немцев переходила все разумные пределы. На всей территории заводика тускло светилось только окошко на втором этаже административного здания и блеклый фонарь у дверей в один из двух складских помещений. Похоже, фрицы все еще не осознавали, что война уже давно ведется не на далеком востоке, а стоит у самого порога их домов. Или, это тоже входит в замысел хитроумного абверовского подполковника, затеявшего всю эту, многоходовую игру в поддавки?..

Додумать эту мысль Николай не успел, так как в следующее мгновение рядом с ним на землю шлепнулась сверху небольшая котомка, а следом — тяжеловесно обрушился сапер.

— Тихо ты, медведь… — шикнул на него майор. — Взорвать наш решил? — а секундой позже, с разворота, нанес сокрушительный удар ногой по взметнувшейся к паху тени.

От ранения острыми собачьими клыками Корнеева спасла только отличная реакция, отточенная многочасовыми тренировками. И — везение…

Прежде чем атаковать, овчарка присела и угрожающе взрыкнула. Большего пес не успел. Твердый носок сапога угодил ему точно в подвздошную кость, и, утробно екнув, четвероногий сторож грузно отлетел в сторону.

Внутренности у животных, в отличие от человека, не защищены мышечным корсетом, и грамотно нанесенный удар может убить пса вернее ножа или пули. А уж серьезно покалечит вне всякого сомнения… В данном случае, для диверсантов, это было даже выгоднее. Когда утром немцы хватятся, то хоть и обнаружат овчарку издыхающей, зато без каких-либо внешних повреждений, указывающих на произошедшую ночью схватку с врагом. И не станут поднимать тревогу. Мало ли что могло с псом приключиться?..

Поединок человека с животным произошел столь молниеносно, что потерявший равновесие при прыжке и размахивающий руками Петров, даже ничего не заметил. И пока сапер обрел устойчивость, все уже закончилось.

— Глупо… — попенял самому себе майор. — Вам следовало заранее подумать о собаках, товарищ Корнеев. Ведь все могло окончиться гораздо хуже. Хорошо, что на меня пес бросился, а не на этого увальня…

— Что ты говоришь? — шепотом поинтересовался сапер.

— Не важно… Не обращай внимания. Дурная привычка. Словесный понос. Никак избавиться не могу. Как какое серьезное дело, так меня многословие и пронимает…

— Человеческая психика, вещь загадочная. Вот помню…

— Надеюсь, моя болезнь не заразная, — покосился на сапера Корнеев, обрывая его на полуслове. Потом присел и приказал Петрову жестом сделать то же самое.

— Гляди, Виктор, — обвел рукой территорию. — Выбор не такой уж и большой. Вряд ли то, что нас интересует, храниться в административном здании, гараже или цехе.

— Согласен, — кивнул тот. — Нужен склад готовой продукции…

— Почему именно готовой?

— Это ж немцы, командир. Хоть конец света, а все должно находиться в специально предназначенном для этого месте, с соответствующей маркировкой на упаковке и, обязательно, пронумерованное.

— Уверен?

— Вполне… В химии открытия происходят либо в результате хорошо продуманного эксперимента, либо — случайно. Так вот, несмотря на то что немецким ученым принадлежит большая часть всех научных изысканий и достижений в этой науке, революционных свершений они не достигали. Потому, что почти все их открытия были получены исключительно благодаря точности, методичности и скрупулезности в проведении поставленных опытов. Так сказать — эволюционным путем. Потому, что немецкие ученые никогда, нигде и ни в чем не оставляют места для случая. Это неискоренимо из их образа мыслей, как… я бы сказал: естественная потребность. Думаю, что никакая война или секретность, не заставит фрицев отступить от своих правил. Максимум, напишут "Acht! Nicht zu abdeckt!", что значит "Не вскрывать!" и все.