Навеки

«Это меня Дарси спровоцировала, – подумал я. – Вот вернется оттуда, где шлялась полдня, а не у нее одной будут новости».

Почти беззвучно я одну за другой открыл пять дверей на чердачном этаже. По большей части комнаты пустовали. В одной хранились полотенца, простыни и бруски мыла. К счастью, меня больше не привлекали саше с лавандой.

В последнюю очередь я вошел в комнату Ингрид. Не знаю, на что я надеялся. Может, что ее стройное тело будет ждать меня в постели? Я медленно открыл дверь, но кровать была застелена, а все следы жилички исчезли.

Оставалось уйти, принять душ и приготовиться к очередному скучному ужину. Но вместо этого, я подошел к окну и выглянул наружу. По правде говоря, я созрел, чтобы завязать с этим делом. Мы с Дарси ни на шаг не продвинулись в поисках моего сына, и как бы ни было интересно общаться с полчищами духов, ребенок оставался для меня главной и единственной целью. «Может, стоило нанять частного сыщика», – прикинул я.

В общем, я разочаровался и не видел смысла продолжать. Осталось придумать, что сказать вечером Дарси. Было здорово работать вместе, и она даже понравилась мне, особенно после того, как помогла найти деда, но мне давно пора вернуться в Лос-Анджелес и начать подыскивать работу. Может, подвернется парочка эпизодических ролей или…

Поток мыслей оборвался, когда я обратил внимание на отражение в стекле. Что-то блестящее посверкивало в угасающем солнечном свете. Но обернувшись к кровати, я ничего такого не заметил. Снова посмотрев в окно, я вновь увидел эту штуку и сориентировался, посчитав полоски на покрывале, а затем подошел к постели.

Видеть таинственный предмет в отражении, но не наблюдать в действительности, показалось мне странным. Но в последние дни границы странного, сверхъестественного или пугающего для сильно меня сдвинулись. На самом деле, я совсем не рвался выяснять, как такое возможно, потому что опасался узнать ответ.

Я приподнял покрывало и обнаружил застрявший между краем кровати и столбиком игрушечный трактор. В детстве у меня был точь-в-точь такой же: подарок учителя в награду за то, что я прочитал больше всех книг. Мои родители тогда сказали, что это дурацкий приз безо всякой образовательной ценности. Это была моя единственная не обучающая игрушка, и поэтому самая любимая.

Не хотелось разбираться в том, был ли в находке какой-то скрытый смысл и кто копался в моем прошлом и узнал про мою машинку. Я взял трактор. Кто-то или что-то пытался передать мне сообщение.

Я подошел к окну, через которое прошлой ночью залез к Ингрид, и осмотрел его. Раму недавно покрасили, но можно было различить зашпаклеванные дырки вверху и внизу. Отверстия полдюйма в диаметре располагались на расстоянии четырех дюймов друг от друга, и я догадался, что это были следы от прутьев. До недавнего времени на окнах этой комнаты были решетки.

Еще с полчаса я обыскивал комнату, но больше ничего не нашел. Наконец сел на подоконник и уставился на машинку. Некто пытался что-то мне втолковать, и я догадывался, что именно. Неизвестный напоминал мне, что ребенок настоящий. Не абстрактный «мой сын» – два коротких слова – а живой маленький мальчик. Со своими собственными мыслями и желаниями, симпатиями и антипатиями.

Поглаживая маленький трактор, я на секунду пожалел, что не могу, подобно Дарси, считывать чувства. Неужели малыш спрятал игрушку в кровати в надежде, что ее найдут? Что ее найду именно я? Его отец? Знал ли он обо мне? Рассказала ли ему обо мне мать? Может, он даже смотрел мой сериал?

Я невольно улыбнулся. Я походил на деда в молодости, как двойник. А может и на раба Мартина, который давным-давно так сильно возжелал белую женщину, что вступил с ней в связь, хотя осознавал, к каким последствиям приведет разоблачение.

Если я – копия своего деда, то мой сын, возможно, похож на своего – моего отца, считавшего, что ребенок не должен поднимать головы от книг. Если бы я привел такого умника-разумника к родителям, может хоть так угодил бы им? «Какая ирония», – подумал я.

С игрушкой в руках я вышел из комнаты, запер дверь и направился вниз по лестнице. Ключи оставил на краю ковровой дорожки в холле, как будто они там случайно упали.

Оставалось полчаса, чтобы помыться, побриться и приготовиться к ужину. Повернув за угол, я увидел двух женщин, идущих мне навстречу. Миссис Хеммингс, проникшуюся ко мне симпатией после занятий в спортзале, и Сильвию Мерчинсон. Вторая была постарше, но отлично сохранилась. С виду вполне симпатичная, но чувствовалась в ней какая-то язвительная жилка, из-за которой хотел бежать от нее подальше. Я однажды видел, как Сильвия передразнила Нарциссу с такой злобой, что захотелось заступиться за женщину. Как раз в то время Дарси наложила на меня лишающее мужской силы заклятие, но все же мне хватило мужества сказать: «Так, девочки, втягиваем коготки», за что Сильвия – она настаивала, чтобы ее называли просто по имени – наградила меня таким взглядом, что едва не подпалила мне волосы. Уверен, если бы на дворе не стоял двадцать первые век, она непременно позволила бы себе какое-нибудь расистское замечание. Скорей всего, в девятнадцатом веке, эта фифа потребовала бы, чтобы меня повесили, или, по меньшей мере, продали.

Я огляделся в поисках выхода, через который можно было бы скрыться незамеченным. В конце коридора, около большого дивана у окна, таилась маленькая дверка. К счастью, она оказалась незаперта, и я проскользнул в каморку, чуть не угодив ногой в полное грязной воды ведро с еще более грязной шваброй. «Если повезет, – подумал я, – они отправятся прямиком в свои комнаты, и тогда я смогу выйти из чулана».

– Давай подождем остальных здесь, – услышал я голос Сильвии. Выглянув в щель, убедился, что женщины присели на диван возле окна.

Я тихо выругался. Теперь я в ловушке, откуда нет выхода, кроме как мимо сладкой парочки. И не придумывалось ни одного мало-мальски подходящего объяснения, кой черт я прятался в кладовке.

– Это ее комната, не так ли? – спросила миссис Хеммингс, и я догадался, что речь о Дарси. Выходить тут же расхотелось. Я навострил уши, чтобы слышать каждое слово.

– Кто они такие? – продолжала миссис Хеммингс. – Джейсон самый красивый мужчина на земле, но массажист он самый никудышный. И, судя по словам Ингрид, совсем, совсем не гей.

– Так ты не знала? – хмыкнула Сильвия. – Они же охотники за привидениями.

– Кто-кто?

– Так думает Дельфи. По ее мнению, они пишут книгу о местных привидениях, но не хотят, чтобы кто-то об этом знал. Поэтому шпионят тут и считают, что никто не догадывается, чем они занимаются на самом деле. В «Тринадцати Вязах» привыкли принимать подобных людишек.

– Хочешь сказать, они репортеры? Последнее, что нам здесь нужно.

– Не беспокойся. Мы же их не интересуем. Эта парочка проводит все время на кладбище и в рабских бараках. Кстати, Дельфи уверена, что именно эти двое украли документы из подвала.

– Ей следует позвонить в полицию или… Ах, верно. Никакой полиции.

– Дельфи говорит, там хранилась ничего не стоящая куча полусгнившей бумаги, так что на самом деле пропажа неважна. В любом случае, после того, как Дельфи с Нарциссой получат деньги за эту неделю, они планируют продать дом.

– Но я думала…

– Что их предки – это самое важное? Но ведь этот мавзолей невозможно ни протопить, ни охладить, а в комнате наверху окопался призрак.

– Там нет ничего такого…

– Если мне не веришь, сходи сама и посмотри. Уверена, Нарцисса даст тебе ключ. За те деньги, которые ты выкладываешь, наверняка, тебе разрешат без дополнительной платы осмотреть комнату печально известной Амелии.

– Амелия – тот самый призрак, который обитает наверху?

– Ты ничего об этом не знаешь? Ой, верно, ты же здесь в первый раз. Когда Дельфи и Нарцисса только начинали, они пытались конкурировать с другими спа-курортами в округе, но у них ничего не получилось, и поэтому они решили заработать на семейном привидении. Напечатали брошюру с рассказом о женщине, столетия томящейся в спальне на верхнем этаже, заявили, что Дельфия контактирует с каким-то духом полуголого индейского шамана. Именно тогда они и придумали запрет на мужчин и секс. Дельфия хотела, чтобы гостьи вожделели ее фальшивого духовного проводника. К несчастью, их реклама привлекла всяких искателей сенсаций, и те до сих пор иногда наведываются. Вроде этой парочки. Хозяйки не могут им отказать из страха… Ну, ты знаешь.