Навеки

– Считается ли это супружеской изменой?

Я открыла глаза и покраснела. Сомкнула ноги, захлопнула готовый к поцелуям рот и попыталась подняться, но колени слишком ослабели.

– Кто здесь? – каркнула я, а затем меня осенило: – А, это ты.

Разумеется, Девлин, – во всяком случае, именно это имя призрак вложил мне в голову.

На сей раз на перевертыше был костюм натурального шотландца со всеми прибамбасами: начиная от ботинок с дырками, и кончая ленточкой, которой призрак стянул свои длинные седые космы.

– Чего тебе надобно, старче? – я села на подоконник, стыдясь, что застигнута в разгаре похотливой фантазии, и сердясь, что Девлин прервал мои грезы наяву.

– Вопрос из области философии, – продолжил он, заложив руки за спину и шагая взад-вперед. – Считается ли изменой кувыркание в постели с мужчиной, который не является твоим мужем, если совокупление происходит исключительно в голове?

– Конечно, нет! – Я попыталась пригладить волосы и пожалела, что одета в дурацкий облегающий комбинезон. Пришлось скрестить руки на груди, чтобы скрыть затвердевшие соски. Ощущения Линка и Ингрид все еще накатывали на меня, но уже не затуманивали мое сознание. Сладкая парочка затеяла многочасовой сексуальный марафон, и мне хотелось… зарыдать от зависти.

– Кто вы и чего хотите? И почему рабы так боятся вас? – раздраженно спросила я.

– Они знают, кто ими владеет, – сказал призрак.

– У вас беспредельное самомнение.

– Почему такая крошка как ты совсем меня не боится?

– Маленькое тело, большой ум, – отрезала я, чувствуя нарастающий ритм движений Линка и его партнерши.

– А теперь у кого самомнение выше крыши? – скривился Девлин, но я видела, что оправдала его ожидания. Он сел рядом и навис надо мной, мешая сосредоточиться. Я отодвинулась.

– Наверное, жутко раздражает, когда постоянно приходится сдерживать силу мысли. Скажи-ка, сколько ты используешь? Пятьдесят процентов?

Я поневоле начала расслабляться. Этот мужчина давно мертв, он – приведение. Хотя и способен менять по прихоти свое призрачное тело. Пожалуй, по эксцентричности этот субъект переплюнул даже меня.

– Примерно процентов десять, – ответила я. – Могу я поэкспериментировать на вас?

Мне не раз приходилось схлестываться со злыми духами, которые не желали покидать место своего обитания. Я всегда побеждала.

– Показать, что я умею? – любезно предложил Девлин.

Не желала я видеть новых демонстраций могущества, да и он, похоже, не рвался лицезреть мои способности.

– Где сын Линка? – спросила я.

Девлин встал и, подойдя к стене, прислонился к ней спиной. Кровать, на которой совокуплялись Линк и Ингрид, стояла с той стороны. Призрак на мгновение закрыл глаза. – Ах, я припоминаю давно минувшие деньки. Ту девчонку в 1206 году. Она была…

Пока он предавался воспоминаниям, стена начала таять. Сначала появилась маленькая круглая прогалина, которая затем стала расти. И вот я уже глядела на сплетенных Линка и Ингрид. Эти двое прекрасно смотрелись вместе: его кожа напоминала молочный шоколад, а ее – сливки.

Одно дело чувствовать, как кто-то занимается любовью, и совсем другое – заставить стену исчезнуть и воочию увидеть происходящее. Я сосредоточилась на том месте, где раньше находилась стена, и та начала появляться. Девлин, не двинувшись с места, открыл глаза и укоризненно посмотрел на меня.

– Я всего лишь пытался поделиться, – пояснил он.

Я не ответила, продолжая наращивать стену.

– Ага, значит, хочешь войны, так?

Наверное, в глазах постороннего мы бы походили на мультяшные персонажи, когда пристально пялились на изменчивую стенку.

Я заращивала дыру, а та затем расширялась, и так снова и снова.

Наше противостояние прекратил Линк. Я предполагала, что наши манипуляции со стеной незаметны… для кого? Для смертных? Для обычных людей? Для всех остальных?

Но Линк видел, как стена то появлялась, то пропадала. Хуже того: он видел, как мы с Девлином, подглядывали за ним.

Девлин рассмеялся, и стена опять стала непроницаемой.

– Ты знала, что способна на такое? – спросил он.

Я попыталась побороть смущение, одновременно силясь нащупать сознание Линка, чтобы заставить актера забыть увиденное.

– Понятия не имела и предполагаю, что способна лишь противодействовать твоему фокусу, а не повторить его. – Я попыталась сконцентрировалась на стене, но та осталась на месте. В отличие от дочери и племянницы, я не могла силой мысли перемещать материальные предметы. – У меня нет такой способности.

– А-а-а, – протянул Девлин разочарованно, и это меня рассердило.

– И что с того? – я хмуро уставилась на призрака. – Ты так и не ответил ни на один из моих вопросов.

– Я ответил! – с оскорбленным видом возразил он. – Во всех подробностях рассказал тебе, как отыскать ребенка.

– Ах, да, очередная загадка. Прикосновение Бога в том хрустальном шаре?

– В этом? – Он немного приоткрыл стену, так что я увидела кожаный мешок для шара для боулинга, а затем и его содержимое. Там лежал шар. Девлин запечатал стену. – Та дурочка понятия не имеет, что у предмета имеется особенная сила. Нашла вещицу в подвале и взяла, чтобы играть в свою игру.

– Это она проникла в дом Линка и украла бумаги. И убила его агента.

Девлин подошел к подоконнику, поднял коробку шоколадных конфет «Годива» и открыл крышку.

– Хочешь конфетку?

Я застыла в нерешительности.

– Переживаешь из-за калорий?

– Нет, из-за яда.

– Дарси, дорогая непостижимая Дарси. До тебя еще не дошло, что меня послали сюда тебе на помощь?

– Кто послал?

– Тот, кто желает тебе добра. – Он снова протянул мне коробку, и я взяла шоколадку. Не знаю, настоящими были сладости или иллюзорными, но они были вкусными.

– Зачем тебе помогать мне искать мужа?

– Ты правда не знаешь, зачем тебе дарованы эти способности?

– Ради мира во всем мире?

Девлин усмехнулся.

– Вроде того. Клин клином вышибают. Ты…

– Я не злая.

– Нет, но твои дарования, попади они не в те руки, сотворят ужасное зло. Разве ты не догадалась, почему похитили твоего мужа?

Ужасно хотелось завопить. Схватить этого типа за воротник и заорать ему в лицо: «Почему?» Но я ничего такого не сделала, а с трудом сохраняя видимость спокойствия, тихо спросила:

– Почему?

– Замечательное самообладание, – похвалил Девлин, оставляя коробку с конфетами висеть в воздухе. Парящая коробка жутко нервировала, поэтому я схватила ее и опустила на подоконник, где она и исчезла в мгновение ока.

– Видел бы ты моих дочь и племянницу, – пробормотала я.

– А кто, по-твоему, научил их мишек танцу живота?

Я шагнула к шутнику.

– Если ты когда-либо хоть как-то навредишь им, то я…

Внезапно я очутилась в какой-то древней грязной железной клетке, словно из средневековой темницы. Чувствовала людей за спиной, ощущала запах их немытых тел, испытывала их страх. Нет, я в это не верю. Стоило сосредоточиться, и узники исчезли. Думаю, что сумела бы провернуть то же самое и с клеткой, но смеющийся Девлин избавил меня от хлопот.

– Сейчас у тебя есть кое-какие способности, но ты могла бы обладать большей силой.

– Почему? – гнула я свою линию. – Почему похитили Адама и Бо?

– Разумеется, из-за тебя. Чтобы добраться до тебя, заманить, используя их в качестве наживки, а затем уничтожить. – Девлин становился все прозрачнее и понемногу исчезал из вида. – Твою силу можно отобрать. Ведьма это знала. Дарси, пойми же наконец: твои способности можно развить. Если хочешь победить, следует наращивать мощь.

Теперь он казался лишь легкой тенью. Я сосредоточилась, но призрак так и не уплотнился. А когда я удвоила усилия, он расхохотался.

– Не сейчас, Дарси, дорогая. Не сейчас. Когда сумеешь заставить меня остаться в комнате, тогда ты будешь готова. Тебя ждет испытание. Достойна ли ты своего дара? – с этими словами Девлин исчез.

Я села на подоконник. После убийства тех мерзавцев в туннелях Коннектикута я настолько выдохлась, что пришлось отлеживаться в больнице. В этот раз, безусловно, было полегче, но все равно хотелось свернуться калачиком на подушках и закрыть глаза.