Страница 96 из 97
После войны уехал с женой в Египет, где промышлял сутенерством и встретил названого брата и компаньона, марсельского итальянца Франсуа Поля («Большого Поля») Спирито. По легенде, египетские конкуренты закопали как-то раз Карбоне в песок, намазав ему голову медом, на радость муравьям. Выручил случайно проходивший мимо по пустыне Спирито. Они могли порой стрелять друг в друга, что-то не поделив, но потом всегда искренне раскаивались. Легендарная парочка. Достаточно сказать, что впервые Делон и Бельмондо встретятся на съемочной площадке, чтобы сыграть именно Карбоне и Спирито, названных Франсуа Капелла и Рошем Сиффреди, в «Борсалино» (1970) Жака Дерэ.
Друзья не придерживались узкой специализации. Раскинули по миру сеть борделей, самый гигантский из которых открыли в 1929 году на вилле в Каире. Еще десяток прикупили в Париже — пять минут там стоили пять франков, — не говоря уж о Марселе. Их жены трудились на аргентинской панели: французская колония в Буэнос-Айресе почти целиком состояла из шлюх и «котов». В конце 1930-х секс-рынком пришлось поделиться — во избежание войны' — с набравшими силу братьями Герини.
Друзей интересовали рэкет, шулерство, фальшивые деньги, «подкрученные» игровые автоматы. В своем баре «Амикаль» Спирито как третейский судья разрешал конфликты между «коллегами». Их коньком были и договорные боксерские матчи, один из которых завершился массовыми беспорядками. 10 июля 1932 года Франсис «Кид Франсис» Буоногюра, кузен Спирито и чемпион Франции в весе петуха, встречался на ринге с американским чемпионом мира Элом Брауном. После пятнадцати раундов оба соперника еще держались на ногах, но по очкам выигрывал янки. Французский рефери, испугавшись за свою жизнь, отказался объявить очевидный результат. На это самонадеянно решился его американский коллега. Наглеца избили не отходя от ринга и заставили съесть листок с его вердиктом. Под аккомпанемент выстрелов в воздух чужестранцы еле убежали от настроившейся на линчевание толпы. Кид был объявлен победителем, и даже отмена на следующий же день Французской федерацией бокса этого бандитского решения не омрачила марсельцам атмосферу праздника.
Но криминальными звездами Карбоне и Спирито сделал героин. Это они заложили основу глобальной сети транспортировки героина в США, известной по фильму «Французский связной» (правильнее переводить его название как «Французская сеть»).
Первый опыт импорта-экспорта наркотиков Карбоне и Спирито приобрели в китайских морях и Южной Америке. Но зачем ходить за три моря, если родной Марсель так удачно геополитически расположен. Через Италию друзья сначала переправляли морфин в содружестве с легендарным греческим торговцем наркотиками Астрасом. Первым делом друзья помогли греку избавиться от конкурента-соотечественника Элиаса Элиопулоса. Как-то так удачно сложилось, что в мае 1931 года его выслали из Франции. А затем при решающем объяснении на стамбульском вокзале Карбоне без лишних слов проломил ему голову рукояткой револьвера. Звезда Элиаса окончательно закатилась, когда в 1932 году он сел в тюрьму. Его связи, а затем и связи Астраса перешли к Карбоне и Спирито.
На руку им оказались даже санкции, введенные против Муссолини за нападение на Эфиопию в 1935 году, во исполнение которых в 1938 году таможня задержала сто десять ящиков с тридцатью четырьмя тоннами пармезана. Как велел закон, конфискат в срочном порядке (пармезан не может долго храниться) продали на торгах. Все покупатели были людьми Карбоне. В каждом ящике было спрятано по пятьсот граммов морфина. Кстати, единственный раз Карбоне приговорили к пятидесяти франкам штрафа именно за контрабанду сыра.
Из Турции и Вьетнама — через Александрию — шел отменный опиум. Упаковки, сброшенные за борт многочисленных суденышек флотилии Карбоне и Спирито, вылавливали в условленном месте в виду Марселя. К 1934 году Марсель стал мировой столицей опиума. Вскоре предприятие приобрело вертикально интегрированный характер: зачем возить в США опиум, если можно изготавливать героин самим. Первая лаборатория появилась на юге Франции, потом — еще и еще: крупнейшая — под Парижем. Товар получался на славу. Еще бы: кадры для лабораторий готовил выловленный марсельцами в притонах Пигаль гениальный химик Шарль Фортен, создатель оригинальной методики рафинирования, в результате которой получался чистейший в мире героин.
Полная безнаказанность объяснялась просто: без друзей была как без рук мэрия Марселя, которой в 1929–1935 годах фактически руководил вице-мэр, теневой хозяин города Симон Сабиани. Корсиканец Сабиани — фигура по-своему замечательная. На Первой мировой войне пали три из четырех его братьев, а сам он был осыпан наградами за мужество, граничащее с безумием. Прозванный Львом Аргонского Леса (там шли особенно жестокие бои) и Корсиканским Баярдом, он летом 1915 года шесть раз за шесть часов поднимал свой полк в контратаки, в последней из которых лишился глаза. Побывав членом и социалистической, и коммунистической партий, он основал собственную Социал-коммунистическую партию, несмотря на название, почти фашистского толка.
По просьбе Сабиани в 1929 году бригады Карбоне и Спирито зачистили от «красных» старый порт; 12 февраля 1934-го обстреляли пятидесятитысячный антифашистский митинг, ранив сорок человек, в августе — без церемоний расстреляли бастующих докеров, а в 1936-м — переправляли оружие франкистам. После того как их подручный Луи Раджио (в будущем — герой Сопротивления) попался за рулем грузовика с двенадцатью тысячами контрабандных автоматов, компаньоны изменили схему доставки оружия в Испанию: теперь оно переправлялось морским путем через Антверпен. Одновременно их боевики находили и взрывали в марсельском порту тайники с оружием, также контрабандным, только предназначавшимся для испанских республиканцев.
В ответ на возмущение левых Сабиани заклеил город афишами — «Карбоне и Спирито — мои друзья и останутся ими. Я не позволю даже волоску упасть с их голов». В своих публичных выступлениях герой войны достигал невиданных патетических высот: «Мне редко доводилось в жизни встречать людей с таким благородным сердцем, как Карбоне». Для Жанно, брата Карбоне, он учредил должность инспектора муниципальных стадионов. Полиция даже не попыталась побеспокоить господина инспектора, когда в 1936 году он прострелил ногу помощнику одного из политических соперников Сабиани. Франсуа, другого брата Карбоне, вице-мэр выцарапывал в июле 1930 года, давя на судей, из-под ареста, куда тот угодил за убийство сутенера.
Однажды приятелям все-таки пришлось отсидеть два месяца: весной 1934 года инспектор Бонни (37) обвинил их в том, что они сбросили под поезд судебного чиновника Пренса, расследовавшего связи афериста Ставиского. Паханы в наручниках усердно закрывали лица газетами от фотографов. Через два месяца их с извинениями освободили, объяснив, что убийцы, да, действительно корсиканцы, но совсем-совсем другие. Сабиани приготовил друзьям королевскую встречу. Две тысячи человек ждали их на перроне вокзала. Едва ли не половина населения Марселя выстроилась вдоль улиц, по которым проезжал кортеж Карбоне и Спирито, приветствуя его бурными, продолжительными аплодисментами.
Справедливости ради отметим, что использование наемных бандитов не было ноу-хау правых. В то время как «гориллы» Карбоне и Спирито обслуживали Сабиани, братья Герини создали штурмовые отряды для социалистов, а клан Ренуччи — для радикальной партии.
Вторая мировая вывела бизнес друзей на новый уровень. Никакое гестапо не могло контролировать акваторию Марселя, проходной двор шпионов, беглецов, диверсантов. Никакой вермахт — перекрыть ходы и выходы из Старого города, найти старые, проверенные укрытия контрабандистов и налетчиков, используемые англо-американской агентурой и Сопротивлением. Никакой абвер — вычислить чужака, растворившегося в рабочих кварталах. Это было под силу только мафии. Немцы — еще до оккупации Марселя в ноябре 1942 года — пришли на поклон к Карбоне и Спирито: уже в июле гестапо получило полный список участников антинацистских протестов. На яхте Карбоне «Розлин» перебывали все нацистские шишки, все звезды коллаборационизма, навещавшие Марсель.