Имперский Грааль

– Одну минуту. Можно? На планете, – сказал Норм, – есть два живых человека, и они – не ваши, и могут быть предъявлены в любой момент. Это Брюс Эстергази и Братислава Морган.

Что? Во что ты впутал моего сына?!

– С ними можно связаться?

– Они сами могут с вами связаться, просто они вежливые ребята и ждут своей очереди.

– Пантократорцы, – Люссак растянул губы в ухмылке. – Оба. Напоминаю, кстати, что Пантократор формально входит в состав нашей федерации. Это – наши люди.

– Братислава Морган действительно с Пантократора, а у Брюса Эстергази двойное гражданство. Он рожден на Нереиде. Оба они изначально заявлены в команде Новой Надежды.

Натали откинулась в кресле: не ее бы сын, так было бы даже смешно – государства делят человека.

– Мы примем девушку, если она сыграет за нас, – предложил Люссак. – Один на один, и она не пожалеет, я обещаю.

Он, без сомнения, уже знал, что такое Братислава Морган.

– У нее самой спросите, – предложил Норм. – Ребята там одни. Ни у кого нет рычагов давления на них.

Голографическая Братислава скорчила насмешливую мордочку.

– Драться? С ним вот? Всего только за планету? Ну на фиг, а? Дешево покупаете.

– Я не понимаю, – сказала Приматора, – кому я должна в итоге присудить планету. Норм, почему вы сами-то оттуда ушли?

Да, почему? Как ты мог оставить ребенка…

– А разве вам нужны инсинуации насчет «руки Пантократора»? Ну и опять же – чтобы никто не давил на ребят. По-моему, у них есть идея.

Двое на голограмме переглянулись: мол, кто говорить будет?

– Я претендую на Авалон лично, – сказал Брюс. – В своем собственном лице. Я контролирую информационное пространство планеты и объявляю ее своей частной собственностью.

– Вы собираетесь жить там в одиночку? – немедленно спросила Приматора. – Не уходя под патронаж ни одной из коалиций? Вы дурачитесь, молодые люди, или впрямь считаете, что мы должны рассмотреть это предложение всерьез? На орбите – вам, может быть, не видно? – стоят две эскадры суммарной мощностью в пятьсот двадцать орудий, – здесь Люссак посмотрел на нее с интересом, – и миротворческое судно, которое не так уж безобидно. Кроме того, существуют экономические, социологические и психологические закономерности, открытые людьми поумнее вас обоих. В век космических технологий и командных стратегий планета не может существовать обособленно и быть ничьей.

– Ну не совсем в одиночку, – буркнул под нос Лантен. – Монарх – одна штука, и армия – одна штука. Может, им трахаться негде… прошу прощения, мэм.

Кто-то кого-то с той стороны ткнул под ребра. Брюс постарался сохранить официальное выражение.

– Не в одиночку, – возразил он. – Я не возражаю рассмотреть кандидатуры поселенцев, но решение по ним буду принимать единолично. Вероятно, мы начнем с колонии по типу авалонской…

– Придется торговать, – серьезно поддакнула Морган. – Без туалетной бумаги мы просто пропадем.

– Мы согласны, – тут же заявил Лантен. – Молодые люди, если вы встретите офицера Бротигана, не сочтите за труд сообщить ему, что он уволен без пенсии и страховки.

Натали откинулась на спинку кресла, не видя почти ничего вокруг. В груди слева образовалась зияющая черная дыра, куда внезапно начали валиться звезды и планеты, политические противоречия и этические системы. Пропадали пропадом. Норм тревожно шевельнулся, но она остановила его слепым взглядом… сейчас, погоди. Вдох, выдох, через силу, словно помпой продавливая воздух в легкие и механически вынуждая сердце сокращаться… Ничего, обошлось. Я не могу позволить им решать без меня. Без меня они… напортят!

– Я, – сказал Люссак, – попросил бы уважаемую комиссию вернуть разговор в серьезное русло. Для того чтобы двум тинейджерам заняться сексом, целой планеты многовато. Хватит палатки на Дикси. Дикси, кстати, намного более безопасна.

Это для матери.

– Вы не поняли, – ответил ему Брюс, став очень серьезным на вид. – Я не просто заявляю о своих правах, я готов подтвердить их силой. Вы пропустили важные слова в моем заявлении – я полностью контролирую инфосферу Авалона.

– Инфосфера – красивое слово, юноша. Что именно вы им называете?

– Им надо показать, – вмешалась Братислава. – Иначе не поверят.

– Хорошо, – Натали померещилось, будто бы сын заглянул ей в глаза, ища согласия, и то же самое наверняка мог сказать о себе Рассел Норм. – Слушайте не меня, господа комиссия, слушайте вашу собственную связь. Давай!

Связь не заставила себя ждать.

– Срочный вызов, господин президент, – сказала Калла Неро, протянув шефу комм. – Это эсминец сопровождения, господин президент.

– Я рекомендую вам включить громкую связь, чтобы мне не повторяться.

В оглушительной тишине комиссия выслушала сбивчивый рапорт командира эсминца «Шталь»: самопроизвольный запуск систем, неуправляемое маневрирование, заставившее прочие корабли зиглиндианской эскадры разойтись, чтобы избежать столкновения. Большего кошмара для тех, кто перемещается в космосе, наверное, и не придумаешь: траектория не поддается расчету, а корабль не слушается руля. Последним, что капитан проорал в свой микрофон, был доклад о запуске прыжкового двигателя, а после «Шталь» замолчал. Приборы обнаружения более не фиксировали его в пространстве Авалона.

– Куда вы его дели?

– Я не знаю, – сказал Брюс, к чести своей не ухмыляясь. Братислава Морган делала это за него во всю ширь. – На фиг, как мне тут подсказывают, и более точных координат я вам дать не могу. Повторить?

– О, да, пожалуйста, – попросил Люссак прежде, чем кто-либо успел рот раскрыть. – Только на этот раз будьте любезны выбрать их эсминец. Будем соблюдать хотя бы видимость равновесия сторон.

– Как вам будет угодно.

Шоу повторилось с той только разницей, что на этот раз лиловеть и давиться парадным воротничком пришлось генералу Ква'ану. Для мальчишки на планете это не больше чем компьютерная игра.

– Они не погибли, – сказал Брюс. – Однако я могу в считанные секунды расшвырять ваш флот по всей галактике, и вам придется долго его собирать.

– Мы согласны, – сказал президент Люссак и усмехнулся. – Один вопрос господину… э-э-э… я не знаю пока, какой титул он себе изберет… ну, пока просто – Эстергази. Вы ведь формально с моей дочерью не разведены?

Айна сидела в детском углу, прижав к ушам ладони. Творилось невообразимое. Мама с папой ссорились: более того, мама кричала на папу. Папа не отругивался, папа расслабился и позволил себя топтать, но для мамы это ничего не значило. Она, судя по запасу воздуха в легких, могла концертировать еще долго, и папа нуждался в защите столь явно, что Айна, подойдя, обняла его колени и уткнулась в них носом.

– …и не говори, что ты не мог просто взять его за ухо!

– Он уже большой.

– Достаточно большой, чтобы делать большие глупости – и не больше.

– Каждый должен в восемнадцать лет сделать свою глупость, иначе никогда не вырастет. Или еще хуже: сделает ее позже.

– Рассел, это все общие слова, которые нельзя произносить в далеко не общей ситуации. Кто о нем позаботится? Эта девочка Морган?

– Ну, с Морган он во всяком случае не замерзнет. Разве возразишь на армейскую шутку, тяжелую, как камень? Натали на секунду замолчала, переводя дух, и в эту брешь были двинуты войска.

– Я не мог иначе распорядиться Авалоном. Это идеальная планета для Назгулов, но юридически она должен кому-то принадлежать. Рубен – клон, он не может владеть недвижимостью. Алькор официально не существует. Мари Люссак… фигура, да, все Эстергази ей не выше пояса, но она идет по мосту шириной в лезвие, и любая случайность может склонить ее к добру или злу. Мы ведь оба верим в добро и зло, не так ли?

Нельзя обременять ее столь великой ношей. В смысле – опасно. Оставался только Брюс.

– Или ты.

– Или я. Но на Пантократоре у меня в заложниках жена и дочь. А ты лучше других представляешь, что такое Пантократор и кто именно выступит основным противником Авалона, когда всплывет истина. Пантократор не приемлет развития человека дальше человека. Пантократор почуял силу, которую кто-то намерен использовать в своих интересах, и Пантократору это не нравится, хотя бы потому только, что тремя противовесами управлять сложнее. А как противник Пантократор будет куда похуже Люссака, я тебя уверяю. Те хотят только овладеть силой. Пантократор захочет ее уничтожить.