Имперский Грааль

Прежде, когда я воевал комэском на «Фреки», я был Эстергази, наследник князей, пилот-мечта и золотой мальчик, и это давало ощущение чего-то большого за спиной. Такого, на что всегда можно опереться. Я был больше моей социальной роли, на шаг впереди и на голову выше любого другого такого же комэска, и хотя я делал вид, будто это не так, все это знали, и сам я тоже знал. Первый после бога! И когда меня воскресили в теле машины и одной лишь любовью пробудили желание жить – я ведь был много больше, чем машина. Разве есть у машины ярость, боевое безумие, расчет, нежность к женщине и офицерская честь? Что у нее есть вообще, кроме двигла и плазменной пушки?

Меня никогда не было меньше, чем сейчас. Смерть – это слишком серьезно. Жена тянула лямку верности, сколько хватило сил, а потом нашла себе другого, получше. Кто придет домой вовремя, поговорит с ней о ее делах, вкрутит мозги сыну. Просто окажется рядом и поможет, если позовут. Я этого не смог, и я за это поплатился.

Мать и отец тоже единожды пережили мою смерть. Я стал павшим героем, а павший герой – это слишком много. Гораздо больше, чем зачем-то воскрешенный павший герой, который в прежней компании выглядит как неуместная реплика. От нее всем делается неловко, все замолкают и торопятся разойтись.

В Галактике не так уж много клонов: человеческий клон – эксклюзив. Чем-то он должен отличаться от «естественных людей», как вон отличаются же от мяса искусственные протеины и «рыба», выращенная в чанах без костей. Они стараются разговаривать с нами правильно, в душе полагая нас монстрами. Эй, да вы и представить себе не можете, какой я монстр!

Чем тебя меньше, тем больше у тебя психологии. С этим надо что-то делать. Может, потому я и сдернул в первую попавшуюся экспедицию?

Не в первую. Я решил приглядеть за сыном: а мало ли что. И кто бы мог подумать, что сия благая мысль придет не только в мою голову!

У него прекрасная жена и маленькая дочь. Зачем ему ехать на полтора года на край света? Только ли из-за Брюса? Или им денег не хватает? Или… а с чего ты взял, что только тебе могут осточертеть мирные песчаные пляжи и нормированный рабочий день?

– Почему этот брак такая уж катастрофа? – спросил он. – Кто эта девушка?

– Может ли быть так, что ты не знаешь?

Рубен пожал плечами.

– Я, конечно, был там, при отлете, само негодование, – признал он. – Но это относилось скорее к общей глупости ранних браков. У меня княжеское воспитание, отец с детства вбил мне в голову, что следует быть крайне осторожным с женщиной, которой ты дашь свое имя и кредитную карточку. Я только здесь услышал слово Зиглинда.

– Ее фамилия Люссак.

– И? Ты хочешь сказать… Его дочь?

– Его. Я очень давно знаю эту девочку.

Пауза. Тяжелый ты, dux bellorum, как могильная плита. Без рычага не повернешь, не приподнимешь. И это то, что надо моей жене? Впрочем, плохая мысль. Это его жена. А вот сын – мой.

– Что ты о ней знаешь? Хорошего? Плохого?

– Ты всерьез веришь, что бывают хорошие или плохие люди?

– Я верю, что есть более хорошие и более плохие люди. И есть еще не люди. Сам из таких.

Норм помолчал.

– Она совершенно обычная девушка. При этаком отце зачем ей вообще характер? Мне нечего о ней сказать.

– А чего ж ты тогда сам взбеленился не хуже меня, стоило тебе узнать, что они поженились? Если не в ней причина, то в ком? В ее отце?

– Как ты думаешь, зачем Люссаку нужен был этот вот, – Норм подбородком указал на самого Рубена, – клон? Вместо Брюса?

– Показывать в «Новостях» счастливое лицо «Брюса» Эстергази, вернувшегося на родину. Старая аристократия в симбиозе с новой властью. Преемственность, идиллическая картинка…

– Этот брак был предопределен. Никто более Люссака не заинтересован в союзе Мари и Брюса. Или «Брюса». Клона он потерял, и Шебы, где могли все сделать за деньги, больше нет. Сейчас технологии подобного рода находятся под строгим этическим надзором Пантократора. Но есть сам Брюс в счастливом возрасте, когда юношу теоретически можно контролировать при помощи секса.

– Она на это способна?

– Не знаю. Но глупой она не была никогда.

– Бред какой-то, – Рубен махнул рукой и уронил ее на колено. – Есть что-то неправильное во всем логическом построении. Да! Люссак рассчитывал поиметь Эстергази, однако это Мари Люссак у нас в кармане, а не Брюска – в его. Кто перетянул канат? Я не верю, что моим сыном можно управлять через постель. По крайней мере – долго. Женщин много, а в прочем – разберется. Надеюсь.

Тут как нигде нужен умный отец. Если у мальчишки сформировалось неправильное отношение к сексу, едва ли он найдет себе хорошую женщину, а неправильно построенная семья способна разрушить всю жизнь. Разве удивительно, что меня волнуют подобные вещи? Они волновали бы меня и просто так, если бы Люссак не был Люссак и Зиглинда – не Зиглинда. Это мой сын.

– Через постель нельзя, – согласился Норм. – А вот через любовь – может, и получиться. Во всяком случае, любое противодействие Брюс воспримет в штыки. Она сделала очень сильный ход: все бросила и поехала с ним. Я бы ее не отдал. И он не отдаст.

И это последнее не только и не столько о Мари и Брюсе. Это должно быть сказано, и вот это сказано. И понято как надо. Он сказал: «она моя». И: «не отдам». Бейся или отойди, стань ей нужнее меня, но решит она. Вот только я давно понял: она уже решила. Да будет так. Вы нашли ваш дом, а мне свой еще искать.

– И что же нам делать?

– Ждать, наблюдать, делать выводы. Что мы с тобой можем тут сделать? Считать наши пушки послали бы кого-нибудь рангом помельче. Не исключено, что им нужен только ребенок. Генетический Эстергази.

– А зачем?

– Гилберт Люссак, – задумчиво сказал Норм, – самый беспринципный мерзавец из всех, с кем мне приходилось иметь дело. Как иначе, ты думаешь, он уже пятнадцать лет правит твоей планетой? Я не знаю, какие силы он копит и кому собирается противостоять. Самим 30? В одном я убежден: он любит дочь.

Но он никогда не видел бога.

– Вот ответьте мне, если вы умные люди, – спрашивает Товия, пыхтя и утирая лоб рукавом в молибденовой смазке, – в наш век извращенной молекулярной химии, когда есть и такой пластик, и сякой, и износостойкий, и тугоплавкий, и кислота его не жрет, и вообще который хотите, такой и сделают… какого черта эта хрень такая тяжелая?

Андерс наклоняется к нему с грузовой платформы, заслоняя встрепанной головой лампочку. Свет ее как нимб, но перепачканная рожица точь-в-точь как у смешливого чертика.

– А такого, что Третий закон никто не отменял. Чем эта хрень тяжелее, тем большую гору она сдвинет. И никак иначе.

– Но гусеницу-то… зачем тренируемся натягивать? Ох! Пока ее натянешь – сдохнешь же!

– Вот выскочит у тебя «палец» из трака, и будешь аварийку ждать, вместо того, чтобы кувалдой его застучать за две минуты? Ну а что до того, что тяжелая…

Андерс идет по гусенице, любовно ведя рукою по бронированному борту, и ловко перепрыгивает на раму.

– Если, друг мой, все разговоры о центре тяжести для тебя звук пустой, просто поверь мне на слово. Это замечательная штука. У меня дома в сарае точно такой стоит. Разработан у нас на Сизифе как универсальный строительно-сельскохозяйственный механизм, УССМ-34. Грозный Герман, лучший друг и член семьи.

Он ничего не знает про «Врата», он даже фильм наверняка не видел, чего ж меня от этих его последних слов будто током бьет?

– А я не о себе радею, – парирует минотаврец. – Девчонки-то что делать будут? Мантры читать? Вот рассыплется у них гусеница в чистом поле…

– Нас позовут, – ухмыляется командир отделения, или комод, как его тут же переименовали, как только назначили. – А мы придем и поможем. И они будут нам благодарны. Такие правила игры.

Брюс выкатывается из-под машины и приходит в себя, моргая на свет. Желтая лампа свисает на длинном проводе с невидимого потолка. Бульдозер – слово неправильное, архаичное. Мобильный Аппарат Массированной Обработки Неосвоенных Территорий. Сокращенно – МАМОНТ. Широченная коробка на гусеницах, нос скошенный, зад – хоть отсюда не видно – квадратный. Стоя вплотную, одним взглядом не окинуть. Гусеница шириной в обеденный стол у нас дома. В носовой части кабина на три места. Против водителя два рычага типа джойстика. Два ходовых движка, маневрирует разбалансированием тяги: правая гусеница вперед, левая – назад, так и поворачиваем. Репульсорный узел посреди грузовой платформы. Спереди и сзади сцепы навесного оборудования. Сейчас установлена грейдерная лопата, но в комплекте отвал, рыхлитель, каток, ковш… Есть еще модель с погрузчиком, но она меньше и – колесная. Для девчонок.