Страница 4 из 9
Верити затрясло. Она не могла ошибиться. Каждая черта этого лица навеки запечатлелась в ее памяти.
— Может быть, нам следует вернуться, мисс Фарингдон?
— Ну, что за ерунда! — Селия расположилась на скамье, изящно прошелестев юбкой. — Кто и что плохое может об этом подумать? В конце концов, такие хорошие друзья, как мы, лорд Блейкхерст…
Такие хорошие друзья?
Голос его светлости сочился равнодушием.
— Желаю вам доброго утра, мисс Фарингдон. Поверьте, мое уважение к вашей репутации значительно перевешивает любые другие соображения!
Селия вскочила:
— Ах, сэр! Я должна проводить вас, чтобы вы не заблудились. Наш лабиринт прославился тем, что все гости безнадежно теряются в нем!
Верити быстро спряталась за кустами. Ей нужно дать им достаточно времени, прежде чем выбраться. Она прислушивалась к удаляющимся голосам.
Но Макс здесь… почему? Мог ли он действительно ухаживать за Селией? Макс? Ее нежный, ласковый Макс? Разве он знал, что она здесь? О, ради бога! Как бы он узнал?
В ее снах Макс всегда узнавал ее мгновенно, подхватывал, сажал на свою лошадь и увозил. Лорд Блейкхерст — это совсем другое дело. Графы не увозят бедных девушек на драгоценных племенных жеребцах и не делают их счастливыми навеки.
На следующий вечер Макс, граф Блейкхерст, облегченно вздохнул, когда дамы вслед за леди Фарингдон покинули столовую. Разрази его адово пламя, что заставило его принять это приглашение? Он ненавидел подобные сборища. Показная претенциозность и манерность дам, под которыми скрывается чистейшее лицемерие. И господа немногим лучше.
— О, Блейкхерст! Ты здесь, голубчик?
Лорд Блейкхерст повернулся и взглянул на мистера Марлбери.
— За тобой ведется охота, — предупредительно сообщил Марлбери.
Макс посмотрел на него без выражения. Он это знал.
— Бренди! — подсказал Марлбери.
— Ах да. — Макс осознал, что Торнфилд, сидящий слева от него, пытается передать ему графин бренди. — Прошу прощения, Торнфилд. — Он налил себе стакан и сделал осторожный глоток. Ему едва удалось подавить содрогание. Такая же гадость, как вчера вечером. Боже, чего только не делает человек, угрызаемый чувством вины: вот, к примеру, принимает приглашение на кошмарную вечеринку и пьет кошмарный бренди.
— Я говорю, Блейкхерст, — Торнфилд понизил голос, — что мисс Селия, похоже, тобой очарована!
Макс допил бренди. Одно он может гарантировать: пусть мисс Селия очарована им, но он-то ею не очарован. Пальцем он не пошевельнет. И в лабиринт заходить не будет.
— Конечно, если это тебя не привлекает, — продолжал Торнфилд, проявляя замечательное чутье для человека, выпившего такое количество спиртного, — то всегда можешь развлечься с Фанни Монкриефф или Кейт Хайбери. С ними не требуется вступать в брак. — Он сделал попытку похотливо подмигнуть.
Макс дал ему уклончивый ответ и напомнил себе, что он, в конце концов, имел определенную репутацию..
Ах, черт! Слишком поздно менять стратегию. Он уже здесь, и должен был появиться здесь много лет назад. Но ведь, даже приехав, ничего не добился. Он никого не нашел, так что придется без обиняков спросить хозяина.
В конце концов, он отбросил такт, зажав хозяина в угол, когда они покинули столовую.
— Фарингдон, могу я поговорить с вами наедине?
Лорд Фарингдон моргнул. А потом улыбнулся.
— Ну, конечно, Блейкхерст. Моя библиотека — вполне уединенное место. Сюда, пожалуйста!
Макс разглядывал его с крайней неприязнью. Боже мой! Этот человек буквально потирал руки от радости! Чего, черт возьми, он ждет?.. И тут ему открылась истина. Фарингдон думал, что он собирается сделать предложение. Селии. Мысленно проклиная собственный идиотизм, Макс последовал за хозяином дома в библиотеку.
— Еще бренди, Блейкхерст?
Макс сохранил самообладание.
— Нет. Благодарю, — холодно отозвался Макс. — Лорд Фарингдон, я хочу знать, можете ли вы сообщить мне какие-либо сведения о мисс Скотт.
— Мисс Скотт? — Бренди выплеснулся из бокала лорда Фарингдона.
Макс нахмурился, видя такую реакцию. Глаза Фарингдона заметались под его жестким взглядом. Он надавил, не давая передышки:
— Да. Мне известно, что она доводится племянницей леди Фарингдон и находится под вашей опекой. Ее покойный отец был моим командиром, и я решил справиться о ней.
— Ах, вот что. — В голосе Фарингдона послышалось явное презрение. — Боюсь, ее больше нет с нами.
Гнев захлестнул Макса, и он отшатнулся, пристально глядя на Фарингдона. Что ж, именно этого он и опасался. Верити Скотт спровадили бог знает куда. Туда, где ее трагическая история могла бы не смущать Фарингдонов, высоко стоящих на социальной лестнице.
Он с удовлетворением увидел, что Фарингдон побледнел.
— Может быть, вы могли бы дать мне ее адрес, Фарингдон? Я хотел бы засвидетельствовать свое почтение.
Лорд Фарингдон быстро произнес:
— Боюсь, вы не поняли меня, Блейкхерст. Когда я сказал, что мисс Скотт уже нет с нами, я имел в виду, что она… что она…
Холодный ужас, пронизанный болью потрясения, охватил Макса.
— Она умерла. — Это было утверждение, не вопрос, и что-то внутри его разорвалось, когда лорд Фарингдон наклонил голову в знак согласия. — К-когда?
— О, знаете, довольно скоро после того, как попала к нам. — Лорд Фарингдон изобразил сокрушенный вздох. — Все это очень печально, конечно, и все же так лучше, сомнений нет. Понимаете, после позорной смерти Скотта мало что можно было для нее сделать. Осмелюсь сказать, она это чувствовала.
— Не сомневаюсь, что чувствовала. — Макс с трудом узнал свой голос, хриплый и дрожащий. — В таком случае, я так понимаю, она похоронена на кладбище. Я почту ее память там.
Колокольчики. Ей нравились колокольчики.
Лорд Фарингдон выглядел так, будто сейчас задушит себя собственным галстуком, так он его дернул.
— А… э… гм… видите ли, Блейкхерст… могила не отмечена, понимаете ли. Грустно, очень грустно. Наследственная слабость крови, без сомнения. Рад, что это миновало мою семью.
По мере того как Макс осознавал произнесенные Фарингдоном слова, в груди его разливался холод. Могила не отмечена…
Он слепо повернулся и вышел из комнаты, не сказав более ни слова.
Верити выскользнула из кухни, едва закончив помогать пересчитывать серебро. Она поспешила по верхним коридорам к черной лестнице, которая вела в ее спальню. Звук шагов, поднимающихся по главной лестнице, поторопил ее еще больше. Ее тетка совершенно ясно дала понять, чтобы она не показывалась на глаза гостям.
Достигнув черной лестницы, она подхватила юбки и полетела через две ступеньки, но испустила испуганный вскрик, когда от стены отделилась тень и вцепилась в нее. Знакомый запах бренди ударил ей в нос.
— Отпустите меня, Годфри! — Она оттолкнула своего перебравшего двоюродного брата и попыталась увернуться от него, но в ограниченном пространстве он легко ее схватил.
— Всего лишь братский поцелуй! — Он плотоядно пялился на нее.
Верити оказалась в ловушке между Годфри над ней и кем-то, поднимающимся из зала.
— Перестаньте! — прошипела она.
Он схватил ее за запястья и потащил к себе.
— Без поцелуя не уйдешь, — пробормотал он.
— Нет! — Давясь, Верити пнула его и зацепилась за его голень, ударившись носком.
Этого было достаточно. Годфри вскрикнул от боли и толкнул ее так, что она споткнулась и потеряла равновесие.
Приземление испугало ее еще больше. Вместо того чтобы упасть на пол, она оказалась в спасительном кругу крепких рук. Изумленная, она взглянула на смуглое, суровое лицо, на котором горели пристальные янтарные глаза.
— Боже! — выдохнула она. — Вы здесь?
Темные брови поднялись в немом вопросе.
— Мы знакомы?
Ее мир перевернулся с ног на голову, когда она взглянула на этого человека.
— Н-нет, — солгала Верити. — Вы испугали меня. Благодарю вас, сэр. И… я не знала, что тут кто-то есть. И… я поскользнулась.
— Правда? — В глубоком голосе прозвучало небрежное любопытство. — А Фарингдон тоже поскользнулся?