Остров соблазна

Ник сорвал печать и при желтом свете фонаря прочел послание. Оно пестрело цветистыми фразами и напыщенными тирадами самооправдания, но суть заключалась в том, что колонии больше не будут обменивать продовольствие на соль. Им нужно «пушечное зелье» — порох, который хранится на британском складе боеприпасов, расположенном на острове.

Ни больше ни меньше.

Письмо было подписано неким генералом Джорджем Вашингтоном.

— Значит, вы решились на вооруженный бунт.

Ник вложил письмо в конверт и отдал его Сенту. Держать у себя этот документ значило подписать себе смертный приговор.

— Наши требования справедливы, — сказал Такер.

— Заморить голодом целый остров, по-твоему, справедливо? — жестко спросил Ник. — Ты здесь родился, Сент. Ты знаешь, мы не можем сами себя прокормить. Земля непригодна для фермерства. Мы должны покупать продовольствие.

— Ник, нам нужно это «зелье».

— Тогда иди со своей петицией к губернатору.

— Ты несешь вздор. Ты знаешь, что старый олух не пойдет против короны.

— Да уж.

— Кроме того, он всего лишь марионетка, а не настоящий мужчина, как мы с тобой, — сказал Сент. — На острове все знают, кто тут настоящий хозяин. «Если хочешь, чтобы что-то было сделано, иди к лорду Нику», — так здесь говорят.

— Я не сделаю этого.

Ник развернулся и пошел к выходу.

— Как знаешь, — крикнул ему вслед Такер. — Но за последствия отвечать тебе. Как думаешь, скоро люди начнут варить свои башмаки?

Задолго до того, как зимние шторма превратят атлантический океан в мыльную пену. Из Англии помощь не придет. Силы короны и так истощились — необходимо было поддержать войска, посланные навести порядок в Америке. Остров Дьявола боролся за выживание в одиночку. Если не будет возможности пополнять запасы продовольствия, до весны каждой семье придется постоять у края могилы. Они будут хоронить своих больных, стариков и детей.

В груди у Ника заклокотала ярость. Он не мог допустить, чтобы это случилось. Преданностью королю нельзя оправдать смерть ребенка.

— Черт бы тебя побрал! — Ник налетел на Сента и схватил его за блестящие лацканы. — Полночь. Четырнадцатое августа. Поставь на якорь судно, лучше китобойное, в заливе Тобакко-Бей. Ты получишь свое проклятое «зелье».

Ник отпустил лацканы, уронив Такера на усыпанный соломой пол, и пошел прочь.

— Америка будет тебе благодарна! — крикнул ему вдогонку Сент. — Мы помним тех, кто помогает нам бороться против тирании и за отмену несправедливых налогов.

Дело было не в налогах. И не в божественном праве королей. А в умирающих от голода детях.

— Пятнадцатого «Сьюзен Белл» должна стоять в порту с полным говядины трюмом.

— Ты не пожалеешь, — пообещал Сент. Ник покачал головой.

— Я уже жалею.

Реджи Тенскру наблюдал с сеновала, как Сент-Джордж Такер поднимается с пола и отряхивается. Проклятый негодяй разозлил лорда Ника! Этого было достаточно, чтобы Реджи захотелось забросать его конскими яблоками, но их не оказалось под рукой.

Самое ужасное, что лорду Нику пришлось согласиться на что-то, чего он не хотел. Что-то связанное с зельем. Но какой может быть прок от зелья? Собирать да смешивать травки — бабское дело, так что Реджи не понимал, почему лорда Ника расстроила перспектива расстаться с каким-то там зельем.

Возможно, капитана огорошила угроза питаться вареными башмаками. Бог свидетель, желудок Реджи не раз прилипал к позвоночнику, и он знает, что с такими вещами шутки плохи.

Но с тех пор как Реджи поступил на службу к лорду Нику, ему не на что было жаловаться. Напротив, каждый вечер он отправлялся в постель с туго набитым животом.

И похоже, капитан собирается что-то предпринять, чтобы так было и впредь. Вот только все это ему не по нутру, тут сомневаться не приходилось.

Реджи повалился на солому. Зелье, китобойное судно в полночь и вареные башмаки в придачу. Такая головоломка ему не по зубам.

А вот мисс Ева вполне может ее разгадать. Реджи наблюдал через открытую дверь конюшни, как Сент возвращается в большой дом. Когда тот прошел полпути, Реджи слез с сеновала и оббежал его вокруг, чтобы взобраться на забор, который огораживал личный сад мисс Евы. Она любила сидеть там при луне, пока они все не уплыли на острова Теркс.

Реджи несколько вечеров сидел в шершавой развилине большого кедра и наблюдал за ней. Если повезет, мисс Ева выйдет прогуляться по саду перед сном и у него появится возможность загадать ей подслушанную загадку.

Глава 29

Хиггс наблюдал за тем, как пальчики мисс Смайт летают над черно-белыми клавишами капитанских клавикордов. Вероятно, инструмент был расстроен, хотя Перегрин не слишком разбирался в подобных вещах. Но он никогда не слышал, чтобы кто-нибудь играл на клавикордах с таким чувством и такими чудесными белыми ручками. Хиггс не ожидал, что Пенни обнаружит такой талант.

Не ожидал он также, что станет мысленно называть ее Пенни.

Она поглядывала на него из-под полуопущенных ресниц между аккордами прелестной маленькой сонатины, как будто хотела оценить, насколько ему нравилось ее исполнение. Перегрину очень нравилось. Ему теперь казалось, что он никогда и не попадал под чары Салли Монро.

Как некстати, что этой ночью заварится каша!

Капитан незаметно вернулся в комнату и уселся на стул, стоящий позади Хиггса. Немного погодя появился и Сент Такер.

Сообщение доставлено. Хиггс ерзал на стуле, гадая, какое решение принял капитан.

Проклятье, ну почему он наткнулся на то сторожевое судно? Над побережьем Каролины собирался вечерний туман, но Хиггс видел, что есть возможность прорваться в порт. Вместо этого он нарвался на блокирующих порт колонистов.

Такое могло случиться и с капитаном, и Николас признал это, когда Хиггс рассказал ему подробности инцидента.

Откуда ему было знать, что Континентальный конгресс [25]только что ввел эмбарго относительно британских кораблей?

Бермудские суда тоже входили в их число, потому что плавали под британским флагом.

Он сожалел только о том, что это случилось во время его первого рейса в качестве капитана. Николас Скотт мог решиться дать бой, вместо того чтобы ложиться в дрейф, когда американцы объявили о своем намерении высадиться на его судно. Но большой фрегат колонистов был гораздо лучше вооружен, чем «Сьюзен Белл», и хотя у Перегрина были шансы прорваться благодаря большей быстроходности, он не хотел рисковать кораблем капитана.

Когда это колонисты успели обзавестись флотом? Да тот фрегат наверняка был всего лишь торговым судном, которое оснастили внушительной батареей пушек. Несмотря на то что по обе стороны атлантического океана нередко бряцали оружием, до дела до сих пор не доходило. Этот новый скачок наращивания вооружений говорил о том, что отношения между короной и ее отдаленными подданными обострились как никогда.

В воздухе пахло войной. А Бермуды оказались в центре этой заварушки.

Перегрин с тяжелым сердцем гадал, чью сторону примет Ник. Государственная измена — это не шутки! Наказание было слишком суровым.

Сонатина закончилась, и собравшиеся гости вежливо захлопали. Хиггс аплодировал восторженно.

Когда капитан предложил гостям портвейн и сигары, мисс Апшелл и мисс Смайт пожелали всем доброй ночи и направились к выходу.

«Смелость города берет!»— сказал себе Хиггс и, вместо того чтобы по примеру остальных мужчин вернуться на свое место, вышел из гостиной вслед за дамами. О том, что капитан решил делать с американцами, он узнает позже.

— Мисс Смайт! — позвал он.

Удивительно, что на этот раз заикание не вернулось к нему после захода в порт. Более того, если вспомнить, он вообще ни разу не заикнулся в присутствии мисс Смайт. Моряки — народ суеверный. Обычно Хиггс подшучивал над вздорными предрассудками товарищей по команде, но теперь он начал задумываться: а что, если Пенелопа Смайт окажется его личным талисманом?

25

Законодательный орган будущих США во время и после Войны за независимость.