Обмануть герцога

Клио в очередной раз разгладила юбку своего янтарно-желтого платья и вышла на сцену. Когда она подняла руку, в амфитеатре воцарилась тишина.

— Добрый вечер и спасибо, что пришли сюда, — громко сказала она.

Присутствие Эдварда придало ей сил. Скоро все это закончится, и они узнают правду.

— Как вы знаете, моя сестра, мисс Талия Чейз, — очень талантливая актриса-любительница. Но вы, наверное, не знаете, что она еще и пишет пьесы. До сих пор нам не удавалось уговорить ее вынести свои творения на суд зрителей, но это чудесное место так вдохновило ее, что сегодня вы увидите небольшую сцену из новой пьесы.

Клио встала ближе к свету.

— История, которую расскажет и покажет вам сегодня моя сестра, основана на услышанных ею легендах о жестоком прошлом этой земли и о спрятанных сокровищах. Давным-давно это греческое поселение захватили римляне. Они поработили жителей этого поселений. Процветающий город с рыночной площадью, купальнями, театрами и прекрасными виллами превратился в руины. Но некоторым удалось бежать. Они оставили здесь ценные вещи, спрятанные от дурных людей.

Клио спряталась за ширму, а место на сцене занял Марко. Он начал рассказывать историю о пастухе, который обнаруживает за стенами полуразрушенного греческого дома вазу и решает похитить ее. Талия ожидала своего выхода за кулисами и представляла собой поистине ужасающее зрелище.

Клио продолжала следить за публикой. Кажется, Джакомо еще больше нервничает, а Фробишер выглядит виноватым. И где же леди Ривертон?

Но действие уже стало разворачиваться, и беспокоиться не было времени.

Когда Талия неслышно выплыла на сцену за спиной Марко и воздела руки, Клио потянулась за своим костюмом. Он был сделан из марли и муслина, как и костюм Талии, и имел большой капюшон. Одевшись, Клио проскользнула через отверстие в задней стене амфитеатра и бросилась бежать по склону к главному входу в агору. Отсюда она могла наблюдать за происходящим через подзорную трубу.

На сцене Талия с энтузиазмом проклинала Марко за то, что он взял вещь, принадлежащую богам, — вазу, которая давным-давно была спрятана в доме и окружена кольцом проклятий. Жуткие вопли Марко звучали очень убедительно.

Интересно, подумала Клио, не колет ли его Талия незаметно булавкой для усиления эффекта. Публика наблюдала за происходящим на сцене, расширив глаза и открыв рты. Некоторые нервно хихикали. Фробишер оглянулся через плечо, в руках он судорожно сжимал носовой платок.

К своему удивлению, Клио поняла, что она наслаждается происходящим. Ее так увлекла сцена мучений Марко, что она чуть не пропустила то, что ждала. Джакомо выскользнул из амфитеатра, нервно озираясь по сторонам. Его лицо блестело от пота в свете луны. Он побежал к руинам театра, и Клио последовала за ним, радуясь, что ступать приходится по траве, а не каменной мостовой. И еще страх, обуявший Джакомо, означал, что он чувствует свою вину. Клио взобралась на огромный камень, лежавший на его пути, и воздела руки. Ветерок раздувал рукава ее платья.

— Стой, вор! — крикнула она. — Ты украл то, что принадлежит богам.

Испуганный ее криками: и сбитый с толку, Джакомо застыл на месте, и Эдвард напал на него сзади. Все прошло как нельзя лучше. Клио с удовлетворением наблюдала, как Эдвард, крепко держа сопротивлявшегося Джакомо, поставил его на ноги.

Она спряталась за камень и стала ждать появления остальных. С собой она на всякий случай прихватила кинжал.

— Очень невежливо покидать театр до того, как опустится занавес, — сказал Эдвард, и Клио, выглянув из-за камня, увидела, что Эдвард крепко держит яростно извивавшегося Джакомо.

— Куда ты направлялся? Может быть, пьеса мисс Талии тебе не понравилась? Напомнила о темных делишках?

Джакомо пробормотал что-то на итальянском. Клио не поняла смысл фразы, уловила только несколько слов; что-то о предупреждении и о том, что он «сказал им», будто бы то место небезопасно.

Прекрасно. Может быть, это послужит ему уроком и заставит бросить черное ремесло расхитителя могил. Но пока что им нужно найти серебро и при этом не пострадать.

— Я знаю, ты нашел часть серебряной утвари, — сказал Эдвард тоже на итальянском. — Ты нашел остальное? Где оно?

— Алтарь? Да, мы нашли его.

— И продали? — прорычал Эдвард. Клио не завидовала Джакомо. — Незаконно?

— Я не должен был делать этого! Я знаю о проклятии. Моя мать предупреждала меня…

— Но деньги заставили тебя забыть о древних богах?

— Там говорится, что это принадлежит богам, и я должен быть послушаться! Как граф.

— Граф ди Фабридци? Он в этом замешан?

Клио замерла в ожидании ответа.

— Нет, нет, — запричитал Джакомо.

— Тогда кто тебе платил? Кто твой английский покупатель? Фробишер?

— Да. Он первый до нас добрался. Но деньги шли не от него. Он наемник, как и мы. Он говорит, что это не так, что мы знаем правду.

— Леди Ривертон, — медленно сказал Эдвард. — Это она наняла тебя и Фробишера, как мы и предполагали.

Не успел Джакомо ответить, как Клио заметила выбежавшего из театра Рональда Фробишера. Пьеса еще не закончилась, и Клио слышала эхо голоса Талии. Но Фробишер побежал по тропе, ведущей в Санта-Лючию.

Клио стянула костюм и затолкала его под камень, потом выскочила из укрытия и схватила Эдварда за руку:

— Это он, нам пора!

Эдвард коротко кивнул и выпустил Джакомо, который тут же повалился на землю и закрыл лицо руками.

— Стыд тебе и позор, Джакомо! — крикнула Клио, убегая. — Что бы сказали твои родители?

— Интересно, что сказал бы твой отец, дорогая, если бы увидел тебя сейчас? — сказал Эдвард.

— Ночью и с мужчиной? Он бы сказал, что мы должны спасти сокровище. Это же Уолтер Чейз. А теперь поторопись.

Они бежали по тропинке, стараясь не терять Рональда Фробишера из виду, но он поразительно быстро удалялся от них. Легкие Клио пылали, ноги ломило, но она не снижала темпа. Вскоре они с Эдвардом вбежали в Санта-Лючию.

В городе было тихо, почти все были на представлении в древнем театре. Вечерний бриз гнал по площади клубы пыли, обрывки бумаги и листья. Фробишера нигде не было видно.

— Неужели мы упустили его? — в отчаянии воскликнула Клио.

— Думаю, мы можем догадаться, куда он побежал.

— В дом леди Ривертон?

— А куда же еще?

Сжав руку Клио, он повел ее по улице к палаццо.

— Ну что, дорогая, не нанести ли нам визит леди Ривертон? Я знаю, сейчас неурочный час, но…

— Мне кажется, мы не будем нежданными гостями.

— Нам нужен вход для слуг, — сказал Эдвард. — Эти двери обычно не запирают, а люди вроде леди Ривертон даже не задумываются об этом.

Через несколько мгновений они обнаружили черный ход. Клио осторожно толкнула дверь и вошла. Здесь было тихо, как во всем доме, каменные полы источали холод, в кухонной печи не горел огонь. Рука об руку Эдвард и Клио поднялись по лестнице и вступили в царство леди Ривертон.

Они помедлили, прислушиваясь и пытаясь понять, куда мог улизнуть Фробишер, и вскоре до их слуха донесся приглушенный грохот. Пробежав по коридору, Эдвард и Клио влетели в большую гостиную.

Сейчас эта комната ничем не напоминала ту роскошную гостиную, в которой Клио, потягивая чай, аплодировала Талии, декламировавшей «Антигону». На каминной полке горел только один канделябр, высокий потолок и углы комнаты тонули во мраке. Скоро глаза Клио привыкли к полумраку, и она увидела Рональда Фробишера. Он стоял у стола, крышка которого была: сорвана с петель и отброшена в сторону. Большое, обитое бархатом кресло, в котором леди Ривертон обычно восседала во время своих приемов, валялось на полу, сиденье было вспорото, и, без сомнения, тем самым острым кинжалом, который Фробишер крепко сжимал в руке.

Он повернулся к вошедшим, выставив нож.

— Не подходите! — закричал он.

Холеный и изнеженный джентльмен исчез, теперь все его тело сотрясали ярость и отчаяние.

Клио впервые подумала, что, может быть, и вправду среди его предков есть елизаветинский пират. Она медленно опустила руку, готовая выхватить кинжал, но Эдвард сжал ее запястье и заслонил собой.