Герцог и служанка

— Бекки…

Ребекка вскинула руку:

— Кейт, я ничего не желаю слушать. Пойми: ты больше не служанка. Ты родственница благородной леди, и эта леди не желает, чтобы по углам шептались, будто ее золовка ужинает на кухне.

Кейт покачала головой:

— Тебе же все равно. Ты сама говорила, что сплетни и скандалы тебя не волнуют.

Бекки широко улыбнулась:

— Ты слишком хорошо меня изучила. Конечно, ты права, если бы кто-то стал сплетничать о такой безделице, меня бы это нисколько не взволновало. Но я действительно хочу, чтобы ты пошла со мной. Как моя родственница и подруга.

Кейт колебалась. Она не была уверена, что сможет сегодня посмотреть Гаррету в глаза — после всего, что произошло между ними. Но это ведь трусость, верно? Рано или поздно ей все равно придется встретиться с ним. А трусливой она никогда не была и быть не собиралась.

— Жаль только, что твое кремовое вечернее платье еще не готово. Кейт, прошу тебя, пойдем на ужин вместе. Нас будет всего четверо: я, ты, Гаррет и тетя Бертрис. Ты ведь нас уже не боишься?

В этот момент в комнату влетела Джози, новая служанка Бекки. Выглядела она так, словно взорвется, если сейчас же не выложит все новости.

Бекки покосилась на Кейт и терпеливо кивнула Джози:

— Выкладывай, что у тебя.

— Ой, леди Ребекка, вы, наверное, еще не слыхали, госпожа, но сегодня — сразу как портнихи приехали — к его светлости пожаловала красивая элегантная леди!

— Да? Серьезно?

Джози подошла к кровати. Лицо ее заливал густой румянец.

— Да, — выдохнула она. — Бельгийка.

— Правда?

— И она ждет ребенка. Очень скоро, — со значением протянула Джози.

Бекки нахмурилась, а сердце Кейт пустилось в галоп. Она перевела взгляд с Бекки на Джози.

Джози подалась вперед:

— Леди сообщила его светлости, что это его дитя.

Сердце Кейт сжалось от боли, как будто кто-то стиснул его в железном кулаке. Она смотрела прямо перед собой, но чувствовала взгляд Бекки.

— Пустые слухи, — резко сказала Бекки. — Постыдилась бы, Джози, разносить такие нелепые сплетни.

Кейт едва слышала ее слова из-за шума крови в ушах.

— Но, госпожа, клянусь, это правда. Нелл протирала серебро в коридоре и слышала весь разговор от начала до конца.

Бекки вздохнула:

— Оставь нас. — Она помедлила. — Но если услышишь еще что-либо, возвращайся.

Кейт проводила служанку взглядом и обернулась к Бекки, часто моргала — единственное, что она могла сделать, чтобы не разрыдаться. Она не должна так реагировать. Господи, она вообще не должна на это реагировать!

— Кейт, дорогая моя! — Бекки взяла ее за руку. — Это ничего не значит. Даже если это правда, если ребенок действительно от Гаррета, это еще ничего не значит.

— Значит, — ответила Кейт надтреснутым голосом. Не должно бы, а значит.

Как же больно! Больно то, что Гаррет в Бельгии спал с другой женщиной. Что он не был так же осторожен с ней в плане возможных последствий, как с Кейт. Теперь Гаррет будет обязан взять на себя заботу об этом ребенке и его матери.

Кейт почти физически ощущала, как привязанность Гаррета к ней испаряется и ее заменяют чувства к этой женщине, кем бы она ни была.

Боль в груди стала твердой, тяжелой, как груда каменного угля. Она вонзала в сердце тысячи шипов ревности. Кейт попыталась совладать со своими чувствами, но тщетно. Надо же, а она и не подозревала, что ревнива.

— Может, тебе лучше присесть? — мягко сказала Бекки.

А она даже не осознавала, что вскочила. Кейт медленно опустилась в кресло и вцепилась в мягкие, обтянутые бархатом подлокотники.

Какое она имеет право на Гаррета?

Бог свидетель, она не претендует на этого мужчину. Но гневу, от которого темно в глазах, шипам злости, разрывающим грудь, до этого нет никакого дела.

Кейт заскрипела зубами.

— Я была права, — вздохнула Бекки. — Я так и знала.

Кейт посмотрела на нее сквозь пелену слез. Бекки неловко опустила ноги на пол, ночная рубашка задралась, открывая ее бледные тонкие щиколотки.

— Ты страстно, безумно, без памяти влюбилась в моего брата.

Как Кейт ни старалась, возразить не получалось. Она могла лишь смотреть на Бекки. Кейт знала, что даже если ей удастся промямлить что-то, это прозвучит фальшиво. Она совершенно не умела врать. Она вжалась в кресло, вспоминая, о чем предупреждала ее Бекки по пути из Кенилуорта в Колтон-Хаус.

— Кейт, я точно знаю, о чем ты сейчас думаешь. И в твоих силах прекратить это прямо сейчас.

Кейт нахмурилась:

— И о чем я думаю?

— Думаешь, что твоя любовь невозможна. Недостижима. Безответна. Что ж, ты ошибаешься.

— Что ты такое говоришь? — выдохнула Кейт.

— Знаешь, в последние дни у меня было предостаточно времени, чтобы все обдумать. Я в конце концов поняла тебя, Кейт. И я понимаю брата. И ясно вижу, что вам обоим нужно.

Кейт не осмелилась спросить, что же это такое.

— Вы нужны друг другу, — твердо сказала Бекки.

Кейт застонала.

— Понимаешь, ты выпустила из виду очень важный — пожалуй, самый важный — элемент этого уравнения.

— Какой же? — прошептала Кейт.

— Ты не принимаешь во внимание чувств моего брата. Думаешь, что недостойна его любви, и поэтому не видишь, как он к тебе относится.

Кейт покачала головой.

— Кейт, пойми. Я уверена, что брат так же безумно любит тебя, как и ты его. — Она помедлила. — В Кенилуорте я думала иначе, но потом изменила свое мнение. Уильям и его слуга говорили, что это ты соблазнила Гаррета…

Кейт ахнула.

— Но теперь мне все ясно, — продолжала Бекки. — Ты Гаррета не соблазняла. Вы с моим братом соблазнили друг друга.

— Нет, — простонала Кейт.

У нее все болело, снаружи и внутри. Воздух непомерной тяжестью давил на нее, грозя расплющить в лепешку. Это было невыносимо. Начиная с появления этой женщины, того, что произошло сегодня между ней и Гарретом, и заканчивая выводами, к которым пришла Бекки… Кейт чувствовала себя маленькой, как лягушонок, и ей страшно хотелось ускакать прочь и навеки спрятаться от всех под листом кувшинки.

Бекки встала перед ней на колени и нежно взяла за руку. Она вся светилась.

— Послушай меня, Кейт. Вы с моим братом идеально подходите друг другу. Слышишь меня? Идеально.

— Прошу тебя, Бекки… — выдохнула Кейт.

Бекки встала и потянула ее за собой:

— Кейт, ты должна быть сильной. Ну же, пора готовиться к ужину. Пойдем, посмотрим своими глазами, что это за загадочная особа.

Гаррет заканчивал отдавать домоправительнице распоряжения насчет комнат для Жоэль и ее служанки, а также дополнительного прибора к столу, когда его нашла тетя Бертрис.

— Да, сэр, я немедленно обо всем позабочусь. — Домоправительница сделала реверанс и ушла.

Тетя Бертрис изогнула бровь:

— Что происходит?

Так как долго держать в тайне положение Жоэль ему все равно бы не удалось, Гаррет решил выложить все начистоту.

— Ко мне приехала женщина из Бельгии. Она ждет ребенка, и я уверен, что от меня.

Тетя Бертрис прищурилась:

— Ты намерен поселить в Колтон-Хаусе свою девку?

— Нет. Она француженка благородного происхождения. Вдова. И так как она моя гостья и ждет от меня ребенка, я рассчитываю, что ты будешь к ней очень добра.

Тетя Бертрис поджала губы:

— Гаррет, это неприлично.

— Двери этого дома открыты для нее, и точка. Как и для любого члена нашей семьи. — Гаррет вдруг пожалел, что не сказал этого о Кейт: он же видел, как тетя Бертрис смотрит на нее — холодно и недоверчиво. В некотором смысле он понимал подозрения тети. Фиск напугал тетю Бертрис, как никто на свете, и из-за этого она не доверяла его сестре.

Разумеется, того факта, что Гаррет доверял Кейт, было бы достаточно — при других обстоятельствах. А так родные больше не полагались на его суждения — и имели на это полное право. Он заставил их принять Уильяма Фиска в круг семьи — и посмотрите, что из этого вышло.