Страница 38 из 50
— Не мне вам советовать, но поработайте над четырехмоторным, — заключил он.
Антонов не стал возражать. Раньше руководствовались сталинскими словами о том, что четыре мотора чрезмерная роскошь, сейчас установки менялись.
Предложения и Антонова, и Ильюшина впечатляли, но героем дня стал Туполев. Он собирался на базе своего бомбардировщика Ту-16 сделать реактивный пассажирский самолет. В наши дни почти невозможно себе представить, насколько фантастично звучали тогда его слова. Почти как если бы сейчас кто-то предложил пересесть на пассажирскую ракету.
Но Андрей Николаевич все тщательно продумал.
— Надо только расширить фюзеляж, а остальное — двигатели, крылья, шасси, оборудование — сохранится. На этом можно сэкономить и время и деньги. — Андрей Николаевич с хитринкой посмотрел на отца и продолжил: — Правда, двигателей всего два, но мы и здесь проявили сообразительность, прижали их, как только возможно, близко к фюзеляжу. И что получилось? Даже на одном моторе самолет сможет добраться до аэродрома и сесть.
Отцу идея пришлась по душе, но он усомнился, будет ли турбореактивный самолет достаточно экономичным — ведь реактивные двигатели расходуют прорву керосина.
— Зато он летит быстрее и людей возьмет больше, а мы считаем расход топлива на одного человека и на один километр, — отпарировал Туполев. — Да и капиталисты начинают строить такие самолеты. Впереди пока Великобритания, там уже испытывали новый лайнер «Комета». Остальные страны чуть поотстали. Правда, в «Комете» обнаружились дефекты, произошло несколько аварий. Так что мы можем вырваться вперед.
Отец всегда стремился продемонстрировать миру преимущества нашей системы, поэтому последний аргумент оказался для него весьма весомым. Предложение приняли.
К началу 1956 года новый самолет был почти готов. Он продемонстрировал работоспособность и надежность. Правда, предстояла обширная программа полетов.
Отцу не терпелось поразить англичан. Ведь они слыли самой изобретательной нацией в Европе. И вот теперь появилась возможность продемонстрировать, чего достигла бывшая лапотная Россия. Отец даже подумывал, не полететь ли в Лондон на Ту-104. Когда он заикнулся об этом, служба безопасности пришла в ужас. Серов доказывал отцу, что он не имеет права рисковать своей жизнью. Отец заколебался и решил посоветоваться с Туполевым. Он пригласил его на дачу, хотел поговорить в неофициальной обстановке.
Туполева предупредили: он ни в коем случае не должен соглашаться на полет. Андрей Николаевич оказался в сложном положении: с одной стороны, к чему портить отношения с всесильными органами, с другой — еще больше, чем отцу, ему хотелось похвастаться в Лондоне своим новым детищем.
К главной теме приступили не сразу, сначала погуляли по заснеженным дорожкам, пообедали. Затем отец повел гостя в кабинет. Спросив разрешения, я последовал за ними.
Отец без обиняков спросил, что думает Туполев о его идее. Конструктор колебался.
— Конечно, самолет еще не налетал необходимых сотен часов и тысяч километров, но его прототип Ту-16 исправно служит не первый год, а это лучшая аттестация, — начал Андрей Николаевич.
Отец встрепенулся, хотел было задать вопрос, но Туполев продолжил, он наконец принял решение.
— Как генеральный конструктор, я не могу взять на себя ответственность, правительственной делегации пока лететь на новом самолете нельзя, — голос Андрея Николаевича посуровел, глядел он хмуро.
Отец в ответ улыбался.
— А сами бы вы полетели? — подковырнул он.
— Сам бы полетел, а вам нельзя, — без улыбки ответил Туполев. — Авиация — не шутка, всякое может случиться, мне потом отвечать.
— Значит нельзя? — переспросил отец.
— Нельзя, — снова повторил Туполев.
— Если вы так считаете, придется согласиться. А жаль, — протянул отец. Туполев молчал.
Отец зашел с другой стороны. Делегация доберется до Лондона на чем-нибудь еще, а самолет пусть летит туда сам по себе. Туполев оживился, предложение ему понравилось. Он заверил отца, что, насколько вообще можно что-нибудь предсказывать, он ручается, неприятностей не произойдет.
Так и порешили. Ту-104 предстояло совершить в Лондон несколько полетов во время пребывания там высоких гостей, а добираться до Великобритании решили на военном корабле, английские моряки не смогут не оценить наших достижений в этой области. Не так давно произвел фурор в Портсмуте прибывший на церемонию коронации крейсер «Свердлов». Теперь для государственного визита решили воспользоваться еще более совершенным кораблем, крейсером «Орджоникидзе». Он только недавно вступил в строй, избежав участи своих собратьев, отправленных на металлолом. В его конструкции воплотились последние достижения кораблестроительной науки. За счет новой формы обводов корпуса и винтов он развивал скорость, недоступную его собратьям. Едва родившись, крейсер сразу привлек к себе внимание и специалистов, и разведок.
Ту-104 произвел огромное впечатление не только на англичан, но и на весь мир. Особое внимание обращали на мощность двигателей. Фотографии, статьи, описания не сходили со страниц газет, не говоря уже о профессиональных изданиях. Англичане признали, что наш самолет — это огромный шаг вперед, и не просто шаг вперед, а рывок, в результате которого советские авиастроители обошли своих западных коллег.
В течение всего визита Ту-104 регулярно доставлял делегации свежую почту из Москвы. Заходящий на посадку гигант неизменно собирал зрителей. Он пролетал неподалеку от королевского дворца, и даже королева не преминула во время официального приема рассказать Булганину и отцу, что, заслышав необычный рокот в небе, она каждый раз выходит на балкон полюбоваться на русское чудо. Отец торжествовал, он взял реванш за Женеву.
Однако не все шло гладко. Накануне визита неожиданно возникли осложнения. Для согласования вопросов с британской службой безопасности в Лондон отправился председатель КГБ генерал Серов. К слову, полетел он туда на Ту-104.
Никто не ожидал неприятностей. К тому же Серов уже побывал в прошлом году с отцом в Женеве, где им никто не заинтересовался. Оказалось, что Великобритания не Швейцария. Да и слухи о секретном докладе отца на XX съезде изрядно подогрели атмосферу.
Серова уже на аэродроме встретили пикетчики с плакатами, недвусмысленно указывающими на дверь. В Лондоне ему припомнили и депортацию народов Северного Кавказа, и многое другое. Англичане явно не желали принимать его в своем доме. Отец забеспокоился, с подобной реакцией ему еще не приходилось сталкиваться. Последовала команда возвращаться. С грехом пополам Серов утряс дела и срочно отбыл восвояси.
То, что ситуацию не спрогнозировали в 1956 году, имеет объяснения. Слишком мы мало знали о внешнем мире, мерили все на свой аршин. Но ведь все повторилось и более десятилетия спустя, в конце 60-х годов, когда пересевшего в кресло профсоюзного руководителя бывшего шефа КГБ Шелепина из-за шумных протестов срочно отзывали из того же Лондона.
Серов доложил отцу обо всем без утайки. Показал газеты с аршинными заголовками и фотографиями демонстрантов. Отец повертел в руках газеты, отложил их в сторону.
— Придется вам не ехать, — подвел он итог, — думаю, что с безопасностью англичане и сами неплохо справятся. Опыт у них богатый. Если же что и замыслят, вы все равно помешать не сможете.
Больше Серов за границу не выезжал.
Подошло время формирования делегации. Состав официальных лиц определили легко: Булганин, отец, Громыко, еще кто-то из начальства, советники. Но отцу хотелось блеснуть. Так ему пришла в голову мысль включить в состав делегации академика Игоря Васильевича Курчатова.
Почему именно его? С одной стороны, Маленков рассказал об увлечении англичан атомной энергетикой, а мы себя в этом деле считали пионерами. С другой — во время их недавней встречи Курчатов зажег отца своей идеей термоядерного синтеза, неограниченного источника энергии. Курчатов считал, что мы не только приблизились к практическому получению энергии, но и существенно обогнали Запад.