Страница 34 из 50
Пришлось заложить новый полигон в Приаралье, у станции Тюра-Там. Работы шли полным ходом, но дел еще оставалось невпроворот. Отец следил за строительством и не стал углубляться в подробности. Он предался воспоминаниям, как сразу после войны выбирали место для первого ракетного полигона. Многие из присутствующих наверняка помнили эту историю, они-то и выбирали тогда площадку, но все внимательно слушали. Такова привилегия начальства…
Как я уже упоминал, ракетные дела в свое время курировал Берия. А он не любил, когда ему перечили. Едва успели отгреметь пушки, как на Украину нагрянула комиссия, наделенная чрезвычайными полномочиями. Требовалось срочно подобрать место под первый в стране ракетный полигон.
Обосноваться решили с комфортом. Поначалу замахнулись на огромный кусок Черноземья в районе Мариуполя. Приступили к изысканиям, чертили карты. Отец ничего не знал. В те годы не рекомендовалось совать нос в дела соседа, особенно столь могущественного. Да и его самого тогда пшеница, сахарная свекла, подсолнечник интересовали куда больше, чем ракеты. Тревожную новость принес секретарь обкома: военные колесят по самым плодородным полям, что-то замеряют, по слухам, грозят всех выселить и построить то ли завод, то ли полигон, то ли еще что-то особо секретное.
Отец вызвал председателя комиссии к себе, пока он на Украине Председатель Совета министров и Первый секретарь ЦК КП(б)У Разговор не получился, тот руководствовался предписаниями Москвы, и никакие ссылки на плодороднейшие земли, богатые села не действовали. В те годы по мановению руки, да что руки — пальца переселяли целые народы, а тут два-три десятка деревень… Да и не в Сибирь их ссылают, разместятся поблизости.
Как и американцы во Флориде, комиссия наметила разместить площадки поближе к морю, штаб и другие службы предполагалось построить на самом побережье, у песчаных азовских пляжей. Правда, стремясь ближе к открытой воде, американцы не столько думали о комфорте, сколько об экономике. Отработавшие свое ракетные ступени, падая в океан, никому не угрожали, разве что случайному кораблю. Так что даже не возникало разговора о создании зон отчуждения по трассе полета, скупке земель и других хлопотах. А все это влетало в копеечку.
У нас же все наоборот. Оно и понятно, не в Турцию же стрелять. Трасса испытаний протянулась через донские степи к Сталинграду. Предстояло массовое переселение.
Отец просто взбеленился и, как только закрылась дверь его кабинета за несговорчивым председателем, схватил трубку ВЧ и попросил его соединить с Берией. Отношения между ними сохранялись хорошие, многие их даже считали друзьями. Но тут ничего не помогло, Берия считал, что отец суется не в свое дело, и наотрез отказался пойти навстречу.
Оставалась последняя возможность — Сталин. Тут требовалось особое искусство. Мало подобрать аргументы, нужно еще выбрать момент… Поспешишь — людей насмешишь, а запоздаешь — Берия доложит первым. Тогда лучше вообще не соваться.
Отец не раз вступал в спор со Сталиным, порой добивался своего. Но кто знает, чем могло кончиться очередное проявление самостоятельности. На сей раз отцу повезло. Ему удалось убедить Сталина, что густонаселенные районы Украины не лучшее место для таких дел. Главным аргументом послужила не необходимость переселения тысяч людей, а требование сохранения секретности. Ведь ракеты полетят над десятками сел, всех не выселишь. Сталин согласился, Берия получил указание подыскать полигону место подальше от людских глаз. Выбор пал на Капустин Яр.
…Визит подходил к концу. Всё осмотрели, всё обговорили, Отец вопросительно взглянул на Сергея Павловича: дескать — всё? Или еще есть чем порадовать?
Королев как-то засуетился:
— Никита Сергеевич, мы хотели познакомить вас с применением нашей ракеты для исследования высоких слоев атмосферы и заатмосферных экспериментов.
— Ну что, посмотрим? Это интересно, — отозвался отец. Прошли в соседнее помещение.
На плакатах, а вернее, огромных фотографиях, развешанных на стенах, изображалась уже знакомая нам Р-2, но с двумя обтекаемыми наростами по бокам.
Королев пояснил: в боковых нашлепках разместилась аппаратура для анализа атмосферы. На соседнем плакате изображались все этапы полета. Королев продолжал: полученные результаты уникальны, до войны эти исследования пытались проводить с помощью аэростатов. Не один смельчак поплатился жизнью. И только ракеты позволили решить задачу. Они и дешевле, и надежнее, а уж о достижении подобных высот аэростатики и мечтать не могли.
Рассказ о проекте не привлек особого внимания слушателей. Высокие гости подустали. Отец отозвался скорее из вежливости: «Если ученые считают такие исследования важными, проводите. Мы вам тут советовать не можем».
— Я хотел бы познакомить вас с еще одним проектом. Он становится осуществимым только с рождением Р-7, — заторопился Королев, заметив, что посетители настраиваются уходить. — Я писал в свое время докладную записку в ЦК. Есть положительное решение.
Сергей Павлович подвел всех к стенду, скромно расположившемуся в углу около двери. На подставке стоял макет какого-то аппарата. Выглядел он, мягко говоря, непривычно. Летательному аппарату надлежало иметь гладкую поверхность, обтекаемые формы, зализанные углы. А тут во все стороны торчали какие-то прутья, обшивка пучилась выступами.
Королев начал издалека, с Циолковского. Напомнил о его мечте вырваться за пределы Земли.
— И вот теперь ее можно осуществить, — несколько патетически воскликнул Сергей Павлович, но осекся, и уже деловым тоном пояснил, что если разогнать летательный аппарат до определенной скорости, то он не вернется на Землю, а превратится в маленькую планету, наподобие Луны, вращающуюся вокруг Земли.
— Мы провели у себя в конструкторском бюро расчеты, — продолжал Королев, — необходимо увеличить скорость Р-7 еще на пару тысяч километров в час, а это в наших силах, придется только уменьшить вес полезного груза. В результате можно вывести на орбиту спутник Земли.
Королев сделал паузу, слушатели молчали: мало ли что придет в голову этим ученым? — Спутник, так спутник.
Недавний рассказ о межконтинентальной ракете произвел гораздо большее впечатление. Да и решаемая с ее помощью задача казалась несравненно важнее. А тут…
Королев, не дождавшись реакции, стал говорить, что проект запуска искусственного спутника Земли усиленно разрабатывается в Америке. Он указал на соседний плакат. На нем тоненькая, похожая на карандаш ракета, повторяя все эволюции «семерки», выводила на орбиту крохотный шарик, смахивающий на теннисный мяч.
Королев убеждал, что мы можем опередить американцев, запустить свой аппарат не только раньше их, но и весом во много раз больше. При этом, говорил он, затраты потребуются мизерные, основные расходы уходят на создание носителя, а у нас ракета уже есть.
— Будет, — поправился он.
Возможность утереть нос американцам понравилась отцу. Оживившись, он стал расспрашивать Королева, насколько серьезным переделкам придется подвергнуть ракету? Не повлияет ли погоня за престижем на решение основной задачи создания столь необходимого для страны оружия?
Королев снова обернулся к плакату: «Американцы пошли по неверному пути, они проектируют специальную ракету, тратят миллионы. Мы же только снимем термоядерный заряд и на его место поставим спутник. Вот и все».
Королев обращался к отцу, внимательно разглядывавшему макет спутника. Казалось, он все еще колебался. Немало на своем жизненном пути ему пришлось повстречать изобретателей, суливших, вот так задарма, златые горы. Стоило только согласиться, как возникали «непредвиденные осложнения», затраты возрастали во сто крат.
Но здесь он не ощущал подвоха, все выглядело солидно. Вот только как бы ученые не увлеклись, не позабыли о главном. Но лишать людей мечты тоже негоже.
Примерно так вспоминал отец о своей реакции на рассказ Королева.
Тогда же он только сказал: «Если главная задача не пострадает, действуйте».