Страница 32 из 50
Королев остановился у своего первенца — Р-1. Ракета один к одному повторяла немецкую ФАУ-2, детище фон Брауна. Дальность полета скромная — 270 км, точность тоже оставляла желать лучшего. Сергей Павлович не пытался присвоить себе приоритет, как часто бывает в подобных случаях. Он пояснил: в нашей промышленности опыта создания подобных летательных аппаратов не существовало, следовало от чего-то оттолкнуться.
За Р-1 следовала первая собственная разработка — ракета Р-2. По форме она повторяла предшественницу, только размером побольше, помассивнее. Это и понятно, ракета пролетала около 600 км.
— Это наша история, с них начинали, — закончил первую часть своего рассказа Королев.
— А вот наше настоящее, Р-5, — он показал указкой на следующий экспонат.
На подставке лежал огромный карандаш, только на тонко заточенном носике отсутствовал грифель, а сзади торчали какая-то миска да маленькие треугольные перышки рулей. Эта конструкция выглядела уж совсем нелетучей. У предыдущих хоть сохранялись обтекаемые формы, прослеживалась некоторая изысканность в форме стабилизаторов.
Видимо, подобные ощущения возникли не у одного меня, удивление отразилось и на лице у отца. Однако он молчал, внимательно разглядывая диковину. Королев пояснил: большая часть полета этой ракеты, рассчитанной на дальность до 1 200 км, в отличие от предыдущих проходит вне атмосферы.
— Обтекаемая форма в этом случае не очень важна, мощности двигателей с избытком хватает, чтобы при разгоне преодолеть сопротивление воздуха. Выгода же несомненная, цилиндр — очень технологичная форма, — закончил он.
Отцу рациональный подход пришелся по душе, и он позволил себе вопрос:
— А нельзя ли корпус ракеты варить, как сваривают из стального листа трубы большого диаметра?
Хозяин улыбнулся и ответил, что в принципе такое возможно, но это дело будущего.
Отец долго не отходил от ракеты. В первую очередь его интересовало, кого из наших потенциальных противников мы с ее помощью сможем держать под ударом. Королев подошел к карте Европы, висевшей тут же на специальной подставке. Выглядела она очень знакомой, по такой мы учились в школе. Только на этой теснились дуги пересекающихся на синем фоне Атлантического океана окружностей. Тонкие, прочерченные черной тушью радиусы стягивались к западным рубежам, границе Восточной Германии. И еще в правом верхнем углу чернела каллиграфическая надпись: «Совершенно секретно. Особой важности» и чуть ниже — «Экз. №». Какой был номер, я, конечно, не запомнил, но не более, чем третий. Информация предназначалась для самого узкого круга.
Королев пояснил: выдвинув старты Р-5 на передовые рубежи, можно поразить Великобританию, недостижимой останется только Испания. Отец удовлетворенно хмыкнул. Еще раз глянул на карту, как бы примериваясь, и протянул:
— Отлично, совсем недавно о подобном мы и мечтать не могли, но аппетит приходит во время еды. Товарищ Королев, а нельзя ли дальность полета еще немного увеличить?
Королев отрицательно качнул головой: «Это уже будет другая ракета».
— Дело не в Испании, — продолжал отец. — Не хотелось бы такое оружие выносить пусть на дружественные, но чужие территории. Особенно ядерные заряды. К тому же очень уж близко до границ.
Отец обвел взглядом присутствующих, никто не возразил. Все прекрасно помнили, во что в недавнем прошлом обошлось нам легкомысленное выдвижение к границам складов и баз снабжения. Все они достались немцам в первые дни и даже часы войны.
— Надо подумать об этом, — отец обернулся к Устинову.
Тот ответил, что такую разработку ведут во вновь образованном конструкторском бюро Михаила Кузьмича Янгеля. Его ракета с дальностью полета в две тысячи километров сможет решить туже задачу уже с территории Советского Союза. Пока же без Р-5 не обойтись.
Отец, конечно, знал, чем занимается Янгель. Он перевел взгляд на Королева, ему хотелось услышать его мнение. Королев же не захотел влезать в чужую епархию, промолчал. Отец не настаивал, он оценил деликатность главного конструктора. Затем, повернувшись к Королеву спросил о мощности ядерного заряда на его ракете. Сергей Павлович замялся, медлил с ответом. Он несколько растерянно обвел взглядом присутствующих и задержался на Устинове в немом вопросе.
В те годы об атомных зарядах вслух не говорили, секретней и запретней темы не существовало. А тут в ангаре столько народу…
Отец, заметив колебание главного конструктора, подбодрил его: «Не сомневайтесь, ответственность я беру на себя».
Устинов едва заметно кивнул головой. И тем не менее Королев мешкал. Наконец он вплотную приблизился к отцу и вполголоса произнес несколько слов. До нас, стоявших в отдалении, его слова не донеслись.
Отец удовлетворенно кивнул, чуть помедлил, что-то прикидывая про себя, и неожиданно громко повторил величину эквивалента атомного заряда. [13]По нынешним меркам она выглядит умеренной, но тогда и двадцать килотонн поражали.
Все замерли. Отец улыбался, наслаждаясь эффектом, произведенным его словами. Выдержав паузу, он пояснил:
— Внушительный заряд. Очень отрезвляюще подействует на горячие головы, мечтающие о войне. Его величину и в НАТО не вредно сообщить.
— По решению правительства, — продолжал докладывать Королев, — 2 февраля произведено испытание ракеты совместно со специальной боевой частью (слово «ядерная» исключили из официального лексикона особой инструкцией. — С. X.).
Запустили ракету Р-5М (так назвали ядерную модификацию «пятерки») со специальной площадки полигона Капустин Яр под Сталинградом, где все оборудовали для измерения параметров ядерного взрыва. Испытания прошли не очень удачно, перед стартом отключился обогрев головной части, на морозе атомный заряд застудился, и, хотя автоматика подрыва сработала исправно, получился так называемый тлеющий подрыв, взрыв не добрал и половины расчетной мощности. Но это не обескуражило отца. В начале пути встречается всякое. Игорь Курчатов, докладывая о происшедшем, сказал, что главное проверено — ядерная боеголовка, доставленная к цели ракетой, сработает.
Отец поздравил Королева с огромным достижением, сказал, что благодаря ракетчикам страна почувствовала себя гораздо увереннее. Испытания Р-5 с атомным зарядом оказали заметное влияние на поведение отца в переговорах с нашими бывшими союзниками. В первую очередь, с Францией и Великобританией. Советский Союз становился реальным обладателем оружия исключительной силы. Пусть пока США оставались недостижимыми, но в Европе Р-5 не знала преград. Не важно, что счет ракет пока шел на единицы. Воевать отец не собирался, а для того чтобы пригрозить, хватало самого факта наличия нового оружия.
Отец вернулся к карте, он просто впился в нее взглядом.
— А сколько зарядов потребуется, чтобы вывести из строя Англию? Вы не подсчитывали? — обратился он к Королеву. Великобритания тогда считалась главным и самым мощным союзником США, а следовательно, нашим врагом номер два.
Сергей Павлович не успел ответить.
— Пять, — отозвался Устинов и, помедлив, добавил: — А для Франции чуть побольше — семь или девять, в зависимости от выбора целей.
— Всего пять? — с некоторым недоверием повторил отец.
— Достаточно пяти, чтобы подавить оборону, нарушить связь и транспорт, не говоря уже об уничтожении крупных городов, — тон Устинова не допускал и тени сомнения.
— Страшно себе представить, — не то ужаснулся, не то восхитился отец. — Во время войны мы не могли и помыслить о подобном…
Он осекся. В ангаре повисла тишина. Королев переминался с ноги на ногу, не решаясь возобновить свой доклад.
— Да, ужасная сила, — как бы очнулся отец. — Прошлая война была кровавой, а с такими зарядами она становится просто невозможной. Пять зарядов — и нет целой страны. Ужасно.
Отец снова замолчал. На сей раз всего на несколько секунд.
— Ну, что вы нам еще приготовили? — обратился он к Королеву. Сергей Павлович повел процессию к соседнему стенду.
13
Мощность боевого заряда Р-5 составляла 70 килотонн ТНТ.