Огоньки в ночи

Калеб блуждал скучающим взглядом по лицам приглашенных. Он улыбнулся одними уголками губ, завидев, как тетушка Дамиена с пятого ряда шутливо грозит ему пальцем в элегантной перчатке.

Многие-многие лица с умильными улыбками были обращены на венчающихся, готовые запечатлеться на цветных фотографиях, войти в летопись новообразовавшегося семейства...

Калеб Гилкрист не увидел для себя ничего нового. Круг, в котором он родился, сформировался, вырос, известный и понятный ему круг людей с такими же, как и у него, слабостями и претензиями. Он бы с легкостью мог презирать собравшихся за их ханжество и снобизм, если бы не чувствовал себя плотью от плоти, частью его. Всегда найдется кто-то, кто решается противопоставить себя стереотипам своего круга. Однако Калеб не был бунтарем и не стремился им стать, хотя порой мечтал о бунте.

Калеб Гилкрист не трудился вслушиваться в проникновенные клятвы новобрачных, он боролся с сонливостью, выискивая среди собравшихся юных девушек из славных семейств, но вновь не присмотрел для себя ничего подходящего, заслуживающего внимания, пока его взгляд не скользнул по каштановым шелковистым локонам, не пересекся с обжигающим огнем знакомых глаз, вспыхнувшим, словно просинь посреди облаков.

Пышный веер ресниц отбрасывал густую тень на персиковые щечки, нежные и пушистые, как у младенца. Сочный, пухлый, чуть тронутый блеском для губ ротик мог свести с ума самого уравновешенного мужчину самых строгих правил. За такие прелести можно и умереть.

Звали девушку Ава. Ава Хэллибертон.

Одно ее имя окунало Калеба в водоворот предвкушений. После этой встречи взглядов он уже ничего не искал, терпеливо дожидаясь окончания церемонии, чтобы оказаться с ней рядом, как уже бывало.

Невольно Калеб провел рукой по темно-русым волосам, словно готовясь, приводя себя в должный вид. Все сразу стало ясно. Странно, что он не предположил этой встречи заранее, учитывая, что Ава приходилась жениху сестрой. Но Дамиен не обмолвился, что она прилетит на его свадьбу из Бостона. А с другой стороны, чем не повод навестить родных впервые за десять лет. Десять лет, которые изменили ее только к лучшему, что не ускользнуло от внимания великого ценителя красоты Калеба Гилкриста.

Ее отъезд развел их словно по разным галактикам.

Последний раз, когда он видел незабываемую синеву этих глаз, двадцатидвухлетний выпускник престижной бизнес-школы был полон надежд на будущее. А ей было всего девятнадцать. Редко кто в столь юном возрасте знает, чего на самом-то деле хочет.

Кроме того, Ава Хэллибертон с ранних лет слыла кем-то вроде вундеркинда, коему предрекали большое будущее. Но была она все-таки еще ребенком, а потому стремилась к абсолютной независимости, мечтала отправиться туда, где никто не стал бы сравнивать ее с родителями. Иными словами, подростком она рвалась проверить, чего в действительности стоит, доказать окружающим и себе самой, что способна самостоятельно достигнуть всего, чего только ни пожелает.

Она была дружна с отпрыском семейства Гилкрист, но высокомерно отказывалась понять его нежелание поступиться тем, что дают родственные связи. Калеб же не скрывал, что любит получать дивиденды от своей принадлежности к авторитетному клану, предпочитая тратить энергию на освоение новых горизонтов, вместо того чтобы все начинать с нуля.

Ава была его любовницей всего только ночь, но оставила неизгладимый след в зачерствевшей душе. А на следующий день она была уже на пути в Гарвард. То есть оставила Калеба в прошлом, что не могло не задеть честолюбивого юношу. И вполне закономерно, что за все эти годы у них не нашлось повода ни для письма, ни для открытки, ни для телефонных звонков.

— Калеб, — окликнул его жених.

Ава сидела в нескольких шагах от Калеба. Волнистые каштановые волосы, золотистая кожа. Она порывистым жестом отбросила волосы за спину, и локоны рассыпались густым каскадом по плечам, завораживая плавностью и красотой линий.

Синие глаза в дымке серебристо-угольных теней смотрели прямо на него. Пухлый чувственный рот улыбался.

Удивительно, как он мог жить без этой улыбки, как не кинулся вслед за ней, как сумел перенести эту затянувшуюся разлуку? Самовлюбленный идиот! Удивительно, что он даже и не вспоминал в последнее время об Аве. Как-то все померкло в памяти, даже обиды. И вот вновь вспыхнуло от одного лишь перехваченного взгляда.

Дамиен сильнее, чем следовало, двинул друга плечом.

— Приятель, ты где?

— В смысле? — недоуменно посмотрел на жениха шафер.

— Где витаешь? Давай кольцо!

— Ах да, — пробормотал Калеб, засунув руку во внутренний карман пиджака. — Тысяча извинений.

— Хватит и одного, — ухмыльнулся новобрачный, забирая кольцо из белого золота у друга. — Мог бы и окончания церемонии дождаться, прежде чем задремать, — укоризненно пробормотал он.

Дальше все пошло куда быстрее. Жених и невеста обменялись кольцами, получили команду поцеловаться, Дамиен стиснул талию своей избранницы, откинул фату и одарил жену сочным поцелуем. Собравшиеся возликовали, священник отпустил новобрачных, ласково улыбаясь им. Пестрая толпа гостей покинула церковные стены и оказалась под прицелами фотообъективов. Калеб поравнялся с Кенси.

— Смотрела на тебя и понять не могла, то ли ты на грани обморока, то ли совершенно абстрагировался от всего происходящего. Неужели свадьба друга может так серьезно подействовать на убежденного холостяка? — поддела она молодого плейбоя.

— Не сочиняй. Обморок — это не про меня, — рассмеялся Калеб.

— Готова с этим согласиться. Скорее уж, сказываются последствия того бедлама, в который традиционно превращается любой предсвадебный мальчишник. Не так ли?

— Ты совершенно права, — не стал спорить с красивой женщиной Калеб, даря ей страстный взгляд.

— Вряд ли после этого старомодная свадьба доставит тебе удовольствие, — предположила молодая женщина.

— Отнюдь... Я готов радоваться уже тому, что свадьба эта — не моя.

— Циник, — кокетливо бросила Кенси.

— Красавица, — вернул ей комплимент молодой мужчина. — Ты смотрелась божественно в церкви. Твои щеки пылали. Я удивляюсь, как никто не умер от наслаждения, созерцая такое чудо. Понимаю, почему ты держалась в тени. В противном случае затмила бы невесту.

— Боже, сколько лжи, мистер Гилкрист! — воскликнула смуглая сестра новобрачной. — Сколько обольстительной, беззастенчивой лжи! Зачем только?

— А зачем мужчина льстит женщине? — спросил он прелестную брюнетку.

— Неисправимый ловелас, — шутливо пожурила она его и ускорила шаг.

Фотографирование стало настоящим испытанием для заскучавшего шафера. Ни в одном кадре он не оказался рядом с той, на которую старался не смотреть, но при этом боялся потерять из виду.

К дому друга он поехал на собственном автомобиле. Припарковался, направился к крыльцу, на секунду приостановился на дорожке и, задрав голову, нашел на втором этаже окно комнаты Авы. Сердце зачастило, как в юности.

В дом Калеб не заходил. Праздник устроили на заднем дворе, где для этих целей были возведены временные павильоны с закусками, открытая танцевальная площадка, украшенная многочисленными гирляндами, пока еще не зажженными. Гости прибывали.

Калеб обошел все в поисках одной-единственной женщины, которая его по-настоящему волновала в этот час. Но он не отказывал себе в простых радостях — остановится и поболтать с милыми нежными созданиями в красивых платьях, которым льстило такое внимание. Это помогало ему не нервничать перед неминуемой встречей, не дергать себя размышлениями, как посмотреть, что сказать, каким предстать перед той, что без сожалений отказалась от него десять лет назад.

Калеб Гилкрист, виртуоз флирта, больше всего ценил непринужденность в любой игре. Он мог намекнуть женщине, что теряется перед ней, однако это всегда являлось тщательно продуманным ходом.

Калеб добрался до подноса с шампанским и сделал большой глоток.

— Калеб Гилкрист во плоти! — раздался торжествующий женский голос.