Страница 10 из 23
— Да, она забавная, — усталым голосом согласилась Брук. — Может, как все дети. Я не помню себя в ее возрасте.
— Но Бью не назовешь обычным ребенком, это точно... — тонко заметил Дэнни.
— Что ты хочешь этим сказать? — насторожилась Брук.
— У тебя с ним особые отношения, не так ли? — осторожно осведомился он.
— Что же в этом плохого? — резко спросила Брук.
— Ничего, успокойся, — умерил ее настороженность Дэнни. — Он ведь всегда забирается в твою постель, когда чувствует беспокойство?
— Многие дети так делают...
— Только те, которые доверяют своим родителям.
— Я надеюсь, что мой сын доверяет мне.
Дэнни налил им немного скотча и подал стакан Брук.
— Ты рос без отца, насколько мне известно? — уточнила она у него.
— Это так, — кивнул Дэнни.
— Ты ведь не считаешь, что мой Бью намеренно изображает из себя неженку, а я стараюсь этого не замечать? — прямо спросила его Брук.
— Не мне судить, Брук, но ты сама должна понимать, когда он верховодит, а когда ты. Ты должна верховодить всегда.
— Верховодить? — усмехнулась Брук. — Вероятно, ты совсем не понимаешь, какие у меня отношения с моими детьми.
— Выражусь иначе, Брук. Теперь, когда не стало Кэлвина, особенно важно, чтобы ты, и только ты, устанавливала правила, по которым будут складываться твои отношения с сыном и дочерью, — строгим тоном тренера произнес Дэнни Финн.
— С каких пор ты стал считаться экспертом в педагогике? — с усмешкой отозвалась Брук. — Меня сейчас больше волнует пристрастие Лили к таким вещам, как это ужасное алое перьевое боа. Однажды мне приснилось, что она надела его поверх университетской мантии на торжественное вручение диплома, — переменила тему Брук.
Дэнни искренне рассмеялся.
— Надеюсь, интерес к Бакли заменит ей пристрастие к нарядам в духе варьете.
Брук рассмеялась вслед за ним.
— Должно быть, ты сожалеешь, что приходится расставаться с прежней жизнью? — высказал предположение Дэнни Финн.
— С прежней жизнью? Прежняя жизнь от меня никуда не денется ближайшие десять-двенадцать лет. Потому что моя жизнь — это дети, родительские собрания, доктора и снова дети, — заверила его Брук.
— Ты так и собираешься носить это обручальное кольцо? — неожиданно поинтересовался он.
Брук посмотрела на кольцо, которое на ее безымянный палец надел Кэлвин Финдли в памятный день их бракосочетания и которое за все годы брака она ни разу не снимала.
— Ты никогда не думала, что в личном плане у тебя что-то может перемениться? — Настаивал на своем вопросе Дэнни.
— Полагаю, еще не настало время задаваться этим вопросом, Дэнни. Во всяком случае, я для этого не вижу никаких причин, — неохотно проговорила женщина, нe глядя на собеседника.
— Скучаешь без Кэла? — мягким шепотом поинтересовался Дэнни.
— Временами — как безумная. Даже странно, учитывая, что мы уже долгое время пребывали в негласном разрыве... Просто сейчас я острее чувствую, что он никогда не вернется домой. Что, если я даже захочу быть с ним, теперь это невозможно.
— Если захочешь? Значит ли это, что такого желания давно не было? — заглянул ей в лицо Дэнни.
— Когда так устаешь от неверности, желание прощать пропадает... Ты осуждаешь меня?
— Нисколько, — покачал головой Дэнни. — Знаешь, когда среди ночи раздался телефонный звонок, я, еще не подняв трубку, знал наверняка, что с Кэлом опять что-то стряслось. Он был моим другом, и я всегда готов был ему помочь, и если не его постоянные звонки о помощи, то он еще стремительнее отдалялся бы от людей, которые искренне любили его и желали ему добра... Однако в ту ночь ему уже никто ничем не сумел бы помочь.
— Да, — слабо проговорила Брук. — Вы были очень близки. Не уверена, что была ему столь же дорога, как ты, Дэнни... Если у тебя есть потребность говорить об этом, не смущайся, — предложила она.
— На сегодня достаточно, — усмехнулся Дэнни.
— Ты прав. Пора спать. Я очень устала, — кивнула Брук. — Ты собираешься ложиться?
— Нет, — отрицательно повел головой Финч. — Я еще поработаю.
— С тобой все в порядке? — уточнила Брук, внимательно вглядываясь в его лицо.
— Да. Почему ты спрашиваешь? — улыбнулся Дэнни. — Я очень рад, что ты согласилась переехать сюда с детьми. Думаю, им здесь понравится.
— Мне тоже, — добавила Брук.
Дойдя до двери, она остановилась, вновь посмотрела на Дэнни и проговорила:
— Мне известно, что ты никогда особенно не благоволил ко мне, и поэтому то, что ты делаешь сейчас, вдвойне ценно. Хочу, чтобы ты знал: я тебя очень уважаю, Финч, за твое благородство.
Сказав это, она поспешила покинуть его кабинет.
На следующее утро Брук полусонной походкой спустилась в кухню в очаровательной винни-пуховой пижамке — с изображением героев знаменитого мультика. Волосы на ее голове, вздыбленные сном, напоминали гнездо лесной птицы.
Брук вошла в кухню, сладко позевывая. Она по-настоящему выспалась впервые за последние несколько месяцев.
Дети еще крепко спали, и, не тратя времени, Брук решила приготовить для всех завтрак, оттого и позволила себе появиться в столь небрежном виде в чужой кухне, хозяин которой уже при полном параде сидел за круглым столом и потягивал кофе.
Брук сонно кивнула ему и походкой лунатика добрела до холодильника. Достала и налила себе стакан сока и ватным голосом проговорила:
— Да! Вот такое я страшилище, когда выползаю по утрам из постели!
Сказано это было чуть ли не с гордостью.
— Я-бы не рискнул утверждать, что ты страшилище, просто виду тебя несколько всклокоченный. Чему, конечно же, есть свое объяснение, — вежливо проговорил Дэнни и развернул газету.
— Ты настоящий дипломат, Финч, — отозвалась Брук и села прямо напротив него. — Это у меня особенность такая, с детства. Пока я не выпью мой сок, мой кофе, не съем парочку галет, у меня даже нет сил умыться, переодеться, причесаться. Ничего не могу с собой поделать. Полчаса на раскачку — это как минимум, — объяснила полусонная женщина.
— Понимаю, — пробормотал Дэнни и вновь спрятался за газетой.
— Лили всегда с утра как заведенная. Только глаза откроет, начинается беготня, стрекот, игры. А Бью — этот наоборот, хмурый ворчун, как склочный старикашка. Все ему не так, не то.
— Вот, значит, как! — тоном безразличия отозвался Дэнни, с громким хрустом перевертывая страницу газеты.
Брук поставила локти на стол и уронила лицо в ладони. Дэнни осторожно посмотрел на нее поверх газеты. Но она лишь зевнула и, подняв голову, заморгала затуманенными глазами и улыбнулась.
— Я вот о чем хотела тебя попросить еще вчера, — вяло проговорила она. — Ты предупреждай нас заранее, когда будешь ожидать каких-то посетителей, чтобы мы им глаза не мозолили.
— В каком смысле?
— Ну, допустим... — замялась Брук. — Девушек ты приглашаешь к себе в гости? Зачем твоим посетительницам видеть женщину с двумя детьми? Что непонятного?
— Пусть эта проблема тебя не волнует, Брук, — сухо ответил Дэнни Финч.
— Мне бы очень не хотелось, чтобы наше вторжение негативным образом отражалось на твоей личной жизни. Ты ничем не должен жертвовать ради нас, Дэнни.
— Уверяю, этого не случится, — решительно произнес Финч. — Не далее как позавчера за ужином у меня было замечательное свидание.
— Мои поздравления, — закивала Брук и допила сок. — Постой... Когда это ты успел, Финч? Разве позавчера ты ужинал не в нашем старом доме?
— После, — таинственно произнес Дэнни.
— Как ее зовут? — полюбопытствовала Брук.
— Ее зовут Эмили, — доверительно сообщил Дэнни.
— Это было первое свидание?
— Вообще-то нет, — ответил он.
Брук на минутку задумалась, о чем бы еще спросить Финна, Придумала:
— А когда познакомились голубки?
— На благотворительном вечере в пользу местной футбольной команды в середине этого сезона. Она из совета правления.
— Значит, практически коллеги.
— Выходит, так, — согласился Дэнни.