Повелеваю - стань моей!

Она-то думала, что при дневном свете красота Шехаба окажется не такой совершенной, как ночью. Однако в лучах яркого солнца он был так же красив, как и ночью. И казался ей божеством, сошедшим на землю, правда слегка обросшим во время двенадцатичасового перелета. Легкая небритость только добавляла суровости его лицу, покрытому бронзовым загаром. Глядя в его черные глаза, которые словно впитывали в себя солнечный свет, Фара подумала, что точно такие же, наверное, у самого повелителя ночи.

Фара считала себя привлекательной женщиной, но рядом с ним почувствовала себя чуть ли не дурнушкой, подавленная его совершенством, и засомневалась, что Шехаб мог ею увлечься. Она не успела расстроиться, так как он уже усаживал ее в пассажирское кресло черного блестящего вертолета. Сам он сел на место пилота.

Через несколько минут вертолет уже стрекотал над безлюдным песчаным островом и скалами у побережья.

— Ты можешь управлять вертолетом? — Фара в восхищении посмотрела на Шехаба.

— Увы, нет. Но я работаю над этим, — ответил он с самым серьезным видом.

Фара обиженно надулась, а Шехаб не выдержал и расхохотался.

— Почему ты всегда меня поддразниваешь? Ты ведь понял, что я хотела сказать.

— Понял, но это сильнее меня.

— Слушай, может, ты научишь меня управлять этой штукой? — оживилась Фара. — Я всегда мечтала научиться летать, но как-то не получалось.

— Научу. Обещаю. — Их глаза встретились. Ты будешь летать.

Шехаб вновь сосредоточился на управлении вертолетом, в то время как Фара старалась унять сердцебиение, потому что в его словах ей почудился вполне определенный намек.

Через десять минут Шехаб посадил вертолет на вымощенную брусчаткой площадку внутреннего двора особняка, который Фара видела из иллюминатора самолета. Особняк стоял недалеко от моря, со всех сторон окруженный пальмами.

— Жарко? — спросил Шехаб, когда они спустились на землю, и прижал ее к своему горячему телу.

— Вот сейчас — да.

Шехаб хмыкнул и повел ее к дому.

— Какой чистый воздух, — с наслаждением сделав глубокий вдох, заметила Фара. — Не то что в городе.

Дом Шехаба оказался под стать своему хозяину — величественный дворец, сочетающий в себе роскошь архитектурного зодчества Азии и утонченный вкус королевских дворов Европы.

Дверь открылась перед ними словно по волшебству, но Фара успела заметить, что одетый в восточные одежды человек исчез в глубине дома. Ощущение, что они одни во всем свете, пропало. При мысли о том, что люди Шехаба все видят и подмечают, Фара почувствовала смущение и попыталась отстраниться, но он только сильнее прижал ее к себе.

— Ты устала. Позволь мне поухаживать за тобой.

Фара вздохнула и послушно шла рядом. Только сейчас она поняла, как сильно измотал ее перелет. Она не спала тридцать часов, которые сейчас показались ей тридцатью днями или даже неделями. Всего тридцать часов, в течение которых она приняла решение, способное изменить всю ее жизнь.

Они прошли мимо фонтана, поднялись на второй этаж по широкой мраморной лестнице и двинулись дальше по коридору. Не выпуская ее руки, Шехаб открыл дубовую арочную дверь, и они оказались в огромной спальне. Уж не его ли?

В комнате с натертыми до зеркального блеска полами, высокими потолками и огромными окнами, несколько из которых были задернуты портьерами, стояла живительная прохлада. Шехаб не дал ей времени оглядеться и сразу повел к огромной, роскошной кровати.

Он уложил Фару на мягкие белоснежные простыни и поцеловал. Ее руки сами собой обвились вокруг его шеи, она хотела прильнуть к нему всем телом.

Но Шехаб мягко разжал ее объятия и заглянул в глаза Фаре.

— Не спеши. Мы же договорились, что не будем торопиться.

— Но я не хочу ждать. — Фара потянулась к нему. Здравый смысл, осторожность — все отступило перед острым чувственным голодом, снедавшим ее еще вчера в саду. — Я хочу тебя...

Шехаб обхватил пальцами ее запястье, сопротивляясь любовному натиску, и приложил палец к губам Фары.

— Не соблазняй меня, сирена. Ты сама не знаешь, чего просишь. Если я сейчас останусь с тобой, то не скоро выйду из этой спальни. Ты слишком устала. Отдыхай. Я загляну к тебе позже.

Шехаб подошел к окнам и закрыл все портьеры. В полной темноте он неслышно подошел к ней и запечатлел на ее губах нежный поцелуй.

— Спи, мое сердце. Надеюсь, что в твоих снах найдется немного места и для меня.

Глава шестая

Ее сны никогда раньше не отличались яркостью. Прежде они были размытыми и бессмысленными и забывались сразу же после пробуждения, оставляя после себя неясное чувство утраты и смутного волнения.

Сегодня ее сон был наполнен солнечным светом, звуками музыки и смехом. И он был материален, потому что словно наяву Фара чувствовала нежные, но настойчивые ласки мужчины — героя ее снов, — вдыхала чуть терпкий мужской запах и словно покачивалась на теплых волнах удовольствия. Она ухватилась руками за свой сон, не желая с ним расставаться. В ее ушах прозвучал его хрипловатый смех, перешедший в мурлыканье.

— Не могу отрицать, мне безумно льстит, что ты так на меня набрасываешься. Но я бы предпочел, чтобы это происходило не во сне.

Фара вздрогнула и открыла глаза. Шехаб присутствовал не только в ее сне, он был здесь, наяву.

— Шехаб... — сонным голосом, полным неги и желания, произнесла она.

Это было самое прекрасное слово, которое когда-либо произносили ее уста, — его имя.

Шехаб подарил ей такую улыбку, от которой Фару бросило в жар, а весь сон слетел окончательно. Он взял шелковистую прядь ее волос и пощекотал кончик носа:

— Так ты проснулась или мне еще немного подождать?

— Обожаю, когда ты шутишь. — Внезапно она подскочила как ужаленная: — Ой, ванная!

Шехаб с улыбкой показал на дверь в глубине спальни.

Быстро, как только могла, Фара привела себя в порядок, не обращая внимания на великолепную отделку ванной комнаты. Все мысли были заняты мужчиной, который ждал ее в спальне.

Когда она вернулась, он лежал на кровати в своей белой одежде жителей пустыни, которая почти сливалась с цветом простыней, отчего его лицо на светлом матовом фоне казалось еще красивее.

Шехаб смотрел на нее, как голодный на лакомое блюдо.

Фара приближалась к нему с бьющимся сердцем, и горло ее сжималось от волнения. Неужели это не сон и она действительно на острове у мужчины, который ждет именно ее? Значит, любовь с первого взгляда все-таки существует. Она вдруг засомневалась в происходящем.

Пока Фара находилась в ванной, Шехаб раздвинул портьеры на окнах, и теперь спальню заливал свет. Странно, когда она ложилась спать, на улице тоже было светло...

Шехаб похлопал по кровати ладонью, приглашая ее сесть к нему поближе. Фара медленно приблизилась к нему. Рука Шехаба обвилась вокруг ее талии, заставляя лечь рядом. Ощущая тепло его тела, она понемногу успокаивалась.

— Ну как, легче? — ласково усмехнулся Шехаб.

— Да, — чуть смущенно отозвалась Фара и повернулась так, чтобы лучше видеть его лицо.

Шехаб приподнялся на локтях, провел пальцем по ее руке, и ей понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, о чем она хотела его спросить.

— Как твоя сделка? Тебе не нужно работать?

— Уже поработал. Сегодня утром я улетал на переговоры, которые тянулись долгих шесть часов.

— Шесть часов? — Фара недоверчиво уставилась на него. — Но... сколько же тогда я проспала?

— В часах или днях?

— Днях? — ужаснулась она. — О боже...

— Ну так что? — с преувеличенным участием спросил Шехаб, откровенно забавляясь ее испугом.

— Просто скажи.

Шехаб посмотрел на часы и нарочно медленно заговорил:

— Учитывая, что последние пятнадцать минут и тридцать две секунды ты бодрствуешь, ты проспала двадцать шесть часов, три минуты и сорок три... четыре секунды.

Фара сделала страдальческое лицо и шутя ткнула его в бок и поцеловала.

— Это ты виноват. Я никогда не сплю больше шести часов. — Целовать его было безумно приятно, поэтому Фара решила не ограничиваться одним поцелуем.