Страница 12 из 12
Она решительно перебралась через перила и ласточкой сиганула вниз. Ей повезло не разбиться о берег, не напороться на сваю или трубу, которые в великом множестве утыкали дно речушки, не захлебнуться, а главное – привлечь безрассудностью поступка внимание проходившего мимо Олега Георгиевича Кавушкина. Последний, будучи хмелен и лих, ринулся спасать утопленницу.
Спас.
Был очарован.
Женился.
В чем потом неоднократно раскаивался.
Жизнь семейная дала трещину не сразу, а когда все же дала, оказалось, что молодая супруга уже в курсе многих тайных дел Олега Георгиевича и при разводе имеет возможность сильно напакостить. Настолько сильно, что Кавушкин предпочел смириться с ситуацией.
– Что изменилось? – спросила Агнешка, останавливая машину. Слева виднелась будка деревенского магазинчика, у которой уже толклась разномастная бабья стая.
– В смысле?
В магазине была еда и вода. А пить хотелось. Зверски хотелось пить.
– Если он мирился, тогда почему нанял тебя? А если не мирился, то почему нанял только теперь? Понимаешь?
Нет. Сейчас Семену хотелось не понимать, а пить. Водички. Холодненькой. Сладенькой. Много. Чтобы хватило разлепить ссохшиеся вдруг губы, и по языку прокатилась, коснулась растрескавшихся от засухи десен и…
– Пойдем, – вздохнув, сказала Агнешка и выбралась из машины. Прежде чем Семен успел возмутиться – она не должна выпадать из его поля зрения, – Агнешка оказалась с другой стороны машины и буркнула: – Ствол спрячь.
Бабы у магазина уже вовсю шушукались, пересмеиваясь. Агнешка же легко, словно ребенка, подняла Семена. Поставила. Сунула руку, позволяя вцепиться в локоть, и мстительно поинтересовалась:
– Видишь, я же была права! Ты без меня не сможешь.
У него хватило сил лишь на то, чтобы кивнуть.
Варенька решила сбежать из дому, но решить оказалось проще, чем сделать. Двое, приставленных Сергеем – вот цербер же! – оказались проворны и слишком тупы, чтобы испугаться ее угроз. Или, наоборот, умны? Их лица – красные круги над белыми воротничками – не выражали ничего.
Люди-големы.
– …и будьте любезны, постарайтесь проявить немного вкуса, – капризно сказала Варенька, покачивая ножкой. Пол со стеклянными звездами ламп отражал совершенство узкой ступни, хрупкой щиколотки, в меру крепкой и полной голени. И впадинку под коленкой.
Какой коварный пол! А големы уставились на собственное отражение. Им будто бы все равно, хотя на самом деле устали. Варенька чувствовала их раздражение, упрятанное под броней пиджаков, и возмущение, и непонимание.
Подали туфельки. Примерили. Подали зеркальце. Подали чай. И снова туфельки. Зеркальце. Чай. Капризы. Голос должен быть раздражающим, чтобы и у продавцов, и у големов сводило скулы от ненависти. Ничего, Варенька вас тоже ненавидит.
Просто так.
И продолжает играть.
Потом еще бутик. И еще. Салон красоты и… маленькая дверца в массажной комнате. К тому времени големы будут слишком на взводе, чтобы не воспользоваться возможностью перекурить.
Человек-сверчок разозлится на них. Или нет? Можно потом вернуться тем же путем, и тогда никто не узнает…
А эти туфельки были милы. Ярко-красные с округлыми носами и тупыми, чуть скошенными каблуками, на которых блестели золотом крохотные бабочки.
– Возьмите, – указала Варенька на пакет. И из вредности купила еще две пары. Одна препошлейшая, надо будет подарить кому-нибудь… к примеру, Олежковой любовнице.
Той самой, из-за которой он устроил балаган.
Он сам виноват в своей смерти.
Узнать бы еще, кто его убил.
Из бутика Варенька выходила в состоянии задумчивом и даже рассеянном. Случайная мысль о пассии мертвого мужа – кстати, потом, когда узнают про смерть, надо будет заехать за теми черными туфельками от Christian Louboutin – расстроила.
И притворяться стервой не пришлось. Само получилось. Но стоило выскользнуть за дверь – големы, как и ожидалось, остались в холле – и злость исчезла.
Купив в ближайшем магазинчике мобильный с картой, Варенька набрала по памяти номер и ласково пропела:
– Привет, Семен. Соскучился? И я подумала, что соскучился. Давай встретимся, а? Нет, ну что ты… нет, я предлагаю договориться. Именно. Ты мне, я тебе. Скажи, что ты хочешь? Точнее, сколько? Я теперь богатая женщина. Очень богатая. И должна тебе сказать спасибо. Как за что? Ты же меня вдовой сделал! Нет-нет, Семен, мне чужих заслуг не надо. Мне своих хватит. Так когда и где? И сколько?
– Не говори, что ты собираешься с ней встречаться! – возмущению Агнешки не было предела. Ну подумать только, до чего глупы мужчины! Во всяком случае именно этот конкретный мужчина, который не так давно почти лежал на сиденье, постанывая на ухабах, а теперь рвется в бой, как боевой жеребец при звуке горна.
А жеребец и есть. Любовница бывшая свистнула, поковыряла пальчиком в раненом самолюбии, и пожалуйста, готов на все, чтобы доказать, что круче бабы.
Идиот крапчатый.
– Теперь я знаю, чего от нее ждать, – ответил Семен, прижимая к груди бутылку кваса.
– Неужели?
– Предлагаешь не идти?
Предлагает, но сомневается, что Семен послушает. Агнешка закусила губу и уставилась в зеркальце. Думала она недолго, потому как выход виделся один и размышления в большей степени касались того, как представить этот выход Семену.
– Вместо тебя пойду я.
Он фыркнул.
– Тебя она убьет. Не знаю, чем ты не угодил, но если стреляла один раз, выстрелит и второй. Для этого и на встречу зовет. И потому предложила самому цену назвать. Все равно платить не собирается. Следовательно, что?
– Что? – послушно повторил вопрос Семен. И посмотрел как-то странно, словно впервые увидел.
– Следовательно, идти должна я. Как посредник. Все логично. Ты опасаешься встречи, не доверяешь ей, а потому нанял меня.
– Так сразу и нанял?
– Да. Должна же я выгоду получить от того, что твоей сообщницей стала. Так вот, ты нанял меня для переговоров и обмена…
Фантазерка. И авантюристка. Глаза блестят, на щеках румянец. А может, действительно пустить ее? Пусть прощупает почву…
Сбежит. Воспользуется шансом сказать Семену «до свидания».
– Не сбегу, – возразила на невысказанные сомнения Агнешка. – И вообще назначь встречу в каком-нибудь таком месте, где бы мог видеть меня из машины. Сядешь за руль. И если что…
– Ты не знаешь Вареньку, – слабый аргумент, но хоть как-то Семен должен воспрепятствовать.
– Не знаю, – охотно согласилась Агнешка. – Вот и познакомлюсь. Заодно и присмотрюсь к твоей… Вареньке. Тот конверт у тебя? Дай.
Семен отдал. Ему было интересно, что она станет делать с бумагами. Распаковала, вытряхнула на колени белым ворохом. Несколько, соскользнув, упали на пол. Агнешка потянулась за ними и сбросила еще пару. Подняла. Уронила. Перепутала.
– Извини.
Листы выскальзывали из неловких пальцев, и Агнешка краснела. Злилась, что читалось по сомкнутым губам и красным пятнам на носу.
– Давай, может, дома посмотришь? – предложил Семен, помогая сгрести разлетевшиеся листы в кучу. – Там стол есть. Удобнее будет.
Зыркнула. Кивнула. Но конверт не отдала. Опасается, что Семен заберет?
– А то на нас уже внимание обращают.
И ведь не соврал. Рассевшись на скамейки, словно на жердочки, бабы пялились на машину, изредка перекидываясь друг с другом фразочками, за которыми следовали взрывы смеха.
– Запомнят. Настучат участковому… или ты этого добиваешься?
Она вскинула голову, резанув взглядом.
– Я не… – объяснять не стала, взяла с места резко. Из-под колес пырснул мелкий камень, разгоняя кур и двух дворняг, возившихся в пыли. Бабы загомонили, замахали руками, точно прощаясь и с машиной, и с пассажирами.
Агнешка вела одной рукой, другой пытаясь засунуть конверт за пояс. А когда не вышло, сунула его себе под задницу. Ну тоже вариант.
Добравшись до перекрестка, она притормозила, буркнув:
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.