Страница 87 из 88
— Я убью тебя, Эбби Абернати! — кричала Америка. — Убью тебя!
— Формально, теперь Эбби Мэддокс, — сказала я, улыбаясь своему новому мужу.
— Это несправедливо! — заныла она, гнев постепенно ослабевал в ее тоне. — Я думала, что буду подружкой невесты! Что буду с тобой выбирать платье, устраивать девичник и держать твой букет!
— Знаю, — сказала я, глядя на то, как улыбка Трэвиса исчезла, когда я снова вздрогнула.
— Ты же знаешь, что тебе не обязательно это делать, — сказал он, его брови сошлись на переносице.
Свободной рукой я сжала его пальцы.
— Знаю.
— Ты уже это говорила! — огрызнулась Америка.
— Я не с тобой разговаривала.
— Нет, ты говоришь со мной, — кипятилась она. — Еще как говоришь. И этот разговор не закончится никогда, слышишь меня? Я никогда в жизни не прощу тебя!
— Нет, простишь.
— Ты! Ты...! Ты — просто обыкновенная злючка, Эбби! — Ты — ужасная лучшая подруга!
Я засмеялась, от чего мужчина, сидящий рядом со мной, дернулся.
— Сидите спокойно, миссис Мэддокс.
— Простите, — сказала я.
— Кто это был? — рявкнула Америка.
— Гриффин.
— Кто, черт возьми, такой Гриффин? Дай угадаю: ты пригласила абсолютно незнакомого человека на свою свадьбу, а не лучшую подругу? — с каждым вопросом ее голос становился все визгливее.
— Нет. Его не было на свадьбе, — сказала я, втягивая воздух.
Трэвис вздохнул и нервно заерзал на стуле, сжимая мою руку.
— Я же собиралась сделать это для тебя, помнишь? — сказала я, улыбаясь ему сквозь боль.
— Прости. Не думаю, что могу переносить такое, — сказал он, от мучений его голос сел. Он расслабил руку и посмотрел на Гриффина.
— А можно побыстрее?
Гриффин покачал головой.
— Сам весь в татуировках, а то, что твоей девушке делают простую надпись, не можешь вынести. Я закончу через минуту, друг.
Трэвис нахмурился еще сильнее.
— Жене. Она — моя жена.
Как только Америка прокрутила у себя в голове этот разговор, она чуть не задохнулась.
— Ты делаешь татуировку? Что с тобой, Эбби? Ты надышалась ядовитых паров при пожаре?
Я посмотрела на свой живот, на размазанную черную массу как раз на внутренней стороне тазовой кости и улыбнулась.
— Мое имя написано у Трэва на запястье, — я сделала глубокий вдох, когда жужжание продолжилось. Гриффин вытер чернила с моей кожи и продолжил делать татуировку. Я говорила сквозь зубы:
— Мы поженились. Я тоже захотела чтр-нибудь такое.
Трэвис покачал головой.
— Тебе не нужно было.
Я прищурилась.
— Не начинай. Мы это уже обсуждали.
Америка засмеялась.
— Ты сошла с ума. Я сдам тебя в психушку, когда ты приедешь домой, — ее голос был все еще пронизывающим и сердитым.
— Не такая уж я и сумасшедшая. Мы любим друг друга. Мы весь год, время от времени, живем вместе. Почему бы и нет?
— Потому что тебе девятнадцать, идиотка! Потому что ты сбежала и никому не сказала, и потому что меня там нет! — закричала она.
— Прости, Мер, мне пора. Увидимся завтра, хорошо?
— Не знаю, хочу ли я тебя завтра видеть! И уж точно не думаю, что хочу снова увидеть Трэвиса! — съехидничала она.
— Увидимся завтра, Мер. Ты же знаешь, что хочешь увидеть мое кольцо.
— И твое тату, — сказала она с улыбкой в голосе.
Я выключила телефон и отдала его Трэвису. Жужжание возобновилось, и я сконцентрировалась на чувстве жжения, за которым последовал сладкий момент облегчения, когда Гриффин вытирал лишние чернила. Трэвис положил мой телефон в карман, крепко сжимая двумя руками мою руку и наклоняясь, чтобы прикоснуться своим лбом к моему.
— Ты так же сильно сходил с ума, когда тебе делали твои татуировки? — спросила я его, улыбаясь в ответ на его встревоженное выражение лица.
Он отодвинулся. Казалось, Трэвис чувствовал мою боль в тысячу раз сильнее меня.
— Мм... нет. Это другое. Сейчас гораздо хуже.
— Готово! — сказал Гриффин с неменьшим облегчением в голосе, чем было написано на лице у Трэвиса.
Я откинула голову назад.
— Слава Богу!
— Слава Богу! — вздохнул Трэвис, похлопывая меня по руке.
Я посмотрела на красивые черные линии на моей красной и раздраженной коже:
— Миссис Мэддокс.
— Ух, ты, — сказала я, поднимаясь на локтях, чтобы лучше увидеть надпись.
Хмурый взгляд Трэвиса внезапно сменился на ликующую улыбку.
— Красиво.
Гриффин покачал головой.
— Если бы я получал доллар за каждого нового муженька в татуировках, который бы приводил сюда свою жену и переживал сильнее нее... ну, мне бы не пришлось больше делать татуировки.
— Просто скажи, сколько я тебе должен, умник, — пробормотал Трэвис.
— Я выдам тебе счет за стойкой, — сказал Гриффин, развеселившись остроумным ответом Трэвиса.
Я осмотрела комнату, обращая внимание на яркие желтые стены и плакаты с примерами татуировок, а затем вновь обратила взгляд на свой живот. Моя новая фамилия, написанная крупными, черными, сияющими буквами. Трэвис с гордостью смотрел на меня, а затем глянул на свое титановое обручальное кольцо.
— Мы сделали это, малышка, — тихо сказал он. — Мне все еще не верится, что ты моя жена.
— Поверь, — улыбнулась я.
Он помог мне встать со стула, и я облокотилась на правую сторону, остро чувствуя каждый раз, когда джинсы терлись о мою голую кожу. Трэвис достал свой кошелек, быстро выписал чек, взял меня за руку и повел к ожидающему нас такси. Мой телефон вновь зазвонил, но когда я увидела, что это Америка, то решила не брать трубку.
— Она еще долго будет винить нас за это, не так ли? — нахмурился Трэвис.
— Она подуется еще один день, после того, как увидит фотографии, а затем перестанет.
Трэвис озорно улыбнулся мне.
— Вы уверены в этом, миссис Мэддокс?
— Ты когда-нибудь перестанешь так меня называть? Ты обратился ко мне так уже в сотый раз, начиная с момента, когда мы вышли из церкви.
Он покачал головой и придержал для меня дверь машины.
— Я перестану так тебя называть только тогда, когда пойму, что это все реально.
— Ой, это все реально, лады? — сказала я, двигаясь на середину сидения, чтобы освободить ему место. — В доказательство, у меня остались воспоминания с брачной ночи.
Он наклонился ко мне и провел носом по чувствительной части моей шеи, пока не остановился возле уха.
— Конечно, остались.
— Ох... — сказала я, когда он прижался к моей повязке.
— Ой, вот дерьмо, прости, Голубка.
— Ты прощен, — улыбнулась я.
Всю дорогу до аэропорта мы держались за руки; я откровенно смеялась каждый раз, когда Трэвис смотрел на свое обручальное кольцо. В его глазах было написано спокойствие, к которому я уже начала привыкать.
— Когда вернемся домой, думаю, до меня наконец-то дойдет что произошло, и я перестану вести себя как придурок.
— Обещаешь? — улыбнулась я.
Он поцеловал мою руку, положил себе на колени и прижал ее своими ладонями.
— Нет.
Я засмеялась и устроилась головой у него на плече, пока машина не замедлила ход и не остановилась рядом с аэропортом. Мой телефон вновь зазвонил, показывая имя Америки на экране.
— Она не отступит. Дай мне с ней поговорить, — сказал Трэвис, потянувшись к моему телефону.
— Алло? — сказал он, пережидая поток пронзительных ругательств на том конце линии. Он улыбнулся.
— Потому что я ее муж. Теперь, я имею право отвечать вместо нее. — Он посмотрел на меня и открыл дверь такси, предлагая мне свою руку. — Мы в аэропорту, Америка. Почему бы вам с Шепом не подобрать нас? Ты сможешь орать на нас всю дорогу домой. Да, всю дорогу. Мы прилетим около трех. Хорошо, Мер. Увидимся.
Он поморщился от ее резких слов, а затем протянул мне телефон.
— Ты не шутила. Она очень разозлилась.
Он оставил на чай таксисту и закинул сумку себе на плечо, вытаскивая ручку моего чемодана на колесиках. Его татуированные руки напряглись, когда он поднял мою сумку, свободной рукой потянувшись ко мне.