Молчание

— Я прочитала в газете, что там нашли предсмертную записку, но также там были следы взлома.

— И?

— Вы не думаете, что это немного… нелогично?

— Если вы спрашиваете, мог ли Эллиот написать эту записку, конечно мог. Такой богатый парень, как он, мог отмазаться от чего угодно. Наверное, нанял кого-то написать эту записку. Вот так всё делается, если есть деньги.

— Не думаю, что Эллиот так уж богат, — мне всегда казалось, что Джулс был состоятельным парнем. Ви не прекращала восхищаться его домом. — По-моему, он учился в Кингхорн на стипендию.

— На стипендию? — повторила она, фыркнув. — Вы что-то не то выпили? Если у Эллиота нет огромной кучи денег, как бы он купил Кхирстен её квартиру? Скажите мне.

Я сделала усилие, чтобы сдержать своё удивление. — Он купил ей квартиру!

— Кхирстен и не скрывала этого. Это сводило меня с ума.

— Зачем ему покупать ей квартиру?

Уитни уставилась на меня, положив руки на бока. — Только не говорите, что не понимаете.

Ох. Личная жизнь. Близость. Поняла.

— Не знаете, почему Эллиот перевёлся из Кингхорн? — спросила я.

— Не знала, что он перевёлся.

Я сравнивала её ответы с теми вопросами, которые всё ещё хотела задать, пытаясь собраться с мыслями. — У него тут были друзья? Кто-нибудь, кроме Кхирстен?

— Откуда я могу помнить? — она закатила глаза. — Похоже, будто у меня фотографическая память?

— Как насчёт очень высокого парня? Действительно высокого. Длинные светлые волосы, симпатичный, одежда, сшитая на заказ.

Она откусила сломанный ноготь и положила его в карман своего фартука.

— Да, я помню этого парня. Это несложно. Всегда унылый и молчаливый. Он приходил сюда раз или два. Не так давно. Возможно, незадолго до смерти Кхирстен. Я помню это потому, что мы подавали сэндвичи из говядины в день Святого Патрика, а он никак не хотел делать свой заказ. Просто посмотрел на меня так, будто сейчас перережет мне горло, если я ещё раз заикнусь про специальное меню. Но, кажется, я что-то вспоминаю. Не то, чтобы я любопытная, но у меня есть уши. Иногда я не могу не слышать разные вещи. Последний раз, когда приходили этот длинный и Эллиот, они склонились над столом и говорили о каком-то тесте.

— О школьном тесте?

— Откуда мне знать? Это звучало так, будто высокий парень провалил тест, а Эллиот был этим недоволен. Он отбросил стул в сторону и вспылил. Даже не доел свой сэндвич.

— Они упоминали Кхирстен?

— Длинный пришёл первым, спросил, работает ли Кхирстен. Я ответила, что она не работает, тогда он стал звонить по телефону. Через десять минут пришёл Эллиот. Кхирстен всегда обслуживала его столик, но, как я сказала, она не работала, поэтому их обслуживала я. Если они и говорили о Кхирстен, то я этого не слышала. Но мне показалось, что высокий парень не хотел её видеть.

— Может, ещё что-нибудь вспомните?

— Зависит от того, собираетесь ли вы заказывать десерт.

— Наверное, кусочек пирога.

— Пирога? Я отдала вам пять минут своего драгоценного времени, а вы заказываете всего лишь пирог? Разве похоже, что мне больше нечего делать, кроме как болтать с вами?

Я мельком оглядела кафе. Оно было пустым. За исключением человека, склонившегося над счётом, я была единственным клиентом.

— Хорошо… — я ещё раз просмотрела меню.

— Вы хотите малиновый лимонад, чтобы запить тот пирог, — она записала это в свой блокнот. — И послеобеденный кофе, — снова записала. — И я жду дополнительные двадцать процентов чаевых, — она одарила меня самодовольной улыбкой, положила блокнот в свой фартук и отправилась на кухню.

Глава 21

Погода на улице испортилась: стало холодно и заморосило. Фонари горели жутким, противно-желтоватым светом, который слабо помогал против плотного тумана, клубившегося вдоль улицы. Я выскочила из «Слепого Джо» — благодаря табло информации я раньше видела прогноз погоды и взяла с собой зонтик. Проходя мимо панорамных окон, я видела толпы, которые начали собираться в барах.

Я находилась за несколько кварталов от автобусной остановки, когда уже знакомое ощущение ледяного холода поцелуем коснулось моей шеи сзади. Я уже чувствовала такое той ночью, когда была уверена, что кто-то заглядывает в окно моей спальни, и в Дельфийском порту, и снова как раз перед тем, как Ви вышла из бутика Victoria's Secret, надев мою куртку. Нагнувшись, я притворилась, что завязываю шнурки и тайком окинула взглядом окрестности. Тротуары по обеим сторонам улицы были пусты.

Светофор на пешеходном переходе загорелся и я шагнула на проезжую часть. Надеясь, что автобус придет вовремя, я ускорила шаг и сунула сумку подмышку. Я срезала путь через аллею за баром, проскользнув мимо кучковавшихся курильщиков и вышла на соседнюю улицу. Пробежав трусцой квартал, я свернула вниз по другой аллее и, сделав круг, вернулась, обогнув квартал. Каждые несколько секунд я оглядывалась.

Я услышала рычание автобуса и мгновением позже он вывернул из-за угла, материализовавшись из тумана. Он притормозил у обочины и я поднялась в салон, направляясь домой. Я была единственным пассажиром.

Заняв место в нескольких рядах от водителя, я ссутулилась, чтобы стать незаметнее. Он дёрнул за рычаг, чтобы закрыть дверь и автобус загрохотал вниз по улице. Я уже собиралась с облегчением вздохнуть, когда получила СМСку от Ви.

«Ты где?»

«В Портленде», — набрала я в ответ. — «А ты?»

«Я тоже. Я на вечеринке с Джулсом и Эллиотом. Давай встретимся».

«Почему ты в Портленде?!»

Не дожидаясь её ответа, я ей просто позвонила. Быстрее было поговорить. А это было срочно.

— Ну? Что скажешь? — спросила Ви. — Ты в настроении для вечеринки?

— А твоя мама в курсе, что ты на вечеринке в Портленде с двумя парнями?

— Малыш, твой голос начал звучать нервно.

— Не могу поверить, что ты поехала в Портленд с Эллиотом! — мои мысли были унизительны. — Он знает, что ты сейчас разговариваешь со мной?

— Чтобы он мог прийти и убить тебя? Нет, извини. Они с Джулсом побежали в Кингхорн что-то там захватить, так что я тут мёрзну в одиночестве. Мне бы не помешала подружка. Эй! — заорала она в сторону. — Руки прочь, понятно? ПРОЧЬ! Нора? На самом деле я не в лучшем местечке. Время имеет существенное значение.

— Где ты?

— Не вешай трубку… ладно, на здании через улицу написано один-семь-два-семь. А улица Хайсмит, я почти уверена.

— Я буду там так быстро, как смогу. Но не останусь. Я собираюсь домой и ты едешь со мной. Остановите автобус! — закричала я водителю.

Он нажал на тормоз и меня бросило на сиденье впереди.

— Не могли бы Вы подсказать мне, в какой стороне Хайсмит? — спросила я его, стоя наверху прохода.

Он указал на окна с правой стороны автобуса. — К западу отсюда. Ты собираешься идти туда пешком? — он оглядел меня сверху донизу. — Потому что я должен предупредить тебя — это неблагополучный район.

Отлично.

Мне пришлось пройти только несколько кварталов, чтобы понять, что водитель автобуса был прав, предупреждая меня. Окрестности кардинально изменились. Причудливые фасады магазинов сменились зданиями, покрытыми хулиганскими граффити. Темнели окна, забитые листами железа. Пустынные тротуары уходили прямо в туман.

Дребезжащий шум медленно дрейфовал сквозь туман и в поле зрения выкатилась тележка с мешками мусора, которую толкала женщина. Её глазки-бусинки, как тёмные изюмины, моргнули, оглядывая меня в почти хищнической оценке.

— Ну, и что это у нас здесь? — произнесла она сквозь прорехи отсутствующих зубов. Я осторожно отступила на шаг назад и прижала к себе сумку.

— Похоже на пальто, рукавички и симпатичную шерстяную шапочку, — сказала она. — Всегда хотела себе симпатичную шерстяную шапочку. — Она произносила «шимпатишную».

— Здравствуйте, — проговорила я, прочищая горло и стараясь, чтобы это прозвучало дружелюбно. — Пожалуйста, Вы не подскажете, как далеко ещё до улицы Хайсмит?