Страница 12 из 21
Расслабившись, Люк опустился на подушки.
— Я родился и вырос в Техасе. Мои родители до сих пор живут там. Отец скульптор. А мама поэт. У нее вышло несколько книг.
Она улыбнулась.
— Интересно!
— Добрейшие люди. Они понимают друг друга без слов. У них такая… — он подыскал нужное слово, — связь, будто их души соединены на небесах. Я всегда чувствовал себя с ними лишним. Иногда мне даже казалось, что меня усыновили. Вот почему я стал заниматься футболом. Команда сделалась моей семьей. Там я себя чувствовал своим.
— Давно ты знаменит?
Он пожал плечами.
— У меня всегда был хорошо подвешен язык, что облегчало мне общение с прессой. Компанейский парень, которого обожала публика. Я работал больше других. Не знаю, был ли я талантлив, но выкладывался полностью, чтобы завоевать победу.
— И платой стали твои ноги?
— Отчасти. С ранних лет я пользовался известностью. Давление было невероятным, но я выстоял благодаря моему деду. Если кто-то и был для меня образцом, то это он. Самый замечательный человек, которого я знаю. Ему восемьдесят два, а он еще на коне!
— Ты говорил, что давно работаешь в «Титане».
— Бабушка с дедушкой — родители моей матери — начали бизнес, имея сущие гроши. Когда я закончил колледж, дедушка предложил мне работу. Я начал с курьера и продвигался по служебной лестнице, пройдя все ее ступени, хотя моей специальностью были связи с общественностью. Я хорошо разбираюсь в бизнесе, видел, как разворачивалась индустрия спортивной одежды, и понимаю возможности «Титана». А теперь, когда дед передал дело мне, я намерен вести игру по своим правилам.
— Не думаю, что он просто так передал тебе дело! Должно быть, ты заслужил это!
Он пожал плечами.
— Мне предлагали работу в «Дастерс». Несколько телевизионных компаний приглашали меня спортивным комментатором. Но мне хотелось другой жизни. Выйти из игры довольно тяжело. Постоянная активная работа лишь откладывала неизбежное.
Ариэль понимала, что вызов, который он бросил судьбе, поможет ему обрести себя. Карьера известного футболиста осталась в прошлом. Он живет настоящим и смотрит в будущее.
Люк снял мешочек со льдом и взял ее за руки.
— Теперь ты расскажи о своей семье!
— Мне хотелось бы иметь о них больше воспоминаний. Когда-нибудь я тебе расскажу, но не сейчас. — Она наклонилась и поцеловала его в губы. — Спасибо за вчерашнюю ночь! Она так много для меня значит!
— И для меня тоже!
Ариэль обхватила его за плечи.
— Я говорю не только о сексе! Ты… заботился обо мне. Я знаю, у тебя ко мне масса вопросов. Просто я пока не готова на них ответить!
А вопросы повлекут за собой новые открытия, спохватилась она и умолкла.
— Я должна принять душ. А потом приготовлю омлет, хорошо?
Ариэль пошла в его ванную, втайне надеясь, что Люк присоединится к ней. Некоторое время спустя она поняла, что ошиблась, но старалась не думать об этом.
Горячая вода успокаивала, помогала не думать о том, что он не хочет ее. Она этого не понимала. Они свободные, не связанные никакими обязательствами здоровые люди. Беременности можно не опасаться. Что же его останавливает? Ей хотелось интимных отношений с ним. Она в них нуждалась.
Ариэль запрокинула голову назад, подставив под струю воды. Закрыв глаза, она неторопливо намылила волосы, наслаждаясь горячими струями, омывавшими все ее тело. Смыв шампунь, она открыла глаза и увидела Люка.
Он стоял в дверях и смотрел на нее сквозь прозрачное стекло душевой. Она не шевельнулась. Вчера ночью они занимались любовью в темноте. Сейчас она вся была на виду.
Он пожирал ее взглядом. Ей вдруг захотелось иметь более соблазнительное тело. Ариэль больше не думала, что он не хотел разрушать их отношения сексом. Как подобная мысль могла прийти в голову здравомыслящему человеку?
Люк понимал, что должен уйти. И все же застыл на месте, наблюдая за ней. Ночью он прикасался к ней несчетное количество раз, но видеть ее было совсем другое дело. В его намерения не входил секс. Однако теперь, видимо, ему не удастся этого избежать. Слишком уж долго он на нее смотрел. Если он уйдет, ему нечем будет оправдаться!
Ее обнаженное тело манило его, он так в ней нуждался! Что страшного, если они еще раз доставят друг другу наслаждение?
— Составить тебе компанию? — спросил Люк.
Стараясь не показать своей радости, Ариэль кивнула. Раздевшись, он предстал перед ней в своей великолепной наготе, не скрывая охватившего его желания.
Дверь в душ раскрылась, и кабинка стала удивительно тесной.
— Вот такой душ, дорогая! — сказал он, притягивая ее к себе.
Прижавшись небритой щекой к ее щеке, он уколол колючей щетиной ее нежную кожу и приник к губам, дразня ее мимолетными поцелуями.
От возбуждения у нее закружилась голова. Ариэль хотелось насладиться долгим страстным поцелуем, а он дразнил и мучил ее, едва прикасаясь губами.
Обняв его за шею и приподнявшись на цыпочки, она с вожделением припала к его рту, будто ища забвения в этом лобзании.
— Настал час расплаты? — наконец выдохнула она.
Люк провел языком вокруг соска, не касаясь шершавого кончика.
— Сама дразнила меня! Ты ведь знаешь, что ни один мужчина не способен устоять перед подобным искушением?
У нее перехватило дыхание.
— Не знаю! — удалось прошептать Ариэль, прежде чем он стал зубами нежно покусывать ее сосок. — Лукас! Ты сведешь меня с ума!
— Я этого и добиваюсь, дорогая!
Люк скользнул рукой по ее животу, лаская и мучая движениями своих пальцев, вызывая в ней похожее на оцепенение ощущение, которому она не могла даже сопротивляться, потому что он встал на колени и прижался губами к ее самому интимному месту. Ошеломленная, она прогнулась назад и, вскинув руки, ухватила себя за волосы. Люк, нисколько не смущаясь, продолжал доставлять ей наслаждение. Затем, когда она уже была доведена до крайней степени безумства, он притянул ее вниз, на себя, и они соединились.
Испытав усталую удовлетворенность, Ариэль почувствовала, как нега разливается по ее телу и глаза наполняются слезами печали оттого, что они не могут создать новую жизнь.
Тем временем горячая вода кончилась.
— Здесь чертовски холодно, — вдруг сказал Люк, чем насмешил ее.
Они с трудом поднялись. Обернувшись пушистым полотенцем, Ариэль побежала в гостиную и встала перед горящим камином, наслаждаясь тем, как согревается ее обнаженная кожа. Так можно простоять целый день, подумала она. Всю неделю, год! Никогда еще она не чувствовала такого прилива бодрости.
Прервав свои мечтания, она вернулась в спальню. Люк, уже в джинсах и ботинках, брился. Он увидел в зеркале, как она прислонилась к дверному косяку, и вытер лицо.
Разочарованная его безразличием, Ариэль вышла. Она оделась в своей комнате, высушила волосы и направилась на кухню. Он уже нарезал ветчину для омлета.
— Через пару минут все будет готово, — беззаботно произнес он. — Я налил тебе апельсиновый сок.
— Спасибо.
Ариэль открыла холодильник и вынула яйца. Слова застыли на губах. Спасибо за секс? Он мне был нужен. Почему ты держишься так отчужденно? Отстраняешься — но почему? Тебе страшно или ты боишься причинить боль мне? Меня не так-то легко сломить!
От растерянности она не решалась спросить. Уверенность снова оставила ее. К таким перепадам она не привыкла. И это повергло ее в замешательство.
Дотронувшись до руки, Люк отвлек ее от тревожных мыслей.
— Что? — спросила она.
— Ты спрашивала о моих помолвках! Я бы хотел тебе рассказать!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Люк наблюдал за ее реакцией. После двух неудач он чувствовал себя неудачником.
— Не надо, Лукас!
Он вздохнул. Вот тебе и на! Что значит «не надо»? Вчера ночью она с таким любопытством спрашивала об этом, а сегодня потеряла всякий интерес. Люк смотрел, как она вылила взбитые яйца на разогретую сковороду.
— Не надо?
— Конечно! Меня это не касается!