Страница 40 из 67
Как-то в разгар пира братья вышли на свежий воздух. Перед крыльцом пышно расцвели две вишни, стояли они белые, словно накрытые простынями.
– Куда спешат? – удивленно говорил Давыд. – Только конец апреля, а они на вот тебе – вырядились! Хрястнут морозы, ничего не останется от цвета!
– Они мне нас с тобой напоминают, – ответил Глеб. – Мы тоже только начали жить, примерялись ко всему княжеству Полоцкому. А что получили? Какая-то паршивая девчонка выкинула нас в захудалые городишки. Выкинула, как паршивых котят.
– Не говори, брат, – обнимая Глеба, страдальческим голосом ответил Давыд. – Гнием заживо и помочь себе не в состоянии!
– Почему это не в состоянии? – помедлив, возразил Глеб. – Что-то придумать всегда можно. Мы ведь не глупые с тобой люди, Давыд, а?
– А разве я сказал, что дураки? Нас всегда хвалили за разумные решения! – по-пьяному хвалился Давыд. – Только приехал я в Усвят, как все приходят ко мне на суд княжеский, и я сужу так, что никто в обиде не остается. А сколько советов дельных дал!
– Вот-вот! Стало быть, мы можем придумать, как сковырнуть с престола эту наглую девку!
– Да! Теперь для нас это главная задача. Но не пойдешь же на Полоцк войском! Там законный князь на престоле сидит, а она – его жена...
– Почему на Полоцк? И зачем свергать с престола самим? Можно это сделать чужими руками. Хлопот меньше и безопасней.
На какое-то мгновенье Давыд взглянул на брата протрезвевшим взглядом. Спросил:
– Чего ты надумал? Рассказывай.
– Все очень просто. Натравим на Михаила и Росаву новгородского князя. У него сил много, он легко расправится с ними, скинет с престола. А мы тут как тут!
– Да, но тогда мы попадем в зависимость от Новгорода!
– Ну и что? На какое-то время. При удобном случае отложимся. Разве впервой на Руси такое?
Давыд стал трясти головой, стараясь вникнуть в смысл Глебовой речи, однако хмель мешал ему это сделать. Наконец спросил:
– Но как ты хочешь их стравить?
– Очень просто: сделаем набег на новгородскую землю.
– Нам же и попадет!
– Если по-глупому поведем себя, надолго задержимся, то на хвост наступят. А мы не станем долго гулять по новгородчине. Так, заскочим на несколько дней – и обратно! Мстислав не успеет догнать. Ну, а потом, сам понимаешь...
– Он двинется на Полоцк?
– Вот именно! Мы скроемся в своих городишках, а Михаил с Росавой будут отдуваться!
Давыд медленно спустился на ступеньку крыльца, пальцем по дереву стал рисовать какие-то круги. Наконец проговорил:
– Рискованное дело ты задумал, брат. Очень рискованное.
– Придумай что-нибудь лучше.
– Хитрее не придумать. Но риск большой. Вдруг Мстислав обрушится на наше войско, от нас только клочья полетят. Слабоваты мы против его сил!
– Мстислав далеко. Где-то в суздальских землях с Олегом Святославичем сцепился.
– Это точно?
– Точнее не бывает. Только вчера мой соглядатай прибыл из Новгорода.
– Вон куда его занесло! А тут пьешь и не знаешь ничего.
– А ты поменьше пей.
– Но-но! Поучи старшего брата!
– Молчу, молчу.
– То-то...
Давыд задумался, Глеб соломинкой ковырял в зубах, навязло мясо. Сплюнул, спросил:
– Ну что, решаешься? Другого удобного случая, может, не представится.
– Прямо сейчас, что ли, ответ давать?
– Конечно. За тем и приехал.
– Давай завтра.
– Думаешь, завтра будешь умнее?
– Трезвее.
– Ну что ж, давай до завтра. Но только знай: следом за мной идет моя дружина. Не решишься, в новгородские земли один двину. А уж если получится, Полоцк будет мой. Только мой. И больше ничей. Извини.
Наутро Давыд спросил:
– А если Михаил с Росавой спросят, почему мы на Новгородчине оказались?
– Не успеют. Мстислав не даст.
– Ну а вдруг?
– Придумаем чего-нибудь. Например, гнались за разбойничьими шайкам, случайно в чужие земли забрели.
Давыд восхищенно поцокал языком.
– У тебя на все ответ готов!
– Стараюсь. Ну так что?
– Иду с тобой.
– Тогда собирай дружину.
Через день соединенные силы Давыда и Глеба двинулись в сторону Новгородского княжества. С переходом границы начались грабежи. Ряд селений были подожжены. Однако братья не стали далеко углубляться, не доходя Великих Лук повернули назад, а затем затаились в своих городах, как мышки-норушки.
Действия Давыда и Глеба не были из ряда вон выходящими в тогдашней жизни; наоборот, это был обычный эпизод периода феодальной смуты и усобицы: каждый князь поступал так, как ему заблагорассудится, как считал нужным.
Через десять дней в пределы Половецкого княжества вошло войско Мстислава. Об этом Михаилу и Росаве сообщил гонец с границы.
– С чего ему вдруг понадобилось затевать войну с нами? – строго спросила его Росава. – Сроду мы мирно жили с соседями. Чего ему не хватило?
– Слышал я, будто Давыд с Глебом прошлись огнем и мечом по новгородским селениям.
– Они что, сдурели?
– Не знаю, княгиня. Но бед принесли много.
– Слышь, Михаил, – обратилась она к князю, – дяди твои что-то сильно разбаловались. Без нашего на то ведома вторглись в пределы Новгородской земли и произвели опустошения.
– Они добрые люди. Может, кто-то из окружения сбил их с толка?
– Разберемся. А сейчас надо срочно поднимать бояр и воевод и идти навстречу Мстиславу.
– Это что же – война? – со страхом спросил Михаил.
– Может, обойдется. Но заступить пути новгородскому князю мы обязаны, – решительно заявила Росава, а сама подумала, что до битвы дело постарается не доводить, встретится с Мстиславом и сумеет договориться: не может он забыть недавнюю любовь, поймет и поверит ей.
Сначала она даже решила, что поедет навстречу Мстиславу одна, только со своими охранниками, переговорит, объяснит, пообещает наказать Давыда и Глеба своей властью. Но потом подумала, что Мстислав стоит во главе войска и ее просто не допустят к нему. Это не новгородские улицы, сейчас они не влюбленная пара, а князья двух земель и ответственны перед своим народом... Нет, надо собирать войско.
А рати сходились плохо. Давно не воевали, бояре засиделись по имениям, крестьяне забыли про оружие и снаряжение, оно валялось где-то в сарайчиках, покрытое пылью, выучки у воинов никакой. Росава не разбиралась в военных вопросах, но даже она понимала, что с таким воинством нельзя ввязываться в битву, Мстислав со своими закаленными в сражениях дружинами разгонит эту толпу, как глупых щенят.
Она вошла в гридницу князя. Михаил сидел за столом в домашнем платье, растерянно смотрел на нее, явно не зная, как вести себя. Она приказала:
– Немедленно собирайся. Надевай княжеские доспехи, шлем. Встанешь во главе войска.
– Но я ни разу не участвовал в битвах, – беспомощно развел он руками.
– Неважно. Главное, чтобы воины видели, что с ними в одном строю едет князь. И прикажи обязательно княжеский стяг принести, пусть развернут над тобой.
Михаил жалко улыбнулся, но отнекиваться не стал.
– Да, и вот еще что. Напиши сейчас же Давыду и Глебу, чтобы со своими дружинами шли к нам на соединение. И не просто прикажи, а пригрози, что накажешь самым жестоким образом, если ослушаются.
– Сейчас, сейчас...
Воеводой она назначила боярина Лютобора, человека пожилого, опытного. Тот построил войско в походную колонну, она двинулась по новгородской дороге, растянувшись на многие версты.
– Дозор, воевода, выслал? – подскакав к нему на коне, спросила Росава.
– Выслал, княгиня. Так что не беспокойся, будем упреждены о приближении Мстислава.
– Вразброд бредут. Нельзя ли подтянуть?
– Что толку, княгиня? Только народ попусту беспокоить и раздражать. Привычка идти в строю вырабатывается годами, в учениях и военных походах. А у нас десятилетия ни того, ни другого не было. Тихо мы жили, слава Богу. Дальше бы жить, да вот...
Она понимала, на кого он намекает, сама была зла на Давыда и Глеба, но разборок с ними пока решила не затевать: нужно единство сил княжества. Сами они со своими дружинами влились в войско, но на глаза не показывались. Лишь бы не изменили в решительны момент...