Страница 4 из 67
– И куда направлялся? – спросил пораженный Владимир.
– Говорят, в Тмутаракань, к двоюродному брату Борису. Напоследок поклялся, что скоро вернется с войском и с боем возвратит себе отчий черниговский престол!
Мономах сразу понял, что на Руси начинаются новые великие междоусобия, потому что поднимается весь род Святославичей, род упрямый и жестокий, который в достижении своих целей не остановится ни перед чем, а возглавит его Олег Святославич, полководческие таланты которого он, Мономах, высоко ценил.
Изяслав и Всеволод завтракали, пригласили присесть Мономаха. Отец, бросив искоса взгляд на сына, спросил:
– Слышал новость?
– Про Олега?
– И что думаешь по этому поводу?
Мономах положил ложку возле себя, ответил не спеша:
– Вскорости надо ждать с войском под Черниговом. Я бы подтянул киевскую и переяславскую дружину и встал на его пути.
Братья рассмеялись, а Изяслав ответил:
– Не надо из мыши делать кота. Достаточно пошевелить мне одним пальчиком, как этот Олег окажется где-нибудь в Муромских лесах или еще дальше. Не забывай: в наших с твоим отцом руках сегодня без малого вся Русь!
Отец согласно кивал головой.
Владимир хотел возразить, что Олег не смирится, ему наплевать, каков перед ним противник, но подумал, что это будет выглядеть непочтительно к старшим, великому князю и отцу... А через пару месяцев неожиданно для всех с конными отрядами и половецкими ордами к границам Руси вышли Олег и Борис и стремительно двинулись на Чернигов. Всеволод был застигнут врасплох, кое-как успел собрать свою дружину и двинулся навстречу. 26 августа 1078 года на реке Сожице он был разбит наголову и с немногими людьми бежал в Киев. Олег без боя занял Чернигов. В то же время половцы волчьей стаей рассыпались по черниговской земле, грабя города, села и погосты. Стон стоял на черниговской земле. «Олег же и Борис пришли в Чернигов, мня, что одолели уже, а земле Русской много зла сотворили, пролив кровь христианскую, за которую взыщет с них Бог, и ответ дадут они за погубленные души христианские», – писал летописец.
Владимир Мономах в это время был в своем владении, в Смоленской земле. Получив известие о нападении Олега и Бориса на Чернигов, он поднял дружину и повел в Киев на соединение с войсками других князей. Он ехал и думал, что началась необычная война, война с Олегом, с братом и другом, с крестным отцом его первенца, Мстислава, война страшная – братоубийственная...
Чернигов затворился наглухо и отказался сдаться. На помощь ему спешили новые войска – одно из Тмутаракани, его вели Олег и Борис, другое – половецкая конница. Однако объединенная русская рать во главе с великим князем Изяславом удачным маневром отсекла половцев и 3 октября 1078 года около села Нежатина Нива встретилась с тмутараканцами. Силы были неравны, поэтому Олег стал уговаривать Бориса пойти на переговоры с князьями:
– Не пойдем против них, не можем мы противостоять четырем князьям, но пошлем со смирением к дядьям своим.
Однако Борис, отличавшийся самонадеянным и недалеким умом, ответил ему с явной насмешкой:
– Смотри, я готов и стану против всех!
Он сам повел в бой тмутараканскую рать. Изяслав не замедлил бросить навстречу ему киевскую дружину. Закипел жестокий встречный бой. Борис был убит, его силы были разгромлены и бежали. Однако в разгар боя небольшая группа южан прорвалась сквозь строй и напала на великого князя. Один из воинов нанес Изяславу смертельный удар в спину...
Великим князем Руси стал Всеволод, отец Владимира Мономаха. Он устроил новый передел владений княжествами. Изяславовы сыновья сразу же были оттеснены в сторону, Святославичи получили второстепенные столы: Роману была оставлена Тмутаракань, а Олегу – далекий, лесной Муром, окраина Руси.
Зато в свои руки Всеволод взял все знаменитые русские города – Киев, Чернигов, Переяславль, Смоленск, Ростов, Суздаль. Больше половины русских земель стали достоянием его дома. Ранее спокойный и мудрый правитель в одночасье превратился в жестокого и порой коварного владыку, не желавшего считаться с интересами и пожеланиями других княжеских родов. Неизбежна была новая феодальная смута.
И она началась. Уже в 1079 году против великого князя выступил брат Олега, тмутараканский князь Роман Святославич. Но на войну он отправился не только со своей дружиной, а прихватил с собой полчища половцев. Руси грозило новое разорение.
Весть о выдвижении соединенного русско-половецкого войска Владимиру Мономаху принес гонец с пограничной заставы.
– Беда, князь. Черной тучей идут вороги!
– Когда их ждать в Чернигове?
– Судя по пути, ими избранному, направляются они на Киевское княжество, князь!
Наскоро поцеловав Гиту и сынишку, Мономах вскочил на коня и в сопровождении своей дружины поскакал к Киеву. Уже в пути его перехватил гонец от отца с приказом повернуть на Переяславль.
Войска соединились южнее Переяславля. Отец, невысокий, поджарый, со злым прищуром синих глаз, прохаживался возле шатра и говорил, презрительно стягивая в сторону жесткие губы:
– Этот Роман всегда был недалеким человеком, не зря даже Изяслав закинул его в Тмутаракань.
– Но он ведет с собой полчища кочевников!
– Ведет-то он ведет. Но вот только доведет ли он их до Руси?
– А что ему может помешать?
– Забыл, кто у тебя в мачехах? – вдруг резко спросил сына Всеволод. – Половчанка! Думаешь, зря я женился на ней? Зря посылал сватов к половецкому хану, вез дорогие подарки? Династический брак в наше время – это великая сила. Он означает длительный мир с тем царским домом, с которым удалось породниться. Когда на русскую землю с корабля сошла византийская принцесса Анастасия, твоя мать, я уже знал, что это на десятилетия вперед означает для Руси мир с великой империей. Так и сегодня. Разве половецкий хан забыл, кому он отдал свою дочь? Разве решится сражаться против родного дитяти? Все мы чьи-то отцы и чьи-то дети, и останемся ими до конца своей жизни. И будем подчиняться единым для людей законам родства...
– Ты послал гонцов к половецкому хану, отец?
– А как ты думаешь? Неужели упущу такую возможность? Вот уже пять дней назад как ускакали в степь приближенные Анны, супруги моей. Половцы. Так что должны договориться.
Всеволод пригласил сына в шатер, усадил за небольшой походный столик, слуги быстро поставили им еду, питье. Стали разговаривать неторопливо.
– Тебе только двадцать пять лет, а ты уже второй по влиянию князь на Руси, – говорил Всеволод, руками выбирая кусок баранины повкуснее. – У тебя дальновидный ум, крепкая воля, за тобой много побед. Ты будешь достойным моим преемником – великим князем!
– Но есть старше меня в других княжеских родах. Они займут твое место, – возразил Мономах.
Оба знали, о чем идет речь. Власть в стране не передавалась от отца к сыну, от сына к внуку. Делилась она между родом Рюриковичей по старшинству. Самый старший владел страной и находился в Киеве. Это был великий князь киевский. Князья помоложе владели сильными и богатыми княжествами; средние по возрасту распоряжались в средних по значению княжествах, а младшим доставались окраинные, самые захудалые владения. Но, подрастая, младшие переходили в средние княжества, а из средних – в более значимые земли, поближе к Киеву, а – повезет – и становились великими князьями.
Этот порядок можно было сравнить с деревом: младшие князья размещались по краям кроны дерева и стремились попасть на его ствол, а по стволу старались добраться до вершины дерева – на престол великого князя. На Руси такой порядок замещения княжеских мест назывался «лествицей».
Сначала он действовал довольно успешно. Но в ХII веке род Рюриковичей размножился и распался на несколько параллельных ветвей, и трудно стало распознать, кто старше и на сколько и кто кем кому доводится. Сложно было даже сосчитать всех наличных князей. Появились князья, которые были недовольны окраинными княжествами и хотели получить более лакомые куски, они готовы были в любую минуту выступить с вооруженной силой для отвоевания для себя части великокняжеского пирога. А были и такие князья, которым вообще ничего не досталось, их называли «князьями-изгоями». Окончательно запутывал этот порядок произвол великих князей, которые по своему усмотрению передавали княжества своим детям и близким, не считаясь с правилами «лествицы», как, например, Всеволод, наградивший своего сына Владимира Мономаха сразу тремя богатыми и обширными княжествами – Черниговским, Смоленским и Ростово-Суздальским.