Страница 40 из 47
– Примириться вам надо. Наше мнение сложилось такое, что еще возможно примирение и тогда наладится семейная жизнь. Разрушить семью никогда не поздно.
«Это что же, они собираются воспротивиться моему разводу с Улитой? – холодея сердцем, подумал Андрей. – И всю эту тягомотину затеяли для оправдания своего решения? Только пусть попробуют! Я им такое потом устрою, что чихать смешаются!»
Он ничего не ответил и намеренно, с показным видом отвернулся в сторону. Краем уха услышал, что за столом установилась тишина, потом начался шепот, наконец Феодор произнес:
– Суд удаляется на совещание.
«Могли бы и при мне договориться и решить, – уже с возмущением думал он. – Ведь все раньше было обговорено и установлено с Феодором: разводу быть. Нет, но придумывать какие-то совещания и согласования?!»
Впрочем, обсуждение продолжалось недолго. Вошли все трое, дьякон поднялся с места и провозгласил:
– Встать! Суд идет.
Андрей повиновался, внимательно наблюдая за выражением лиц судей, но они были суровы и неприступны.
Наконец расселись за столом. Как видно для солидности, Феодор посидел некоторое время, потом поднялся и стал говорить торжественным голосом:
– Суд рассмотрел дело о разводе Андрея и Улиты. Руководствуясь старинными обычаями Вятичского края, было решено супругов Андрея и Улиту развести, о чем будут выданы обоим на руки соответствующие бумаги.
У Андрея отлегло от сердца. Вот крючкотворы! Надо было обязательно держать человека в напряжении. Впрочем, ладно, Бог с ними, главное, все благополучно закончилось.
Когда все разошлись, Феодор сказал Андрею:
– Вижу, князь, что недоволен. Но по-другому было нельзя. Поторопись мы, скомкай дело, тотчас будет известно в Суздале и во всем княжестве, что суд провели шаляй-валяй. А потом слух дойдет до Киева, до митрополита. Тот, чего доброго, может начать свое расследование, пришлет в Суздаль сакелария, или хартофилакса, или еще кого-нибудь из своего окружения. А надо нам это? Мы чуть дольше задержались, зато теперь, как говорят, комар носа не подточит. Все записано, все подшито.
Андрей был согласен с епископом, но в душе остался неприятный осадок. Потом, лет через пять, Андрей вспомнит свою обиду, и Феодор дорого заплатит за нее…
Из Суздаля князь прямиком отправился в Переяславль, показал решение суда Верхуславе. Та тотчас собралась и отправилась вместе с ним в Боголюбово, где и была сыграна свадьба. Летняя резиденция теперь стала постоянным местом пребывания князя и княгини; дворец во Владимире Андрей оставил Улите и детям.
Почернел лицом Федор Кучка, когда узнал обо всем. Сказал Якиму, когда они остались один на один:
– Жестоко поплатится князь Андрей за содеянное. Страшна и беспощадна будет моя месть. Никогда и ни за что не прощу ему такое оскорбление.
– Да что ты, брат, – пытался успокоить его Яким. – Полюбили они друг друга, ну и пусть живут. Разве у тебя такого не бывало?
– Что ты говоришь? Или ты не Кучкович? Князь отнял у меня прилюдно девушку, выставил на смех нашу сестру. Он обесчестил всю нашу семью! А ты что-то лепечешь про понимание и прощение!..
– Нет, я не склонен так сурово судить князя Андрея. Он поступил, как подсказывает ему сердце. Я бы на его месте, наверно, сделал так же. Так что были мы с ним друзьями, друзьями и останемся.
XIX
Андрею и раньше приходилось много заниматься зодчеством, но теперь это стало его страстью. В этом он нашел поддержку у Верхуславы. Вместе обсуждали они очередное строительство, а потом он уезжал на возведение новых зданий и сооружений. Во Владимире Андрей достраивал Золотые ворота наподобие киевских. Две мощные опоры были одновременно и узлом обороны, и триумфальной аркой, а над ними возвышалась церковь Ризположения. Князь мечтал закончить Золотые ворота скорее, чтобы успеть открыть их к празднику Успения Божией Матери. Однако известка, которой держались ворота, не успела высохнуть к празднику, и, когда собравшиеся люди столпились вокруг во множестве, ворота рухнули и придавили двенадцать владимирцев, стоявших под ними. Андрей горячо взмолился к чудотворной иконе Божией Матери:
– Если ты не спасешь этих людей, я, грешный, повинен буду в их смерти!
И Богоматерь сотворила чудо. Когда дружинники и жители подняли ворота, то все, бывшие под ними, оказались живы и здоровы.
На лугу, на берегу реки Нерли, заложил он церковь Покрова в ознаменование славной победы над булгарами и в память о погибших воинах и любимом сыне Изяславе. Церковь была поставлена у самых границ Суздальской земли, при впадении Нерли в Клязьму и стала первым владимирским храмом, который могли видеть корабли, приходившие с Волги и Оки. Однокупольная церковь из известняка, устремленная главою своею ввысь, царствовала над всей местностью и чудесным образом устремлялась в небо, подобно белому лебедю.
Одновременно Андрей достраивал княжеский замок в Боголюбове, который стоял на высоком берегу Клязьмы. Его опоясывали земляные валы с белокаменными стенами. Вокруг него простиралась площадь, выложенная плитами. Его центром был собор, связанный переходом с лестничной башней, от которой далее кирпичный переход вел во второй этаж дворца. К югу от собора через вторую башню шли переходы, выводившие на крепостную стену. Под ними были арочные проходы и проезд. Все эти части объединялись в единое живописное и торжественное целое. Глаз не мог порой отвести Андрей от этого своего любимого творения.
Занимаясь градостроительством, Андрей не переставал следить за событиями, которые происходили на Руси. Экономическая мощь Суздальского края позволяла ему бороться за контроль над важнейшими торговыми путями и устремляться на новые, еще не освоенные земли. Но меняется цель, которая преследовалась на юге. Если отец его, Юрий Долгорукий, старался укрепиться в Киеве, то Андрей рассматривал стольный град лишь как средство усиления собственного могущества и влияния Суздальского княжества среди других русских земель, а также обеспечения безопасности пограничных рубежей. Так, в 1161 году он вступает в союз с киевским князем Ростиславом Мстиславичем и ставит князем в Новгороде его сына Святослава, который проявлял большую верность Андрею, чем даже своему отцу. На долгие годы граница с Новгородом оказалась безопасной. Дружеские отношения его с «боголюбивым» великим князем позволили усилить влияние в южных и западных княжествах.
Но в 1166 году Ростислав Мстиславич умирает, и на киевский престол садится отважный волынский князь Мстислав Изяславич, известный многими победами над половцами. С самого начала он стал проявлять свой крутой нрав и потребовал у остальных князей «ходить по его воле».
Это требование со стороны князя, не имевшего лествичного старшинства, возмутило других русских правителей, и они, соединившись между собой, искали лишь повод, чтобы вступить в распрю с Мстиславом. Они все чаще и чаще поглядывали на Андрея Боголюбского, самого могущественного князя Руси: чью сторону он займет, против кого двинет войска в назревающей княжеской междоусобице?
Мстислав Изяславич был сыном ненавистного Андрею того Изяслава Мстиславича, с которым долго и упорно боролся за Киев его отец, Юрий Долгорукий, и который сумел разбить суздальские войска на реке Руте, заставив их бежать с поля боя. Такой обиды Андрей простить не мог, в нем постоянно жило желание отомстить роду Мстиславичей за поражение и позор.
И тут Мстислав Изяславич допускает еще одну ошибку. Он, пользуясь великокняжеской властью, изгоняет Святослава из Новгорода и сажает на его место своего сына Романа. Недружественный жест в сторону Андрея более чем красноречивый. Суздальские границы от Новгородской земли теперь открыты, необходимы были меры, чтобы защитить их. И тогда Андрей без колебаний решает начать войну, чтобы вернуть Святослава в Новгород.
Известие о походе боярство Суздальского края восприняло с воодушевлением. Сиднем сидели в своих имениях целых два года, пора и поразмяться, пройтись до торгового и промыслового города и хорошенько потрясти его, получив богатую добычу.