Страница 20 из 40
Ворспаун обернулся и увидел огромный – безумно огромный – ударный аэростат. Тот, очертания которого он учил по контурным рисункам, хотя перепутать его с чем-либо было решительно невозможно. И капитана. Чей портрет они также видел неоднократно. Князя Френсиса Дикона – легенду вольных авиаторов, капитана «Воздающего» – крупнейшего дирижабля в мире, врага Империи и Императора.
Князь стоял на штурмовой палубе, поставив согнутую в колене ногу на резное ограждение. Его чёрные волосы шевелил поток воздуха от пропеллера. Френсис Дикон улыбался. Улыбка не оставила его лица даже когда Ворспаун навёл на него свой пистолет.
– Мне кажется, это вы просили о помощи, – рассмеялся князь – Помощь пришла. Другой не будет. Более того, если вы сейчас не примете мою помощь, то первый помощник нажмет на рычаг и вывалит вам на палубу весь бомбовый запас. Так что добро пожаловать на борт «Воздающего», Ваше Высочество.
– Стойте, принцесса! – Ворспаун, всё так же держа на прицеле князя, засунул в штурвал пистолетный глушитель, лишив абордажников возможности открыть дверь без применения взрывчатки. – Мне кажется, что наши шансы выжить здесь всё же несколько выше, чем если мы примем это предложение. К тому же… Я не хочу, чтобы ещё кто-то использовал вас, как фигуру, принцесса. Здесь у нас есть шансы. Что там – не знаю.
И тогда князь Дикон взорвался:
– Чёрт возьми! Я поперся в зону действия ваших батарей не для того, чтобы слушать сомнения юнца, которому к тому же жить осталось не больше двадцати минут!!! Я даю слово чести, что принцесса живая и здоровая будет доставлена в столицу!!! А знаешь почему? Потому что я не скрываю, что для меня она лишь фигура на доске!!! Потому что это и будет моим ходом!!!
Эрл Ворспаун смотрел на князя. Затем опустил руку с пистолетом и, подняв за локоть принцессу, подтолкнул её к верёвочной лестнице.
– Иди. Он отвезёт тебя домой.
– А ты, Эрл?
– Я навигатор «Принцессы». И пока она на плаву, я остаюсь здесь.
Принцесса, уже почти забравшаяся на палубу, застыла при этих словах и, вероятно, спрыгнула бы обратно, но перегнувшийся через ограждение князь схватил её за руку и, легко приподняв, втащил на штурмовую палубу. Улыбнулся красивой картинной улыбкой и, вынув из кобуры пистолет, бросил его штурм-навигатору. Тот поймал пистолет на лету за ствол – в удлиненном двурядном магазине «Правдоискателя» был тридцать один патрон. Затем Ворспаун развернулся и пошёл к двери. Ему было легко, как никогда. Он слышал, как за спиной взревели все восемнадцать двигателей «Воздающего», заглушая женский выкрик: «Я люблю тебя, Эрл!»
– Я тоже люблю тебя, принцесса, – прошептал Эрл и, улыбнувшись своим несвоевременным мыслям, выдернул глушитель из штурвала.
PS
Дредноут «Принцесса» не дошёл до Архипелага. О его судьбе ничего не известно.
Князь Френсис Дикон доставил принцессу в столицу и вскоре после этого присягнул Императору, став главным врагом своих бывших товарищей – вольных авиаторов. Впоследствии он погиб вместе с «Воздающим», подорванным легендарным Френсисом Ла Граном.
Эрл Ворспаун был арестован в столице во время подготовки диверсии в Госканцелярии. При задержании он оказал сопротивление, убив «значительное число» агентов О. С. Приговорен к смертной казни через расстрел, а не повешение, ввиду ряда былых заслуг перед Империей и Императором.
PPS
Известно последнее письмо Эрла Ворспауна к принцессе. Особый интерес представляют его последние строки: «И теперь, за четыре часа до своей казни, я хочу сказать Тебе – увидимся послезавтра в полдень на мосту через Верней». Больше надёжных источников, говорящих о Ворспауне, в архивах нет. Но есть отрывочные сведения о том, что он или кто-то очень похожий на него купил впоследствии небольшой домик в посёлке Рыбачий на Энголле, где и жил со своей молодой женой. Примерно в то же время в рыбацкой артели этого посёлка появился ещё один человек – молодой, крепко сложенный парень с рваным шрамом на лице. Кое-кто из местных девушек уверял, что на теле у парня есть и другие шрамы, а получил он их тогда, когда в четырёх метрах от него взорвалась вражеская граната.
СЕРГЕЙ ВЕРБИН
Памяти товарища Д
Рассказ
Милой О.
«И как им не надоело это бесконечное толчение в ступе: гений или злодей, спас или погубил Отечество, и что без Иосифа было бы – рай земной или давным-давно совсем уже пропали бы. И что толку от их бесконечных споров – проверить-то всё равно не могут. Вот и занимаются пописыванием и почитыванием про попаданцев к НЕМУ с мобильниками и ноутбуками, а если б задумались, то ведь это – такое же фэнтези, только что без эльфов и гоблинов. Ни в прошлое, ни в будущее не то что человека, даже элементарную частицу с ненулевой массой покоя отправить невозможно, а вот насчёт фотонов, к примеру, никакого запрета в законах физики никем не обнаружено.
Скорей бы довезли нас до места, что ли… Шеф-то чуть не спятил, когда узнал, что я, получив диплом, «пиджаком» служить пошёл. Он, конечно, допускал, что вместо нашей аспирантуры я могу от него за бугор слинять, но чтоб в непобедимую и легендарную? Вот если б до него дошло, в какой части я буду воинский долг сполнять, то наверняка бы допёр, что это неспроста, – и сам не дурак, и мою соображалку оценить успел. Лазеры-то с нужной энергией импульса уже не такая редкость, но все они только у вояк, и ТАМ к такому оружию не каждого своего допустят, не говоря уж про иностранцев. А вот в нашем-то бардаке вполне можно попробовать не в настоящем боеголовки сбивать, но и в другое время садануть. Ну, до этого кто-нибудь и кроме меня вскорости допрёт, идея-то почти на поверхности болтается. Другое дело, как этим импульсом исхитриться попасть куда следует, да еще в такой момент, чтобы в самом деле на прошлое повлиять? А вот для этого-то и соображать надо и компом уметь пользоваться не только для набирания графоманских бредней…
Опять про Теодорыча заладили – а впрочем, умный человек пользу может извлечь даже из многопудья житий орла нашего. Это из какой серии? А, «Биохроника (Час за часом, минута за минутой)». Ехать ещё долго, почитаю повнимательнее про 13-й год, когда он чудом в живых остался и, самое смешное, как раз в этих краях. Уж про такое до мельчайших деталей расписать должны».
Ссыльные, зябко ссутулившись, молча стояли у каменистого мыса, далеко вдававшегося во вздыбившуюся от майского ледохода реку. «Ну что, обратно пойдем», – полуутвердительно спросил Захаров, услышав в ответ: «Иди, а что сегодня – ещё только девятнадцатое?». Ответивший снова надолго замолк в глубокой задумчивости и, оставшись наконец в одиночестве, сел на камень, нависавший над самой водой. Минут через десять он почувствовал, что совсем продрог, и стал подниматься. Бесшумная яркая вспышка перед самыми глазами, ослепив, заставила его отшатнуться, сапоги поехали по скользкому камню, и последнее, что он услышал, уходя с головой под плывущую по Енисею льдину, был крик вернувшегося Филиппа: «Иннокенти-и-и-й, ты где-е-е?».
«Ну и дурацкая же ситуация, блин. Эти генеральские лбы из комиссии не две недели, а год ещё могли заседать, всё равно до меня не докопались бы. Как ни странно, не таких уж идиотов они с собой привезли, чтоб разбираться, только и эти майоры свои мысли в правильную плоскость направить в принципе не могут. Ну, неизвестно им о её существовании, и всё тут. Однако на факт несанкционированного импульса, да ещё такой мощности, реагировать как-то надо, вот дубы в лампасах и приняли оргмеры.
Еду теперь обратно по России-матушке, служить ещё полгода в совершенно бесполезной уже для моего дела части, а удался эксперимент или нет – так и не понятно. Режим секретности в части так старались блюсти, что выхода в Сеть оттуда не было, та «Биохроника» куда-то пропала, в ближайший городок с библиотекой до окончания разбора ЧП не выпускали, а потом бегом-бегом перебазироваться и в эшелон, который если и останавливается, то только на самых глухих разъездах.