Страница 17 из 28
Ну вот, нахмурилась Эва, начался разговор по душам.
— Наше «воссоединение», вероятно, произойдет в доме моих родителей в Хайленде. А в него допускаются только избранные.
Кенит артистически развел руками.
— Но ты ведь пригласила меня на свадьбу, милая. Как я могу отказаться?
Опять эти дурацкие шуточки, рассердилась Эва.
— Не собираюсь здесь с тобой спорить, — буркнула она. — Я хочу вернуться на ранчо.
— Да, да, возвращайся, мы ведь обо всем уже договорились. — Сунув руку в карман, Кенит достал связку ключей. — Возьми!
Она изумленно уставилась на него.
— О чем договорились? И разве ты не отвезешь меня?
— Нет. — Он сунул ей в руку нужный ключ. — Ты все время говоришь о том, какая ты независимая и самостоятельная. Вот твой шанс. Ты же видела — дорога там простая… А Джонни довезет меня и Лоринду.
Девушка смотрела на Кенита, не находя слов, а тот уперся взглядом в потолок. Потом опустил глаза, и губы его тронула кривая улыбка:
— А я-то думал, ты будешь рада побыть одна.
— Конечно, буду рада, — проворчала Эва.
— Странно, мне казалось, ты уже привыкла к моему обществу.
— Значит, у тебя самомнения еще больше, чем я думала. Привет Лоринде.
— Искренний привет или с бочкой горчицы?
Эва сжала зубы, резко развернулась и зашагала к выходу. Она отъехала от бара, вне себя от злости. Да как он смеет обращаться с ней так… так… Как? Ведь с самого начала она добивалась, чтобы Уолкер обращался с ней как с серьезной деловой женщиной. А когда он так и стал себя вести, ей, видите ли, захотелось затопать ногами. И причина, как он верно догадался, в том, что ее непреодолимо влекло к нему.
Эва изо всех сил старалась не поддаваться своим чувствам, но ее не оставляло щемящее чувство вины за то, что произошло в лесу, и оно охватывало ее при одном виде Лоринды, чье не слишком завуалированное предостережение заставило Эву испытать отвращение к самой себе. Как можно было попасть в такую глупую историю? Синие глаза Кенита не оставляли ее в покое…
Она вошла в дом, направилась прямо в спальню и сердито сорвала с себя одежду. Но стоило ей ощутить мягкую теплоту постели, как злость куда-то ушла, оставив после себя лишь болезненную пустоту. Эва свернулась под одеялом калачиком, тесно прижав колени к груди. Итак, завтра… Завтра она уедет и никогда больше не увидит Кенита Уолкера, что бы он ни говорил. Правильно сделала, уйдя из бара. Интересно, насколько Лоринда связана с Кеном? Противно сознавать, что все козыри на стороне соперницы. Сейчас он с ней, и в будущем будет так же, а она, Эва, быстро превратится в смутное воспоминание.
Сон не шел, а так хотелось, чтобы он избавил от мучительных мыслей. Наконец она услышала, как открылась дверь дома и вошел Уолкер. Посмотрела на часы — два тридцать ночи, и тут же вздрогнула, увидев на пороге спальни, освещенной ночником, мужской силуэт.
— Ты не спишь, Эва? — тихо спросил Кенит.
Она ничего не ответила, стараясь дышать тише.
— Когда спят на самом деле, дыхание совсем не такое, — проговорил он своим обычным насмешливым тоном.
— А у меня как раз такое. Не мешай спать, — выпалила она, подавив порыв швырнуть в Кенита лампой. Да, шалят нервишки. Пора домой.
7
Будильник зазвонил в семь утра. С трудом открыв глаза, Эва поднялась с постели и подумала: если в мире есть справедливость, то Кенит должен чувствовать себя еще хуже, чем она. Тут же из ванной раздалось пение, и ей захотелось выругаться. Положив сумку на кровать, она принялась запихивать в нее свои вещи…
— Может, тебе и весело, — пробурчала она за наспех приготовленным завтраком, — но вовсе незачем еще и петь.
— Предвкушение моей короткой поездки в Чикаго подняло настроение, — как ни в чем не бывало сказал Кенит. — У вас там так красиво, на набережной Мичигана.
Эва уставилась на него с разинутым ртом.
— Незачем тебе ехать…
— Ошибаешься, — возразил он. — Если верить документам, которые ты привезла, у меня в одном славном городишке теперь недвижимость. Надо на нее посмотреть.
Эва только сейчас заметила бумаги, лежащие на столе.
— Где ты их взял?
— В твоем портфеле утром, — спокойно ответил Кенит. — Не будить же тебя из-за них.
Глаза Эвы гневно сверкнули.
— Ты не имел права рыться в моих вещах!
Кенит посмотрел на нее невинным взглядом.
— Верно, извини. Но так интересно было читать все это.
Девушка стиснула зубы.
— Я не могу запретить тебе ехать в Чикаго…
— Не можешь, — согласился он.
— Но если это какой-то глупый замысел, чтобы нарушить мои планы, то лучше тебе еще раз подумать. Я выйду замуж, что бы ты ни говорил.
— У тебя всегда такое настроение по утрам?
— Не уходи от разговора! — заорала Эва. — Я…
— Что ты? — тихо спросил он, взяв ее за руку.
— Ничего, — пробормотала она, — ничего.
— Ну, тогда пора ехать, чтобы не опоздать на самолет.
Эва бросила на него сердитый взгляд.
— Знаешь, ты, должно быть, самый вредный мужчина из всех, кого я встречала.
— Хуже твоего жениха?
— Куда хуже.
Кенит злорадно ухмыльнулся.
— Это внушает надежду.
Выйдя во двор, девушка растерянно остановилась, увидев, как он кладет в багажник джипа ее сумку, а потом укладывает свой чемодан.
— Это просто глупо, — раздраженно пожала она плечами, — не можешь же ты лететь со мной.
Он открыл дверцу машины и широким жестом руки предложил Эве сесть.
— А я и не еду с тобой, это ты едешь со мной.
Эва молча забралась в джип. Поехали почему-то в сторону загонов и конюшни — дорога в город находилась в противоположном направлении. У Кенита, должно быть, остались какие-то неотложные дела.
Остановившись у загона, он вылез из машины и стал доставать из багажника вещи. Эва поспешила к нему.
— Только не говори мне, что собираешься добраться до Грейтона верхом, — с сарказмом проговорила она.
— А что, неплохая мысль, — усмехнулся Кенит. Затем он переговорил с вышедшим из-за конюшни здоровым рыжим парнем. Тот направился к джипу, а самодовольный хозяин подошел к ограде загона и оперся на нее. — Сейчас здесь никого нет, — сказал он. — Большинство парней на пастбищах или возят туристов.
Эва посмотрела на буланую кобылу с крохотным жеребенком за оградой.
— Нравится? — спросил Кенит.
— Красивые лошадки.
— Я занимаюсь разведением. Знаешь, таких, которые выступают на родео.
— В большом городе этого не увидишь, — сухо ответила девушка.
— Вот чего вам не хватает. В жизни нужно немного острых ощущений.
— Ты, кажется, настроен на то, чтобы в Чикаго страдать от их недостатка. А у меня таких ощущений достаточно.
Кенит внимательно посмотрел на Эву. Она начала неудержимо краснеть, повернулась и быстро прошла в полутемную конюшню. Куда угодно, лишь бы скрыться от его глаз, которые видели все насквозь.
— Эва, — тихо позвал он.
Девушка обернулась и увидела темный силуэт на фоне открытой двери.
— Что? — ответила она, изо всех сил пытаясь скрыть волнение.
Кенит подошел к ней, и кровь забурлила в ее жилах. Эва хотела проскочить мимо него к выходу, но сильные руки поймали ее. На какое-то мгновение ей показалось, что сердце остановилось. Он посмотрел на нее и страстно поцеловал. Она не могла да и не хотела сопротивляться.
Все в нем казалось теперь таким же знакомым, как ее собственное тело. Эва жадно вдыхала терпкий мужской аромат. Кенит вынул из ее волос заколки, и волосы рассыпались, сияя в полумраке; его руки скользнули ей под рубашку, гладя спину, и девушка изогнулась, прижимаясь к мужчине.
Где-то рядом послышался храп лошади. Даже если бы грянул гром, Эва все равно не могла бы оторваться от Кенита. Он был как наркотик, который неудержимо хотелось принять.
— Босс! — эхом прокатился по сараю мужской голос. Кенит замер и, опустив руки, отошел в сторону.
Девушка стояла в полутьме, приглаживая волосы дрожащими руками. Потрясенная тем, что была готова отдаться, она упала на колени.