Сладостное искушение

Неожиданно послышался топот копыт, а потом — ей показалось, что все произошло молниеносно, — Кенит уже был рядом, на коленях, держа одной рукой уздечку.

— Вы можете двигаться? — тяжело дыша, спросил он.

Девушка безмолвно кивнула, поднимаясь на ноги, пока Кенит поддерживал ее правой рукой.

— Влезайте на лошадь, — приказал он.

— Но медведь… — Сердце ее заколотилось — она увидела, как огромный зверь неуклюже встает на задние лапы.

— Черт с ним, с медведем, — рявкнул Кенит. — В седло — и быстрее!

Эва с трудом вставила ногу в стремя и стала подтягиваться, хотя в клубе наездников не одобрили бы такую посадку. Она собрала поводья, не в силах отвести глаз от медведя. Уолкер застыл у лошадиной морды.

— Он приближается, — шепнула девушка.

— Тихо.

Эва замерла, а Кенит кинул на нее успокаивающий взгляд.

— Что будем делать? — едва ворочая языком спросила она.

— Ничего, — спокойно ответил мужчина. — Пока ничего.

— Ничего? — чуть не взвизгнула она, — Но он нас растерзает!

— Думаю, двое людей и лошадь — многовато для одного медвежьего обеда. К тому же косолапые не любят конину.

Уолкер стоял, глядя на лесного зверя, который был по крайней мере вдвое больше его. Лошадь тревожно храпела, а ее хозяину будто и некуда было спешить.

— С вами все в порядке? — спросил он, не поворачивая головы.

— Да, — выдавила Эва. — Просто немного ушиблась.

Она провела дрожащими руками по лошадиной холке и уставилась на медведя. Горный ветерок ерошил его густую черную шерсть. Большой блестящий нос и круги вокруг глаз придавали ему игрушечный вид. Зверь стоял на тропинке и был похож, как ни странно, на Винни-Пуха, искавшего свой горшочек с медом. Но когти его, наверное, могли бы разорвать толстую металлическую сеть.

Когда зверь шагнул поближе, принюхиваясь, рот у Эвы испуганно открылся.

— Он что, решает, годимся ли мы на ужин? — дрожащим голосом спросила она.

— Нет, — тихо ответил Кенит, — просто демонстрирует нам, какой он большой и сильный. Предупреждает, чтобы мы не совались, куда не надо.

— Согласна. Если вы сядете сзади, мы можем отправляться домой, а он пусть тут сидит.

Она собралась развернуть лошадь, но Кенит не выпускал уздечку.

— Не двигайтесь, — сказал он. — Все, что мы можем делать, — это ждать. Помимо прочего, нам нужно отыскать вашу кобылу.

— Но ведь медведь подходит все ближе, — прошипела Эва. — Почему бы нам не рвануть отсюда?

— Он может бегать очень быстро, если захочет, — ответил Кенит. — Попытаемся его отпугнуть.

— Надеюсь, вы не собираетесь его застрелить? — спросила Эва со смесью страха и надежды на избавление от хищника.

Уолкер холодно посмотрел на нее.

— Чем?

Девушка нервно повела плечами.

— А разве такие, как вы, не носят с собой оружие?

— Такие, как я? — ухмыльнулся он. — Меня зовут не Билли Бонсом и не Акулой Додсоном. На дворе вторая половина двадцатого века. Кроме того, медведи охраняются законом.

Эва поглядела на нюхавшего воздух зверя и вздрогнула.

— Что же нам делать? — не своим голосом спросила она, когда медведь снова двинулся к ним. — Зачитать ему его права?

Кенит кивнул.

— Можно и так. — А потом, шагнув вперед, он начал хлопать в ладоши и орать. — Ну же, давайте! — крикнул он Эве. — Вы же адвокат. Ну-ка, произведите столько же шума, сколько бывает в суде, когда облапошат очередного налогоплательщика.

Девушка медленно приподнялась в стременах, и они оба заорали. Озадаченно почесав морду, медведь опустился на все четыре лапы и не спеша побрел в чащу.

Эва опустилась в седло, ее охватила слабость.

— Он бы не загрыз нас, правда? — спросила она наконец.

— Может, и нет, — ответил Кенит. — Косолапый был крайне удивлен, увидев в своих владениях чикагскую адвокатессу.

Уолкер помог девушке спешиться, ухватив за талию. Она выскользнула из его рук, оказавшись на земле. Оставаться в волнующей близости от этого мужчины было выше ее сил.

— Кажется, ничего не сломали, — сказал он и осклабился: — К сожалению, вы не упали на голову.

Эва уставилась на его насмешливое лицо.

— Что значит «к сожалению»? — Девушка легко клюнула на приманку.

Кенит выставил вперед руку, назидательно подняв большой палец.

— В результате шока иногда происходит резкая перемена в характере. Вы могли бы разом стать милой, доброй, уравновешенной женщиной.

— То есть дверной подстилкой, — презрительно скривилась она. — И чтобы на ней было написано: «Добро пожаловать». Как раз для такого пещерного человека, как вы.

— У пещерных людей, в отличие от городских жителей, есть чувство юмора, — невозмутимо ответил Кенит и потянул буланую за уздечку. — Пошли искать вашу кобылу.

Эва постояла, глядя ему вслед, и, услышав, как закопошился какой-то зверек, сочла за благо поспешить за своим спасителем.

Кобыла вскоре обнаружилась, она мирно пощипывала траву. Уолкер ощупал ее ноги и через плечо бросил взгляд на спутницу.

— Тоже никаких повреждений. Так что у вас теперь есть история о встрече с медведем — со счастливым концом.

— А что, бывают с несчастливыми? — спросила Эва, когда они сели на лошадей и отправились в путь.

Кенит бросил на нее беглый взгляд.

— Как-то раз один турист устроил неподалеку отсюда пикник, ну медведь и вышел посмотреть, что происходит.

— И что дальше?

— Турист пригласил лесного хозяина разделить с ним ланч, и с тех пор они обмениваются открытками на Рождество.

Эва даже привстала на стременах.

— Перестаньте издеваться! — выкрикнула она.

Кенит ответил насмешливым взглядом и очередной порцией сарказма:

— Почему нет? У вас как раз такой вид, будто вы проиграли дело очередного клиента. Шутка вам не помешает.

Нет, его ничем не проймешь, сердито решила мисс Блайт. К тому же он прав.

— Так что же произошло на самом деле? — холодно поинтересовалась она.

Лицо Кенита чуть посерьезнело.

— Когда гризли подошел к туристу, тот швырнул в него пончиком и, судя по рассказам, угодил прямо в нос.

— Медведь ушел? — напряглась Эва.

— Нет, — покачал головой Кенит, — он разорвал туриста.

Девушка проглотила комок в горле.

— Хорошо, что у нас не было пончиков, — с ужасом выдавила она.

Внезапно Кенит остановил лошадь и изумленно обернулся к Эве.

— Кстати, о пончиках. Когда вы ели в последний раз?

Девушка наморщила лоб.

— В самолете, наверное, — ответила она. — Нет, там в кафе, как раз перед тем, как пропала сумочка. Но у меня было столько забот…

— Переживаний, связанных с Дэвидом, — подсказал Кенит.

Эва бросила на него яростный взгляд.

— Я ведь уже говорила вам — моя личная жизнь касается только меня. Не понимаю, почему вас так интересует, часто или редко я думаю о Дэвиде?

— Интересует, если от этого вы перестали есть. Голодающая домоправительница меня не устраивает.

— А я и не напрашивалась к вам в работницы, — выпалила Эва.

Кенит одарил ее лукаво-приторной улыбкой.

— Я исповедую тот принцип, что надо следить за состоянием моих работников, как моральным, так и физическим. Итак, вы сильно голодны?

— Умираю с голоду, если хотите знать, — сердито ответила девушка.

— Ужасно, наверное, быть настолько влюбленным, что забываешь поесть, — задумчиво произнес Кенит. — Ну, не волнуйтесь, я подробно изложу ему в телеграмме, как вы по нему сохнете.

У Эвы перехватило дыхание.

— В какой еще телеграмме?

— В той самой, которую я собираюсь послать бедному заброшенному жениху.

— Не посмеете! — возмутилась Эва.

— Почему же? — Кенит бросил на нее озорной взгляд. — Вам, очевидно, наплевать, но я не могу позволить, чтобы человек так сильно волновался из-за вас. Я сообщу ему, что вы остановились у меня, что я вас опекаю днем и ночью и беспокоиться ему решительно не о чем. — Голос у Кенита был насмешливый, а угроза — слишком реальной.

Эва облизнула сухие губы.