Камень Юноны

— Я всем сердцем на стороне советской власти и полностью разделяю взгляды нашего великого вождя.

— Смотри-ка, усвоила. Хитра жидовочка.

— В отдел ее, там разберемся, чьи взгляды она разделяет! — предложила девушка.

— И то верно, — поддержал крысолицый, который явно был главным в группе. — Собирайся, живо!

Собираться Кате не пришлось — из своего у нее была только суконная сумка, а вещи Ноны она брать не хотела. Что будет дальше, она знала. Сейчас ее выведут во двор, где стоит воронок, за дверьми которого закончится ее свобода, а, может, и жизнь. По лестнице Катерина спускалась медленно, словно пытаясь надышаться перед смертью. Перед входом, как она и предполагала, стояла служебная машина — черная и зловещая, вселяющая страх одним своим видом.

— Что, жидовка, душонка в пятки ушла? — процедил маленький нквдешник. — Жить небось хочешь? Знаю, хочешь — всякая тварь за жизнь цепляется. На первый раз тебя отпускаю. Чего стоишь, как истукан — от радости ополоумела? Проваливай, пока не передумал! — И, обращаясь к подчиненным, добавил: — Некогда с этой возится — еще два этажа нужно отработать.

Катерина, не веря своему счастью, поспешила прочь, от греха подальше.

— Кто его знает, где искать эту Байнарович, — ворчал Юрасов, которому было поручено отработать связи Сырниковой. — У себя дома в последний раз Вера появлялась неделю назад. По словам ее матери, барышня часто бывала в долгих разъездах. Недавно она приехала из Франции. Заскочила вечером домой, бросила вещи, и убежала. Мать привыкла, к тому, что дочь практически дома не живет — Вера давно взрослая и у нее свои интересы. К тому же, в их однокомнатной хрущевке вдвоем тесно. Информацию о том, что Вера сейчас в стране, подтвердили и в миграционной службе — двенадцатого числа Байнарович прошла паспортный контроль в Пулково-два. В обратном направлении границу не пересекала. Теперь уже без нашего ведома из страны не уедет.

— Площадь поисков сузилась до пределов России, — подбодрил коллегу Носов. Ему повезло больше — его участок — компания «Парадиз» никуда не пропадала, стабильно стояла на своей Большой Разночинной улице.

— А у тебя, Саня, как? Что-нибудь накопал на месте работы Олеси?

— Еще не понял. Все, вроде, замечательно — тишь да гладь, никто о Сырниковой слово дурного не говорит, и в фирме дела идут отлично. Только воздух в «Парадизе» какой-то напряженный, насквозь пропитан нервозностью. Это чувствуется при разговоре с сотрудниками. Что-то там происходит, но все молчат. Традиция у нас, у русских, такая: не выносить сор из избы. Не знаю, связано ли это с убийством, но незадолго до него из «Парадиза» уволилась Яна Бортникова, директор по маркетингу.

— Нашла что-то лучшее?

— Пока не известно. Только ушла она быстро, без положенной двух недельной отработки.

— А сама Бортникова, как объяснила свой поступок? С ней уже говорил?

— Не удалось. Дома ее нет. Соседка сказала, что уехала на пару дней к родителям в поселок. Думаю, стоит повторно побеседовать с Катасоновой. В первый раз с ней общались, как с подругой убитой и то наспех, а теперь стоит допросить в качестве сослуживицы.

Правильно, Саня. Наверняка, Маргарита рассказала не все. Дамы в офисе обычно осведомлены обо всем: как о положении дел в компании, так и о подробностях личной жизни сотрудников.

Вера

Настроение у Веры сегодня было особенно хорошим: после долгого общения по электронной почте и смс Димитрис прислал приглашение и деньги на билет. Ехать к нему на Кипр Вера была готова тут же, благо, ничего ее не держало — на работе выпрашивать отпуск не надо, поскольку в этом плане Вера была сама себе хозяйкой. Все же, она решила не торопиться срываться с места: едет надолго, быть может, навсегда. Димитрис предложил руку, сердце и особняк. Вера, чтобы не выглядеть легкой добычей, сказала: «Подумаю», хотя давным — давно все обдумала, и настойчиво добивалась своей цели. Перед отъездом хотелось переделать кучу дел: нарастить ногти, сделать прическу, обновить летний гардероб, чтобы предстать перед женихом во всей красе. К тому же, нужно было продать компьютер и рассчитаться за съемную квартиру.

Сначала долгое время Вера работала «на дядю», вернее, тетю — хозяйку салона фривольного Интернет-общения. Она, как и большинство граждан, приходила в офис и отрабатывала смену. У нее был график и план — «сделать двадцаточку», то есть, продержать клиентов в привате не меньше двадцати часов в месяц. Приват — это то, за что платит клиент, зайдя на легкомысленный сайт. Вере легко удавалось удерживать собеседников в сети, и она приносила неплохую прибыль салону. У нее образовался свой круг поклонников, преимущественно за счет которых, и набегала «двадцаточка», а то и «тридцаточка». Обладая предпринимательской жилкой, Вера не могла не подсчитать разницу между тем, что она получает в салоне и тем, что могла бы получать, работая на себя. Прелесть ее «малого бизнеса» состояла в том, что он не требовал почти никакого стартового капитала, налогов и лицензий. Для работы Вере требовался компьютер, веб-камера, быстрый Интернет с большим трафиком и аккаунт на сайте «Клубничка». Компьютер у Веры был, камеру она купила, а со скоростным Интернетом вышла незадача: в ее хрущевку провайдеры сеть тянуть не брались — не выгодно. К тому же, дома мама создавала нерабочую обстановку. Пришлось подыскивать съемную квартиру. Прикинув, что вдвоем оплачивать расходы дешевле, Вера принялась искать напарницу. Такая быстро нашлась — Даша из ее салона. Верочка расписала ей прелести работы на себя и развернула математические выкладки, исходя из которых, необходимые на первом этапе расходы с лихвой окупались, а прибыль выглядела весьма внушительно. Получив согласие компаньенши, оборотистая Вера тут же стрясла с нее взнос на подключение сети. Сначала все отлично ладилось: Веркино предприятие набирало обороты и дело пошло гладко, как экспресс по рельсам. Вера работала днем, Даша по ночам — ресурсы не простаивали ни минуты. Клиент не подводил — исправно заходил к подружкам на огонек. Проблемы начались через месяц. Они нагрянули в виде лохматого южного парня, которого Даша подцепила на дискотеки. Вера была категорически против присутствия в «офисе» посторонних. «Не для гулянок квартиру снимаем», — требовала она выдворения Дашкиного кавалера. Подруга была против, кавалер тоже — ему негде было жить. В знак протеста Дашка стала отлынивать от квартирной платы, чем сильно нервировала Веру. Иногда между товарками воцарялся хрупкий мир, и они вместе сидели на кухни, и пили чай с ванильным кексом. В такие минуты душа Веры теплела, и она начинала хвастаться своими амурными победами. Дашка была неплохим человеком: по-своему доброй и, в общем, не вредной. Она умела слушать, что особенно ценила в ней Вера.

— Меня англичанин к себе приглашает. Ну, тот, с которым я переписываюсь. Правда, он жлоб — попросила прислать денег на косметический салон, так он на неделю пропал. А потом, как ни в чем не бывала появляется в аське, словно и не слушал просьбы. К такому я не поеду. Как бы он меня не уговаривал.

К слову сказать, Веру никто и не думал уговаривать — это она перед подругой хорохорилась.

— Есть вариант поинтересней, — продолжала она делиться сокровенным. — Грек. Он немного староват, но зато совладелец мыльной фабрики. Собирается приехать.

— Зачем?

— Что значит, зачем? Ко мне. Еще у него выставка в Москве.

— Твой клиент?

— Не а, про сайт он ничего не знает. Я ему сказала, что работаю менеджером. Через службу знакомств меня нашел — там такие мои фотографии висят! Ты бы видела.

Фотографии Даша видела. Действительно, красивые. Фотошоп любую кикимору превращает в русалку. Но вслух она ничего не сказала.

Следующие посиделки состоялись через месяц. Вера счастливая вернулась из Москвы, где встречалась со своим мыльным магнатом. Димитрис оказался зайкой — надарил кучу подарков и позвал к себе. Вера просто не могла не поделиться с подругой своей радостью. Сумочка, зонтик, ветровка — Даша с завистью смотрела на обновки. У нее так раскручивать поклонников не получалось.