Страница 204 из 214
Гаев.Помню, когда мне было шесть лет, в Троицын день я сидел на этом окне и смотрел, как мой отец шел в церковь…
Любовь Андреевна.Все вещи забрали?
Лопахин.Кажется, все. (Епиходову, надевая пальто.)Ты же, Епиходов, смотри, чтобы все было в порядке.
Епиходов (говорит сиплым голосом). Будьте покойны, Ермолай Алексеич!
Лопахин.Что это у тебя голос такой?
Епиходов.Сейчас воду пил, что-то проглотил.
Яша (с презрением). Невежество…
Любовь Андреевна.Уедем — и здесь не останется ни души…
Лопахин.До самой весны.
Варя(выдергивает из узла зонтик, похоже, как будто она замахнулась).
Лопахин делает вид, что испугался.
Что вы, что вы… Я и не думала.
Трофимов.Господа, идемте садиться в экипажи… Уже пора! Сейчас поезд придет!
Варя.Петя, вот они, ваши калоши, возле чемодана. (Со слезами.)И какие они у вас грязные, старые…
Трофимов (надевая калоши). Идем, господа!..
Гаев (сильно смущен, боится заплакать). Поезд… станция… Круазе в середину, белого дуплетом в угол…
Любовь Андреевна.Идем!
Лопахин.Все здесь? Никого там нет? (Запирает боковую дверь налево.)Здесь вещи сложены, надо запереть. Идем!..
Аня.Прощай, дом! Прощай, старая жизнь!
Трофимов.Здравствуй, новая жизнь!.. (Уходит с Аней.)
Варя окидывает взглядом комнату и не спеша уходит.
Уходят Яша и Шарлотта с собачкой.
Лопахин.Значит, до весны. Выходите, господа… До свиданция!.. (Уходит.)
Любовь Андреевна и Гаев остались вдвоем. Они точно ждали этого, бросаются на шею друг другу и рыдают сдержанно, тихо, боясь, чтобы их не услышали.
Гаев (в отчаянии). Сестра моя, сестра моя…
Любовь Андреевна.О мой милый, мой нежный, прекрасный сад!.. Моя жизнь, моя молодость, счастье мое, прощай!.. Прощай!..
Голос Ани весело, призывающе: «Мама!..»
Голос Трофимова весело, возбужденно: «Ау!..»
В последний раз взглянуть на стены, на окна… По этой комнате любила ходить покойная мать…
Гаев.Сестра моя, сестра моя!..
Голос Ани: «Мама!..»
Голос Трофимова: «Ау!..»
Любовь Андреевна.Мы идем!..
Уходят.
Сцена пуста. Слышно, как на ключ запирают все двери, как потом отъезжают экипажи. Становится тихо. Среди тишины раздается глухой стук топора по дереву, звучащий одиноко и грустно.
Слышатся шаги. Из двери, что направо, показывается Фирс. Он одет, как всегда, в пиджаке и белой жилетке, на ногах туфли. Он болен.
Фирс (подходит к двери, трогает за ручку). Заперто. Уехали… (Садится на диван.)Про меня забыли… Ничего… я тут посижу… А Леонид Андреич, небось, шубы не надел, в пальто поехал… (Озабоченно вздыхает.)Я-то не поглядел… Молодо-зелено! (Бормочет что-то, чего понять нельзя.)Жизнь-то прошла, словно и не жил… (Ложится.)Я полежу… Силушки-то у тебя нету, ничего не осталось, ничего… Эх ты… недотепа!.. (Лежит неподвижно.)
Слышится отдаленный звук, точно с неба, звук лопнувшей струны, печальный. Наступает тишина, и только слышно, как далеко в саду топором стучат по дереву.
Занавес
1904
ПРИМЕЧАНИЯ
В том вошли избранные рассказы, повести, пьесы А. П. Чехова (Том составлен В. Пересыпкиной). Из-за ограниченности объема не включены такие известные его произведения, как «Счастье», «Дуэль», «Три года», «Рассказ неизвестного человека», «Учитель словесности», «Черный монах» и др.
Произведения Чехова печатаются по изданию: А. П. Чехов. Собр. соч. в двенадцати томах. М., Гослитиздат, 1960–1964.
В примечаниях употребляются следующие сокращения:
«А. Чехов и сюжеты» — Мих. П. Чехов. Антон Чехов и его сюжеты. М., 1923.
«Вокруг Чехова» — М. П. Чехов. Вокруг Чехова. М., 1964.
«Горький и Чехов» — «М. Горький и А. Чехов. Переписка. Статьи. Высказывания. Сборник материалов». М., Гослитиздат, 1951.
ЛН — «Литературное наследство», т. 68. М., Изд-во АН СССР, 1960.
«Слово» — сб. «Слово», кн. 2. М., 1914.
ЦГАЛИ — Центральный государственный архив литературы и искусства.
«Чехов в воен.» — сб. «А. П. Чехов в воспоминаниях современников». М., Гослитиздат, 1960.
Рассказы, повести
Смерть чиновника
Смерть чиновника — «Смерть чиновника» — один из первых шедевров Чехова, созданный еще в то время, когда писатель только «начинал свою литературную карьеру» и начинал «таким… заразительным, сверкающим и ярким весельем и смехом…» (В. Г. Короленко. Памяти Антона Павловича Чехова. — «Русское богатство», 1904, № 7).
Случай, подобный рассказанному в «Смерти чиновника», действительно произошел в московском Большом театре, о чем Чехов узнал от директора императорских театров В. П. Бегичева («Вокруг Чехова», с. 150).
Дочь Альбиона
Отмечая раннюю творческую зрелость Чехова, И. А. Бунин ссылался именно на этот рассказ: «Чехов редкий писатель, который начинал, не думая, что он будет не только большим писателем, а даже просто писателем. А ведь 6 августа 1883 года он послал в «Осколки» «Дочь Альбиона», рассказ совсем не юмористический…» (ЛН, с. 644). М. Горький обратил внимание на нравственную значительность рассказа: «Почтеннейшая публика, читая «Дочь Альбиона», смеется и едва ли видит в этом рассказе гнуснейшее издевательство сытого барина над человеком одиноким, всему и всем чуждым» («Чехов в воен.», с. 503).
Сюжет «Дочери Альбиона», как и большинства ранних произведений Чехова, был взят непосредственно из жизни. По свидетельству М. П. Чехова, брата писателя, аналогичный случай произошел в окрестностях г. Воскресенска (ныне — г. Истра), где семейство Чеховых проживало с 1880 по 1884 г. («Вокруг Чехова», с. 150).
Хирургия
По свидетельствам современников, сюжет «Хирургии» долгие годы бытовал в семье Чеховых, разыгрывался как сценка, с годами, очевидно, обрастая новыми деталями, словечками и т. д. Возник он еще в ранней юности А. П. Чехова, в Таганроге. Вот что вспоминает писатель П. А. Сергеенко, знавший Чехова с гимназических лет: «Был еще один уморительный номер в артистическом репертуаре Чехова. В несколько минут он изменял свой вид и превращался в зубного врача, сосредоточенно раскладывающего на столе свои зубоврачебные инструменты. В это время в передней раздавался слезливый стоп, и в комнате появлялся старший брат, Александр, с подвязанной щекой. Он немилосердно вопил от якобы нестерпимой зубной боли. Антон с пресерьезным видом успокаивал пациента, брал в руки щипцы для углей, совал в рот Александру и… начиналась «хирургия», от которой присутствующие покатывались от смеха. Но вот венец всего. Наука торжествует! Антон вытаскивает щипцами изо рта ревущего благим матом «пациента» огромный «больной зуб» (пробку) и показывает его публике…» («Чеховский юбилейный сборник», М., 1910, с. 337–338).
На таганрогское происхождение сюжета указывают и Н. Тан-Богораз (там же, с. 486), он называет даже фамилию фельдшера — Довбило (прототип фельдшера в рассказе), и П. Сурожский («Приазовский край», 1914, № 171, 2 июля).