Все позволено

На этот раз она была более внимательна, когда Джейк жестом пригласил ее войти внутрь.

Комната оказалась просторной, с широким мансардным окном и уютным уголком для отдыха — с камином и двумя креслами. На стулья были надеты чехлы — свидетельство того, что стулья давно не использовались по назначению. Но камин находился в рабочем состоянии, судя по обгоревшим дровам в нем.

Каре захотелось, чтобы сейчас в нем горел огонь. Ей казалось, что она больше никогда не согреется. Но не просить же Джейка еще и разжечь камин! Она и так уже доставила ему много хлопот.

Но главным предметом в комнате, конечно, была кровать. Старинная кровать с медным изголовьем, которая явно стояла здесь со дня основания гостиницы. Кара подошла к ней поближе, чтобы разглядеть, и дотронулась рукой до потускневшего от времени литья. Почувствовав под пальцами холодный металл, она бросила взгляд на постельное белье. Смятые и сбитые в кучу простыни лежали посредине кровати. Ее простыни утром выглядели точно так же, хотя она старательно расправляла их. Кара представила себе Джейка, ворочающегося без сна … Она сразу же отогнала от себя этот образ.

— Вы плохо спите, — сказала она, совершенно не подумав. Брови его поднялись, и Кара указала рукой: — Простыни. Они смяты.

— Я заправил бы кровать, если бы знал, что сюда кто-то придет…

— Я вас совершенно не критикую, — поспешно добавила Кара. — На самом деле мои простыни выглядят точно так же по утрам. — Брови его снова поднялись, заставив ее почувствовать себя глупой. — Так или иначе, я очень благодарна за то, что вы уступили мне свою постель. Комната очень приятная. Просто замечательная!

Его смех испугал ее не меньше, чем мгновенное изменение выражения лица — оно стало вдруг веселым.

— Это развалины, Кара. Вся гостиница — сплошные развалины. — Он посерьезнел, оглядевшись вокруг. — Здесь не всегда так было… И не всегда так будет. Я все здесь отремонтирую! Здесь всего лишь три ванные комнаты в рабочем состоянии. Одна — на первом этаже. Две другие — здесь, включая вот эту. — Он указал на дверь в дальнем конце комнаты. — Сожалею, что не привез вашу сумку, но вы найдете здесь все самое необходимое: мыло, шампунь, зубную пасту. Думаю, здесь даже есть новая зубная щетка, в одном из ящиков туалетного столика.

— Спасибо. Я уверена, что все найду. — Кара мило улыбнулась. — И буду крепко спать в такую пургу.

— Вы будете спать как мертвая. — И когда улыбка исчезла с ее лица, Джейк отвел глаза в сторону. — Простите…

Впервые за все время она заметила маленький шрам, в форме полумесяца возле его левого глаза. У нее был такой же шрам, такого же размера и формы, под подбородком. Она упала, катаясь на велосипеде, когда ей было шесть лет. Трумэн считал это дефектом и не раз говорил ей, чтобы она отправилась к пластическому хирургу.

Теперь Кара была рада, что не послушалась его. Вообще-то ему удалось настолько подавить ее личность, заставив соответствовать его представлениям о красоте, что Кара едва узнавала себя, глядя в зеркало. И после того как ушла от него, она отрастила волосы, чтобы они вновь стали естественного цвета — темно-русые, с оттенком карамели. Трумэн же предпочитал, чтобы она была блондинкой…

— Простите, — снова произнес Джейк, прерывая ее мысли. На этот раз голос его звучал скорее раздраженно, чем с раскаянием.

— Вам нет нужды извиняться. Кроме того, вы правы. Я действительно попала в беду, а вы оказались рядом, — подтвердила Кара. — И я совершенно не хотела разглядывать вас. Просто я заметила ваш шрам… — Машинально она протянула руку и дотронулась до шрама пальцем. Он отпрянул назад, словно она ударила его. — Этот шрам делает ваше лицо неповторимым…

— Вы говорите это из вежливости. — В голосе его звучало сомнение.

— У меня тоже есть шрам. — Кара задрала подбородок. — Видите? Вот здесь.

Он взял двумя руками ее лицо и повернул к свету, чтобы разглядеть. Руки его оказались шершавыми. Кара сказала себе, что это единственная причина странных ощущений, которые пробудило его прикосновение.

— Откуда он у вас? — спросил он, опуская руки.

— Упала с велосипеда и ударилась подбородком о руль. Мне было шесть лет. А у вас?

— Мне было одиннадцать. Мы с Дином катались на лошадях, и я упал. — Он потер висок.

— Хай! — Бонни постучалась в открытую дверь, прежде чем войти. — Я принесла одежду. К сожалению, я нашла для вас лишь халат и пару шерстяных носков. Вторую пижаму я с собой не захватила…

Кара взяла красный махровый халат из рук Бонни. Он был мягким и теплым на вид, как и серые носки. Именно это ей сейчас и нужно!

— Ты не хочешь разжечь камин, Джейк? — спросила Бонни.

Кара чуть не обняла ее.

— Да, пожалуй, — медленно произнес он.

— Каре надо согреться, — сказала Бонни, улыбнувшись гостье.

— Камины в гостинице должны быть восстановлены. Это в списке моих дел. — Джейк вздохнул. — Наряду со множеством других дел.

— Дин рассказывал мне разные истории об этом месте, — кивнула Бонни. — Как вы вдвоем играли в прятки в общем зале и катались по перилам…

Джейк мрачно хмыкнул:

— Перила сейчас в таком состоянии, что развалятся на кусочки, если Райли захочет по ним прокатиться.

— Да, он растет с каждым днем. — Бонни увела разговор в другую сторону. — Дора говорит, что мальчик — вылитый Дин в том же возрасте. Он настоящий Маккейб! И Джилл тоже.

Мускул дрогнул на подбородке Джейка, и нечто, похожее на боль, мелькнуло в его глазах. Молчание затянулось. Но прежде чем оно стало неловким, Бонни всплеснула руками:

— Ах да, мама поставила разогревать суп с чилийским перцем. Она сказала мне, что если вы с Карой проголодаетесь, то можете прийти поесть.

Желудок Кары тут же забурчал, словно по команде, заставив ее осознать, что она голодна. Бутерброд с чаем, съеденный несколько часов назад, помог ей продержаться все утро. Потом голод заглушил адреналин.

До этого момента.

— А как дети, они поели? — спросил Джейк.

— О, мы перекусили час назад! — Бонни махнула рукой и ушла.

— Как это прекрасно!

Джейк повернулся к Каре:

— Что — прекрасно?

— Вы, ваша семья. Видно, что вы все очень близки. Он кивнул, но по выражению его лица было трудно понять, рад ли он этому.

— Вы счастливый человек, — пробормотала она, думая о своих собственных родителях.

Боже, как ей недоставало их! Недоставало их частых телефонных звонков, их поддержки, их одобрения. Недоставало даже их советов, которые порой граничили с вмешательством в ее личную жизнь, но советы эти всегда были такими добрыми… Родители любили ее. Без всяких условий. Теперь лишь одно существо в мире точно так же любило ее. Кэбот. И она не может допустить, чтобы он оказался в руках Венделлов. Не может позволить, чтобы они подавили его открытый, непосредственный характер, подчинили его их жесткому кодексу поведения.

— Идите принимайте душ!

Резкие слова Джейка вернули ее к реальности.

— Я ненадолго, — пообещала Кара.

Но прежде чем она успела закрыть дверь ванной, его голос остановил ее:

— Кара?

— Да?

Он снова хмурился:

— Не используйте всю горячую воду.

Когда дверь за Карой закрылась, Джейк провел рукой по лицу. На какую-то секунду она стала выглядеть такой потерянной и беззащитной… Он хотел спросить, что ее мучит. «Теперь это не мое дело», — снова напомнил он себе. Джейк уже не относился к людям «героической профессии», не спасал и не изменял к лучшему чужие жизни. И даже не смог спасти собственного так и не рожденного ребенка.

Он слышал, как Кара включила воду. Краны завизжали в знак протеста, в трубах загудела вода. Направляясь к платяному шкафу, Джейк мысленно добавил еще один пункт в длинный список ремонта. Из шкафа он достал джинсы и толстый черный свитер. Быстро переодевшись, Джейк спустился вниз. Когда он вернулся с дровами, вода все еще текла, и ему показалось, будто он услышал, как Кара что-то напевает себе под нос.