Цена любви

Идя вслед за Сандрой, Джессика с любопытством осматривалась. Что, если я не понравлюсь работающим здесь людям? Или кто-то из них решит, что место ведущего дизайнера досталось мне потому, что Сандра Уилсон оказалась старой знакомой моего отца? И что будет, если я не справлюсь с работой и подведу Сандру? Словно почувствовав ее состояние, Сандра остановилась и, взяв Джессику за руку, произнесла:

— Не нужно так волноваться, Джесс. Ты талантливый дизайнер, и твоя рождественская гостиная лучшее тому подтверждение. В ней есть что-то такое, чему нигде нельзя научиться, оно есть или его нет вообще. Надеюсь, ты понимаешь меня?

— Кажется, да.

— Вот и прекрасно. Что же касается нашего знакомства… думаю, самое лучшее — это доказать на деле, что местом ведущего дизайнера ты обязана своему таланту, а не мне. Ну а теперь давай знакомиться. — С этими словами Сандра Уилсон отворила ведущую в редакционный блок дверь и, пропустив Джессику вперед, вошла следом.

Окинув еще раз внимательным взглядом стилизованную под джунгли студию, Джессика сделала знак фотографу начинать съемку. Как же она устала за этот месяц! Но затея, кажется, удалась на славу. Согласно замыслу Сандры, джунгли должны были плавно переходить в городской пейзаж, создавать иллюзию общности двух миров. Но то, что хорошо на натуре, не всегда выигрышно смотрится на странице журнала, и, помня об этом, Джессика решила не уходить из студии, пока не увидит хотя бы первые несколько снимков. То, что она увидела четверть часа спустя, чуть не заставило ее разрыдаться от отчаяния. Никакого слияния миров не получилось, и, мучительно вглядываясь в распечатанные снимки, она пыталась понять, что здесь не так. Дизайн удался, это она поняла сразу, едва взглянув на снимок, но тогда откуда стойкое ощущение фальши?

Модели! — вдруг поняла она. По их лицам должен стекать пот, и прически не должны быть волосок к волоску. Вода! Их нужно облить водой, причем сделать это так, чтобы они не успели понять, что именно с ними произошло. Тогда-то уж точно в их глазах появятся удивление и растерянность людей попавших в иной мир.

Шепнув несколько слов фотографу, Джессика вышла из студии, а вернувшись, улучила момент и выплеснула на стоявших друг возле друга моделей содержимое большого пластикового ведра. Стараясь не обращать внимания на возмущенные крики моделей, она сделала фотографу знак снимать и, едва дождавшись конца съемки, выхватила первые вышедшие из принтера фотографии. Только взглянув на них, Джессика почувствовала себя полностью вознагражденной за бессонные ночи и потраченные нервы. Все получилось именно так, как она задумала. Фигуры моделей больше не напоминали манекены, а казались неотъемлемой частью двух миров.

— Фантастика! Просто фантастика! Ты молодчина, Джесс! Такое впечатление, что это стопроцентная реальность, а не студийная бутафория. Кажется, стоит только захотеть — и сам окажешься там. Скажи, кто-нибудь уже видел фото? — Нет. Ларри ушел к себе, сказал, что займется монтажом завтра, а я решила показать вам первые пробные снимки.

— Скажи, а как тебе удалось заставить их вспотеть? И эти взгляды… Никакого наигрыша!

— Ничего особенного. Просто я окатила их водой из ведра, а, пока они удивлялись и возмущались, Ларри успел отснять целую пленку. Скорей всего, придется доплатить им за причиненные неудобства, но это, думаю, стоит полученных фотографий.

— Если понадобится, заплачу из собственного кармана. Да, кстати, а как у тебя с деньгами?

— Все хорошо, но я хотела… попросить десять дней отпуска. Хочу слетать домой повидать отца. Я очень волнуюсь за него, Сандра. Его письма… они стали другими. Я чувствую, не знаю как, но чувствую, что ему очень плохо.

— Да, конечно. Можешь лететь хоть завтра. Я сама хотела предложить тебе небольшой отпуск, но ты опередила меня. Когда планируешь уехать?

— Завтра вечером. Утром буду уже в Нью-Йорке, встречусь с адвокатом и попрошу его устроить мне свидание с отцом.

— Передай ему привет от меня.

— Обязательно передам. Спасибо, Сандра.

Нью-Йорк осенью. Как же он красив в восхитительном красно-желто-коричневом буйстве красок. Глядя из окна такси на проносившиеся мимо улицы, Джессика с удовольствием вдыхала знакомый с детства аромат. Нигде больше она не встречала такую смесь запахов. Океанский бриз, осенняя листва, запах бензина и еще чего-то неуловимого, чему она никогда не могла найти названия.

А что, если съездить в Ривердейл? — подумала вдруг Джессика, и в ту же секунду горячая волна пробежала по ее телу. Всего один только час — и я увижу родной дом! Увижу, тут же остановила она себя, но не посмею и близко подойти к нему! Дэниел Тейлор наверняка уже успел обосноваться в нем и не даст мне даже взглянуть на него!

Тоска по родному дому сменилась приступом гнева, и, любовно погладив лежавшую на коленях небольшую сумку, Джессика подумала о первом, приготовленном ею для Дэниела сюрпризе. Тяжело было вытеснить из головы мысли о нем, но она, кажется, справилась. А сколько было сводящих с ума сновидений! Уставшее от постоянного контроля сознание уносило ее в восхитительную страну грез, в которой не было места ненависти и в которой она была необыкновенно счастлива с Дэниелом. Но теперь все это в прошлом. И совсем уже скоро она окончательно справится со своими глупыми снами.

— Простите, мистер Брэдли, но я так ничего и не поняла. Так мой отец сейчас не в тюрьме? — Нет, мисс Крафт, ваш отец сейчас в больнице. Он в Центральном нью-йоркском госпитале. Две недели назад состояние его резко ухудшилось и из тюремной больницы его перевели в госпиталь.

— Но почему вы не сообщили мне об этом? Я бы сразу же приехала!

— Я хотел, но ваш отец, мисс, не разрешил. Скорей всего, он не захотел вас расстраивать.

— Неужели все так серьезно, мистер Брэдли? А может, врачи все же ошибаются?

— Нет, мисс Крафт, все именно так, как я вам сказал. Доктор Салливан, лечащий врач вашего отца, говорит, что его сердце может остановиться в любой момент.

Услышав это, Джессика отвернулась к окну и несколько минут молчала, не в силах произнести ни звука. Возникший в горле ком мешал дышать, а руки тряслись противной мелкой дрожью. Сделав над собой невероятное усилие, она смогла все же немного успокоиться, и, когда вновь обратилась с вопросом к адвокату, в голосе ее почти не осталось следов недавнего волнения.

— Я могу увидеть отца уже сегодня? Мне позволят встретиться с ним?

— Конечно, мисс. Но, думаю, нужно все же сначала поговорить с доктором Салливаном. Да, кстати, в каком отеле вы остановились?

— «Глэдис». Пересечение Двадцатой и Черч-стрит.

— Прекрасно. Я заеду за вами, как только получу согласие доктора Салливана.

Попрощавшись с адвокатом, Джессика решила немного прогуляться по городу. Нужно было привыкнуть к мысли, что скоро она может остаться совсем одна, но как же трудно было даже представить себе подобный исход! Погруженная в свои мысли, она не заметила, как дошла до Центрального парка, и пришла в себя, лишь услышав смех и крики снующих вокруг детей. Невольно улыбнувшись одному из них, она ускорила шаг и, выйдя к дороге, махнула проезжавшему мимо такси.

Идя вслед за медсестрой и адвокатом по бесконечно длинным коридорам госпиталя, Джессика мысленно повторяла все те слова, что собиралась сказать отцу. Но действительность оказалась настолько отличной от всего, что она представляла, что ей пришлось собрать воедино все свои силы. Этот лежащий на кровати человек не мог быть ее отцом, и тем не менее это был он. Бледное лицо, бескровные губы и взгляд, в котором не было уже ничего, кроме осознания приближавшегося конца. — Папа! — только и смогла вымолвить она.

— Джесс, девочка моя. Я так рад увидеть тебя еще раз. — Взгляд Ричарда обрел былую осознанность и даже глаза перестали поражать своим безжизненным выражением.

— Не говори так, папа. С тобой все будет в порядке. Не можешь ведь ты оставить меня совсем одну, не так ли?

— Тебе придется привыкать жить без меня, Джесс. Рано или поздно это все равно должно было произойти, так почему не сейчас? Вчера мне приснилась твоя мама, она ждет меня.