Страница 48 из 68
— Ты чувствуешь, что он зло? Ты абсолютно в этом уверен?
Тот нахмурился:
— Не понимаю, о чем вы?
Эдем покачала головой:
— Я... Мне говорили, что есть и хорошие демоны. Так что, возможно, не все они зло.
— Да, это правда.
Неожиданное признание вызвало у Эдем целый шквал эмоций, ее захлестнуло удивление с капелькой надежды.
— Правда?
Малкольм кивнул.
— Некоторые демоны раньше были людьми, обменявшими свои души за определенную плату. После смерти они стали демонами, но в них сохранились крупицы человечности, заставляющие их искать искупления. Демон, что в вас вселился, в прошлом был смертным?
Сердце Эдем сжалось.
— Нет. Он говорил, что порожден огнем Преисподней. Он архидемон.
Малкольм поджал губы:
— Архидемон?
Эдем кивнула.
— Я даже не представлял, что он настолько силен. — Голос Малкольма прозвучал как-то глухо, и Эдем расслышала в нем нотки страха. — Повезло, что он еще не причинил вам значительного вреда. Архидемоны... они не так часто навещают мир смертных. Но когда они оказываются здесь, их визит завершается плохо для всех и всего, что оказывается у них на пути. — Малкольм неуверенно выдохнул. — Демон так и не сказал вам истинное имя? Это могло бы оказаться полезным.
— Он... — начала было Эдем, но тут же стиснула зубы. — Он отказался.
Эдем не лгала. Дэррак ведь и правда не говорил ей. Она узнала имя от Селины. Так почему же она не сообщит его Малкольму?
Просто ей нужно время, чтобы во всем разобраться. И теперь, раз уж Малкольм не может изгнать Дэррака прямо сейчас, это время у нее появилось.
— Мне надо переговорить с моим куратором в "Malleus". Теперь, когда мне известно, что мы имеем дело с архидемоном, это меняет всю стратегию. — Малкольм сунул руку в карман и вытащил что-то. — Возьмите. По этому номеру вы сумеете связаться со мной в любой момент.
На визитке простым черным шрифтом было напечатано имя и телефон Малкольма.
— Что это? — поинтересовалась Эдем, указывая на маленькое изображение геральдической лилии.
— Знак "Malleus". — Малкольм засучил левый рукав, демонстрируя такой же символ на предплечье. — Это наша эмблема. Его получают все, кто вступает в ряды "Malleus", он — вместе с сопровождающим его ритуалом — дарует нам возможность чувствовать присутствие зла и демонов.
Рана выглядела совсем свежей. Еще розовой. Лилия, заключенная в круг, примерно три дюйма в диаметре.
— Больно было? — спросила Эдем.
— Чертовски, — улыбнулся Малкольм. — Но эта боль очищает.
— Как скажешь.
— Возьмите еще и это. — Он сжал в пальцах второй кристалл. — Это поможет вам защититься от демона. И позвоните мне, если возникнут какие-то проблемы. Я свяжусь с вами, как только переговорю с куратором и выясню, как лучше сражаться с архидемоном. Вас это устраивает?
Устраивает ли? Хороший вопрос.
Эдем кивнула:
— Ладно.
— Тогда спокойно ночи. И будьте осторожны. — Он повернулся и стремительно ушел.
Несколько секунд спустя Ванесса на земле зашевелилась, открывая глаза. Она уселась и потерла лоб.
— Где я?
— Ты упала и ударилась головой, — сказала Эдем, сжимая в кулаке кусок каменной соли, прежде чем опустить его вместе с визиткой Малкольма в карман. — Но все будет хорошо.
Ну да, конечно.
К тому времени, когда Эдем, доставив сперва Ванессу домой, вернулась в свою квартиру, она уже начала ругать себя за то, что не попросила Малкольма поехать вместе с ней. Не то чтобы у нее была привычка заманивать к себе двадцатилетних юношей, но из соображений безопасности это казалось неплохой идеей.
Мысль о том, что ей следует бояться Дэррака, отдавала безумием. В конце концов, он же защищал ее. И вот это было самым трудным: ее рациональный ум никак не мог смириться с тем, что Дэррак одновременно был ее спасителем и тем, кого ей следовало бояться.
Он демон. Уж в этом сомневаться не приходилось. А демоны, со слов Селины, и Малкольма — зло. Безоговорочное зло.
Есть ли тут вообще варианты? Или ей следует избавиться от Дэррака при первой же возможности?
В конце концов, кусок соли в кармане предназначался отнюдь не для текилы.
Эдем захлопнула за собой дверь, заперла ее и прижалась к ней спиной; испуганный взгляд заметался по квартире, словно в поисках знака, указания на то, как Эдем надо поступить.
Лина в облике кошки соскочила с дивана и подошла к Эдем, принявшись тереться о ее ногу.
— Мррр?
Заботливое мурлыканье разрушило плотину сдерживаемых несколько часов эмоций. Эдем залилась слезами.
Лине потребовалась всего пара секунд, чтобы перекинуться в человека. Эдем ощутила на плече ее руку.
— Дай угадаю. Неудачный вечер?
Эдем продолжала всхлипывать.
— Ужаснейший.
— Хочешь перекусить?
— Вряд ли это поможет. — Эдем тяжело опустилась на стул за обеденным столом.
— Что случилось?
Эдем хрипло выдохнула:
— Я одержима демоном.
— Ну. Разве мы этого не знали?
Эдем принялась грызть ноготь на большом пальце — привычка, от которой, как ей казалось, она давным-давно избавилась.
— Он убедил меня, что хороший.
— Хороших демонов не бывает.
— Ну конечно. Теперь ты мне это говоришь.
Лина присела на краешек стола напротив.
— Не знала, как тебе сказать. Все, что вышло из Преисподней — зло в том или ином виде. Так было всегда, и в этом заключается баланс во Вселенной. Без зла не может существовать добра. Так же, как дня — без ночи. Или шоколада — без ванили. И так далее, и тому подобное.
Эдем моргнула сквозь слезы и вытерла щеки.
— Ты в этом разбираешься?
Та кивнула:
— О некоторых вещах я знаю больше, чем хотелось бы. Так что я могу подсказать тебе правду. В ту же секунду, как увидела демона, я поняла, что он зло.
— Откуда?
— В основном потому, что он демон.
— Но он же залечил царапины, когда ты на меня накинулась. И был таким любезным. Пусть он и стал занозой в заднице, но все же не сделал ничего по-настоящему ужасного. Мне он не казался таким уж злом.
Лина нахмурилась.
— Ты в него влюбилась?
Эдем вскинула брови.
— Что?
— Больше не вижу причин, по которым ты могла бы его защищать, если только к делу не примешались чувства. И прежде чем ты ответишь "да" или "нет", просто знай: демоны славятся умением манипулировать людьми, когда речь заходит о том, чтобы использовать их в своих интересах.
— Мне это известно.
— Ну, если ты это осознаешь и все равно защищаешь мерзавца, то ты крепко влипла.
— Лучше скажи что-то новенькое. — Эдем постаралась не думать о том, сколько раз испытывала к Дэрраку невероятную близость, даже невзирая на то, кем он был. Когда она просыпалась в его руках. Когда он целовал ее. Когда она называла его своим ангелом-хранителем. — Я собираюсь изгнать его.
— А сейчас он где?
— Заглушен.
Эдем вкратце пересказала Лине свою беседу с Селиной.
Та изумленно распахнула глаза.
— Так Ведьма Любви и в самом деле — ведьма. Круто!
— Думаешь, она сказала правду?
— Она же Ведьма Любви. Ну конечно, правду. Призвать инкуба, чтобы стать черной ведьмой как раз в разгар салемских судебных процессов... Это сильно. Ей стоит продать права на эту историю киношникам. Я бы обязательно посмотрела это на большом экране.
Эдем рассеянно перебирала длинные волосы.
— Она и должна быть очень могущественна. В том смысле, что даже если у тебя есть инструкция, призывать архидемона крайне опасно.
— Призывать кого? — Все веселье и любопытство мгновенно исчезли из взгляда Лины.
— Архидемона. Кажется, это очень могущественный демон, который подвластен только самому Люциферу и...
— О, я знаю, кто такой архидемон. То есть ты говоришь, что наш высокий и мрачный брюнет — сам архи?