Страница 14 из 68
— Мррр?
Эдем махнула рукой.
— Можешь не стесняться.
Кошка поднялась, прыгнула на журнальный столик к отвергнутому гамбургеру, изящно его обнюхала и слопала все до последней семечки кунжута, словно ничего не ела вот уже несколько дней. После этого она вернулась на диван и улеглась рядом с Эдем, положив голову ей на ногу и замурлыкав.
Это было уже слишком, учитывая план Эдем выгнать зверюгу из своего дома. Выглянув в балконное окно, она поняла, что начался дождь. Ошейника у кошки не было, равно как и штампов на ушах, которыми обычно Общество Защиты Животных помечали бродячую живность.
— Ладно, киса. — Эдем потрепала ее за ухом. — Одна ночь. А потом отправишься по своим делам.
Эдем предпочитала одиночество. Она слишком ценила уединение. Какое-то время — совсем чуть-чуть — она жила со своим бывшим, но после их разрыва поняла, как высоко ценит жизненное пространство.
Она даже не думала о том, чтобы завести питомца. В детстве у нее была черепашка, но мать переехала ее своим "Камаро", а потом отругала Эдем за то, что та оставила ее на дороге. После печальной кончины Спиди Эдем проревела целую неделю.
Казалось, что все и всё, что ей дорого, покидают Эдем — умирают или просто... уходят. Так что лучше всего было ни к кому не привязываться. Она даже журналы выбрасывала через неделю после покупки. В общем, не допускала никакого беспорядка – ни эмоционального, ни материального.
— А еще я ненавижу кошачью шерсть. — Эдем поняла, что все еще поглаживает кошку по голове. Это удивительным образом успокаивало.
Она совсем вымоталась, и вино ни капельки не помогло, только усилило ее усталость. Голова болела от перенапряжения.
Экзорцизм сказался не только на Дэрраке. Эдем тоже ощущала его побочные эффекты – ее словно похмелье мучило.
Перед тем как лечь спать, она налила молока в миску и поставила ее на пол. Потом, спохватившись, добавила к ней полбанки консервированного тунца.
— Знаю, я паразитка, — сказала она кошке. — Но ты же сама видела, что мои мысли далеко отсюда.
Она прошла в ванную, чтобы почистить зубы и умыться, и стала пристально изучать свое отражение в небольшом зеркале. Под глазами залегли черные круги. Явно от стресса.
"Ну и чему тут удивляться?" — подумала она. Ей еще повезло, что не осталось синяков от ударов, которыми наградил ее Малкольм.
Ублюдок.
Она стянула рубашку и джинсы, уронив их на пушистый коврик возле ванны, а затем выгнулась, чтобы расстегнуть бюстгальтер. Ему она тоже позволила свалиться на пол.
— Теперь я чувствую себя гораздо лучше, — произнес Дэррак.
Эдем едва не закричала, тут же прикрыв грудь руками.
— Не смей вот так ко мне подкрадываться!
— Я чему-то помешал? — Пауза. — О, вижу. Не буду тебя отвлекать от раздевания. Пожалуйста, продолжай.
Эдем, распахнув глаза, уставилась на свое отражение. Сможет ли она разглядеть демона внутри себя? Уловить свою одержимость?
Нет. Не было никаких внешних признаков. Только проникновенный голос у нее в голове.
— Это обещает быть интересным. — В голосе Дэррака слышался смех. — Я уже говорил, что никогда не делил тело с женщиной. И честно, я даже не догадывался, что на тебе черные кружевные трусики. Но я одобряю.
Эдем впилась взглядом в свое отражение, чувствуя, как ее раздирают в равной степени гнев и смущение от того, что демон застал ее полуголой.
— Думаю, нам стоит установить некоторые границы.
— Тогда я предлагаю тебе не смотреть в зеркало, когда ты раздета. Сейчас я только так и могу тебя увидеть.
Она отвернулась.
— Прекрасно.
— Разве еще не рановато для рождественских полотенец? Или ты пользуешься ими весь год?
Эдем перевела взгляд на пол. Последнее, в чем она сейчас нуждалась, — это чтобы демон критиковал ее паршивые дизайнерские идеи.
— Дэррак. — Она нервно выдохнула. — Мне нужно уединение.
— Это будет довольно трудно. По вполне очевидным причинам.
— Я слишком устала и не могу это больше обсуждать. Ты не мог бы просто отправиться туда, где болтался последние пару часов?
— Боюсь, что нет. Чтобы исчезнуть, как раньше, мне нужно исчерпать все силы. Если хочешь, я могу молча наслаждаться зрелищем. Я просто счастлив поговорить с кем-то после такого долгого молчания; ты понятия не имеешь, каково мне приходилось последние триста лет.
Эдем даже представить не могла.
— Уверена, это было не особенно весело.
— Определенно не было. За все время нашлось лишь четыре хозяина, которые могли меня слышать, но никто — так хорошо, как ты. Двое из них сошли с ума. Еще один покончил с собой. С четвертым ты имела честь встретиться сегодня. Он понял, что я демон, но и так был чокнутым с самого начала. — Дэррак умолк. — Я пытался его остановить, но мой голос в голове только злил его.
Эдем выгнула бровь.
— Ты действительно пытался помешать ему убивать людей?
— Да, но мое влияние длилось недолго. — Голос Дэррака заледенел. — К счастью, он умер довольно быстро.
— А я думала, для демона убивать и калечить в порядке вещей.
— Лгать не буду: есть те, кому это нравится. Но остальные из нас... Я думаю, что попусту растрачивать человеческую жизнь — непоправимая потеря.
До сегодняшнего дня Эдем не верила в демонов. Не считая тех, что обитают в Голливуде, конечно. И они были злыми. Но Дэррак утверждал, что он другой. А у Эдем не осталось иного выбора, кроме как принять все происходящее. И пока они не найдут ведьму, проклявшую Дэррака, она обречена слышать в голове его голос.
Выхватив из комода безразмерную красную футболку, в которой обычно спала, она натянула ее через голову.
— Лиловые обои и постеры в рамках, — заметил Дэррак. — Необычный выбор для женщины твоего возраста. Особенно "Балбесы".
Ее щеки вновь залились румянцем. Она вставляла в рамки плакаты любимых фильмов, которые почему-то все вышли на экраны в восьмидесятых годах. А "Балбесов" просто не оценили по достоинству. Одни оформляли интерьер, следуя веяниям моды, Эдем же предпочитала вещи, которые навевали счастливые воспоминания.
— Ты уверен, что ведьма, которая тебя прокляла, находится сейчас где-то поблизости? — спросила она после паузы, проигнорировав его последний комментарий.
— Я знаю, что она здесь. Или скоро будет. — Он помедлил. — Но не представляю, где именно и как ее найти.
Эдем задумалась.
— Найти того, кому больше трехсот лет, должно быть несложно. Просто поискать в доме престарелых самую дряхлую старуху. Вряд ли она сможет передвигаться достаточно быстро.
— Она не будет похожа на старуху. Она же черная ведьма.
— И что это должно значить?
Он тихо фыркнул.
— Я забываю, что тебе все это в новинку. Черная ведьма — та, которая использует черную магию. Она была самовлюбленной еще триста лет назад, и наверняка уже тогда прибегала к заклинаниям, чтобы поддерживать свою молодость и обрести бессмертие.
Век живи – век учись.
— Мы найдем ее.
— Ты говоришь так уверенно.
— Я должна. Так жить я не смогу. — Эдем одернула футболку, натянув так низко, как только было возможно. Она все еще чувствовала себя почти голой. Надо как можно скорее купить пижаму.
— Не вынесу, если кто-то будет все время торчать у меня в голове. Мы найдем ведьму, снимем проклятье, и ты наконец уйдешь и оставишь меня в покое.
— Это звучит как самый лучший план, который я слышал за последние триста лет.
— Ну все, я пошла спать.
— Показывай дорогу.
Эдем откинула одеяло и забралась в постель.
— Мне казалось, я так устала, а теперь сомневаюсь, что вообще смогу заснуть.
— Рассказать тебе сказку на ночь?
Она сдержалась и все-таки не закатила глаза.
— Предпочитаю тишину.
— Это тоже можно.
Она выключила свет и зажмурилась, изо всех сил пытаясь забыть, что спит в компании демона.
Тот больше не проронил ни слова.