Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро

СXXXII Свой Олифан Роланд руками стиснул, Поднес ко рту и затрубил с усильем. 1755Высоки горы, звонок воздух чистый. Протяжный звук разнесся миль на тридцать. Французы слышат, слышит Карл Великий. Он молвит: «Наши с маврами схватились». Но уверяет Ганелон в противном: 1760«Не будь то вы, я речь назвал бы лживой». Аой! СXXXIII В свой Олифан трубит Роланд с трудом. Превозмогает он тоску и боль. Стекает с губ его густая кровь, С натуги лопнул у него висок. 1765Разнесся зов на много миль кругом. Услышали его в ущельях гор И Карл, и все французы, и Немон. «Я слышу Олифан, — сказал король. — А раз Роланд трубит, там грянул бой». 1770«Какой там бой! — ответил Ганелон. — Вы — человек и старый и седой, А, как ребенок, говорите вздор. Все знают, что Роланд ваш — сумасброд. Как только спесь ему прощает бог! 1775Вас не спросясь, он взял когда‑то Нопль [108]. Сразились с ним арабы у ворот. Он изрубил их всех до одного И вымыть луг водой велел потом, Чтоб не узнали вы о битве той. 1780Теперь, наверно, зайца гонит он Иль пэров потешает похвальбой. Помериться с ним не дерзнет никто. Вперед! Зачем задерживать бойцов? До Франции идти им далеко». Аой! CXXXIV 1785Уста покрыты у Роланда кровью, Висок с натуги непомерной лопнул. Трубит он в Олифан с тоской и болью. Карл и французы слушают в тревоге. «Как долог зов!» — король Немону молвит. 1790А тот в ответ: «Беда стряслась с бароном. Я вам клянусь, дерутся там жестоко. Изменник тот, кто задержать вас хочет. Доспех наденьте, клич свой ратный бросьте, Ведите нас племяннику на помощь. 1795Вы слышали, как он о ней вас просит». CXXXV Король велел трубить во все рога. Рать спешилась, в доспехи облеклась. Все при кольчугах, шишаках, мечах, Булатных копьях, расписных щитах. 1800Значок копейный бел, иль желт, иль ал. На скакунов опять садится рать. Бароны шпорят, по ущельям мчат, У каждого одно лишь на устах: «Когда б в живых Роланда нам застать, 1805Узнал бы враг, как мощен наш удар». Увы, на помощь не поспеет Карл. CXXXVI Садится солнце, но горит светло. Блестит в лучах оружие бойцов, Пылает и слепит глаза огонь — 1810Так много там сверкает шишаков, Цветных значков и расписных щитов. Мчит император, ярым гневом полн, Французы скачут в горести большой. Скорбят они, сдержать не могут слез, 1815Боятся, что унес Роланда бой. Взять Ганелона приказал король. Велел, чтобы стерег его Бегон, Начальник всех придворных поваров: «Глаз не спускай с него: изменник он. 1820Арабам предан им племянник мой». Отвел на кухню Ганелона тот. До сотни поваров туда сошлось. Рвет каждый графу бороду рукой, Четырежды бьет кулаком в лицо, 1825Злодея лупит палкой иль кнутом. За шею был прикован Ганелон, На цепь посажен, как медведь лесной, На клячу взгроможден и сдан в обоз, Где до суда так и везли его. Аой! СXXXVII 1830Высоки горы, мрачен склон и крут, Ущельями потоки вниз бегут. Со всех сторон несутся звуки труб: Ответ французы Олифану шлют. Мчит император, гневен и угрюм, 1835От горя у баронов рвется грудь, Ручьями слезы по лицу текут. Все молятся всевышнему творцу, Чтоб охранил Роланда он в бою, Пока они на помощь не придут. 1840Увы, молитвой не поможешь тут. Им не поспеть на выручку к нему. Аой! СXXXVIII В великом гневе мчится император, Поверх кольчуги — борода седая [109]. Коней бароны шпорят, понукают, 1845Рыдают от печали и досады, Что рядом не сражаются с Роландом, Который бой дает испанским маврам; Конец его бойцам, коль графа ранят. Увы, всего их шестьдесят осталось. 1850Но мир не видел воинов, им равных. Аой! СXXXIX Взглянул на склоны мрачные Роланд. Везде французы мертвые лежат. По‑рыцарски их всех оплакал граф: «Да упокоит бог, бароны, вас, 1855Да впустит ваши души в светлый рай И даст возлечь вам на святых цветах [110]. Мир доблестней вассалов не видал. Служили вы мне долгие года, Со мною покорили много стран. 1860Вас вырастил, себе на горе, Карл. Французский край, прекрасная страна, Ты тяжкую утрату понесла! Бароны, ваша смерть — моя вина: Ведь я не уберег вас и не спас. 1865Пускай господь за муки вам воздаст. Брат Оливье, я с вами — до конца: Коль не убьют, умру с тоски по вам. Мой побратим, нам снова в бой пора». вернуться

108

Нопль— Взятие Роландом Нопля (см. ст. 198) было, видимо, предметом особой песни. Подробно описана эта экспедиция как пример дерзкого самоуправства Роланда во франко‑итальянской поэме Николая Падуанского «Вступление в Испанию» (XIII в.).

вернуться

109

Борода, выпущенная наружу, означала гордый вызов врагу (см. ст. 3122–3124 и 3520).

вернуться

110

Святые цветы(образ, восходящий к античному представлению о «Елисейских полях» или «Элизиуме») — луг блаженных, та часть рая (см. прим. к ст. 1134), пребывание в которой доставляет душам усопших наивысшее блаженство.