Страница 10 из 34
Ей хотелось закричать Кэрри, чтобы он остановился и позволил ей отдохнуть. Но гордость помешала ей это сделать. Ей не хотелось выглядеть в его глазах ребенком, который попросил то, с чем не может справиться. Хотя в глубине души она понимала, что все обстоит именно так. Но признаваться в этом себе, а уж тем более Кэрри, который тут же обрушит на нее миллион колючих насмешек, она не собиралась.
За выжженной землей, обрамлявшей деревню, виднелась зеленая стена леса, пока еще не тронутого пожарами. Неужели Кэрри собирается вести ее через лес?
У Сонды подогнулись колени, и только силой воли она удержала себя от падения. Она едва может ковылять по ровной дороге, но лес… Он точно доконает ее! Что же делать?
Сонда прокляла свое упрямство, свою глупость, свою гордость. И зачем только она увязалась с ним на этот проклятый Мадагаскар?! Ведь Кэрри предупреждал ее… Она не слушала — ей ведь так хотелось приключений! Да какие же это приключения? — чуть не плача, подумала Сонда. Бежать с огромным чемоданом в руке следом за мужчиной, который совершенно о тебе не думает, — это больше похоже на мазохизм, а не на увлекательную поездку.
Кэрри даже не думал поворачиваться в ее сторону. Отстанет она, заблудится, умрет от перегрузки — ему на это совершенно наплевать. Сама виновата, продолжала пилить себя Сонда. Знала, с кем едешь…
Взглядом, полным ненависти, она уставилась на рюкзак Кэрри, покачивающийся впереди как маятник. Если бы от ее взгляда рюкзак мог загореться! Тогда Кэрри пришлось бы остановиться, чтобы затушить его, а Сонда могла бы отдохнуть в это время… Глупые фантазии! Не видать ей отдыха как своих ушей — Кэрри делает все, чтобы она умерла от голода и усталости! Все, чтобы Сонда пожалела о том, что пустилась с ним в это путешествие. Так ей и надо!
Внезапно Сонда почувствовала, что ее голова куда-то уплывает, и вместо одного рюкзака Кэрри перед ее глазами закачались два… Руки расслабились, выпустив чемодан, ноги подкосились, а тело, ставшее неожиданно таким легким, распласталось на дороге. Кажется, так теряют сознание… — только и успела подумать Сонда, растворяясь в жарком малагасийском воздухе…
Кэрри услышал позади себя звук падения. Наверное, она уронила чемодан. Сама виновата — не за чем было тащить с собой столько шмоток. Предупреждал ведь, что поездка — не простая прогулка. Он обернулся, ожидая увидеть ее взгляд, переполненный злостью, который всю дорогу жег ему спину.
— Ничего себе! — Кэрри даже присвистнул от удивления.
Чего-чего, а лежавшего на земле тела Сонды он точно не ожидал увидеть. Кэрри наклонился над ней и пощупал пульс. Жить будет. Кажется, она потеряла сознание от усталости. Он убрал с ее лба волосы, склеенные потом, и на мгновение залюбовался красивым лицом. Точеное, нежное… Не то, что у него — все в шрамах и ссадинах.
Кэрри провел по ее лицу ладонью, словно желая узнать, какова на ощупь кожа этой девушки. Гладкая и упругая, как лепесток только что распустившегося цветка. Восхитительного цветка — какой-нибудь лилии или магнолии… Веки Сонды затрепетали, и Кэрри тут же отдернул руку. Не хватало еще, чтобы она пришла в себя и застала его за этим занятием! Тогда клеймо соблазнителя ему обеспечено…
Кэрри снял со спины рюкзак — друга и верного помощника. Это хранилище цвета хаки было весьма удобным в путешествиях — рюкзак вмещал в себя массу всяких полезных и нужных вещей, умудряясь при этом не оттягивать плечи. Его лямки были снабжены мягкими подушечками из особой материи, которые позволяли плечам не слишком уставать даже при сильных нагрузках, и смягчали трение, неизбежное при ходьбе.
Как это он не догадался взять с собой флакончик с нашатырем? Но не мог же он предположить, что эта самовлюбленная мисс рухнет без сознания в самом начале пути! Могла бы остановить его, сказать, что ей необходим отдых.
Почему она этого не сделала? — размышлял Кэрри, перерывая рюкзак в поисках аптечки. Наверное, он так застращал ее своими условиями, что она не решилась к нему обратиться. Хотя, она не похожа на нерешительного человека — добилась же, чего хотела, приехала сюда. Лучше бы осталась со своим женихом. Тогда у Кэрри было бы одной головной болью меньше!
Нашатыря, как и предполагал Кэрри, в аптечке не оказалось. Зато нашлось не менее эффективное средство — жуткая смесь красного перца, спирта и морских водорослей. Она и мертвого поднимет! Кэрри делал ее самостоятельно по рецепту одного из старых друзей, которого не видел уже много лет, с тех пор как… Лучше не вспоминать об этом.
Он отвинтил крышку от небольшой стеклянной бутыли, приподнял голову Сонды и влил ей в рот несколько капель жидкости.
Через несколько секунд Сонда вскочила и, выпучив глаза, завертелась на месте как юла, пытаясь выплюнуть страшную гадость, которой ее только что напоили. Кэрри не удержался и закатился от смеха, гладя на пируэты, которые Сонда выписывала вокруг него.
— Очень смешно! — закричала на него Сонда, перестав отплевываться. — Отравить меня решили?!
— Ну что вы, — изобразил Кэрри полную невинность. — Просто привел вас в чувство.
— Сначала довели до бесчувственного состояния, а потом напоили какой-то гадостью! Будто я не знаю, что у вас на уме! Вы решили издеваться надо мной, потому что не можете смириться с тем, что я поехала с вами!
— Ну будет, будет, — попытался успокоить ее Кэрри. Хотя доля правды в ее словах все-таки есть. — У меня такого и в мыслях не было. Если бы я знал, что вы настолько устали… Но вы ведь не просили меня остановиться, шли за мной следом. Я же не телепат, в конце концов.
— Вы даже не оглядывались! Вам было наплевать, иду я за вами или уже отстала и заблудилась!
— Неправда! Повернулся же я, когда вы упали!
Как можно разговаривать с таким типом? Он все равно ничего не поймет. Сонда в изнеможении опустилась на чемодан. Дальше она не в состоянии ступить ни шагу. Ноги окаменели, превратились в два здоровых булыжника. Если так пойдет дальше, то она целиком превратится в статую и к Эрику ее отправят в коробке…
— Что будем делать? — поинтересовался у нее Кэрри. — Путешествие только началось, а вы уже сдулись, как лопнувший шарик. Предлагаете мне нести вас на руках?
— Еще чего! — огрызнулась Сонда. — Я не доверю вам нести себя!
Она обречено поднялась с чемодана. Встать и идти было, пожалуй, легче, чем выносить его насмешки. Но, Господи, сколько она сможет пройти еще?!
— Вы можете идти сами? Отлично! — Кэрри упаковал аптечку и с легкостью закинул рюкзак на плечи, так, словно это был не огромный рюкзак, а маленькая дамская сумочка. — Тогда — в путь.
Сонда от обиды, усталости и голода готова была расплакаться, но насмешливый взгляд Кэрри удерживал ее от окончательного признания своей беспомощности. Она наклонилась за чемоданом, но Кэрри опередил ее, взявшись за черную кожаную ручку раньше.
— Успеете еще понести. Надеюсь, в нем не только косметика — в лесу она вам вряд ли понадобится.
Сонда вспыхнула, но решила промолчать. Пусть издевается, главное, что теперь ей не придется тащить эту тяжесть. Ее руки обрели желанную свободу, да и ногам стало легче без дополнительной нагрузки. Она чувствовала себя куда лучше, чем раньше. То ли от того зелья, которое залил в нее Кэрри, то ли потому, что ее руки уже не были заняты тяжелым чемоданом.
Так или иначе, но теперь ей уже не хотелось испепелить взглядом ненавистный рюкзак цвета хаки, маячащий перед глазами. Через несколько минут она с удивлением заметила, что Кэрри сбавил шаг.
Желтое яблоко солнца закатилось за верхушки деревьев. Жара, всю дорогу досаждавшая Сонде, спала, и девушка с облегчением ощутила дыхание прохладного вечера. Кэрри, игравший в молчанку, наконец заговорил, и его глухой голос разбил завораживающую тишину дикого леса.
— Уже вечереет. До захода солнца осталось совсем не много времени. У меня здесь было когда-то свое место, где я часто останавливался. Надеюсь, что не ошибся и мы идем по правильному пути.