Желанное рабство

Больше, чем боль в затылке, его мучили мысли о том, что за ним наблюдают. Данте считал себя человеком, умеющим правильно оценивать любую ситуацию. Лейла уже прошла через первую волну сплетен, теперь сплетники могут приняться за него. Поводов он дал более чем достаточно. Данте вспомнил, как пробирался сквозь толпу навстречу Лейле, чтобы самому убедиться, что таких женщин не бывает. Он надеялся, что при знакомстве откроются какие-нибудь пороки и он будет спасен. Может быть, голос будет слишком высок или груб. Может, она окажется глупой, самодовольной карьеристкой. Или прекрасное лицо вблизи разочарует его обманом макияжа. А лучше всего для него — чтобы она была замужем.

Лейла же оказалась исполненным собственного достоинства, деликатным и утонченным человеком. Ее так же страстно тянуло к нему, как и его к ней. И, по всем признакам, она была свободна. Он хотел упасть на колени и поблагодарить Бога за такое чудо. Прежде чем он подошел к ней, он уже знал, что их души — одно, что ему ни силой, ни по собственной воле не освободиться от плена ее миндалевидных глаз.

Данте провел рукой по небритому подбородку. Да, хорошо, что она ничего не позволила прошлой ночью. Они бы занимались любовью до утра. Пора выкинуть это из головы. Сегодня предстоит решить массу дел, и не стоит смешивать бизнес с удовольствиями. В конце концов, пора взять себя в руки.

Данте хотел было вернуться в комнату, как внимание его привлекла фигурка, отдалявшаяся от дома в сторону моря. Это была Лейла. Она пересекла веранду и спускалась на пляж. Черный закрытый купальник обрисовывал все линии ее совершенного тела, дразняще облегая высокую грудь. Волосы струились почти до талии. В утренних лучах кожа отливала спелым абрикосом. Лейла повесила полотенце на высокий шест, показывающий высоту прилива, и вошла в воду. Зайдя по бедра, она замерла на мгновение, вырисовываясь четким силуэтом в солнечном свете, и нырнула в набежавшую волну. Вынырнув футов через двадцать, Лейла легко поплыла все дальше от берега с явным намерением достичь утеса, возвышавшегося к востоку от рифа.

Данте восхищенно наблюдал за играми прекрасной наяды, и в нем росло желание оказаться сейчас рядом с ней. К черту бизнес! — подумал он. Ему вдруг стало невозможно весело, он надел плавки и, перекинув через плечо полотенце, громко сказал пустой комнате:

— Аргентина может подождать!

3

Отец научил Лейлу плавать, когда ей было всего лишь три года. В воде она чувствовала себя так же естественно, как рыба. В детстве Лейла многие часы проводила в море, с маской и ластами исследуя укромные бухточки на островах юго-западнее Сингапура. Хотя Пойнсиана лежала гораздо севернее от экватора, теплая тропическая лагуна напомнила ей те времена. Даже без маски она могла видеть косяки разноцветных рыб, резвящихся меж коралловых рифов: огненно-красных полосатых рыб-ангелов, мрачноватых черноголовых рыб-собак, похожих на радугу голубоперых рыб-попугаев.

Такой свободы Лейла не чувствовала с самого приезда на остров и теперь наслаждалась общением со спокойным живым миром. Рыбы, пугливые маленькие создания, не представляли никакой опасности, поэтому она чуть не вскрикнула, когда кто-то решительно схватил ее за лодыжку. Пытаясь высвободиться, Лейла обернулась и увидела рядом смеющееся лицо Данте. Будь это кто-то другой, он немедленно расплатился бы за неслыханную дерзость. Но какая женщина разозлится на человека с аквамариновыми глазами, ставшими еще прекраснее от моря и неба, отражающихся в них?

— Не хотел пугать тебя, прости, — сказал Данте, притягивая к себе Лейлу. — Я увидел тебя на пляже, такую прекрасную, что у меня не хватило терпения дождаться завтрака.

Он тряхнул головой, и капли попали ему на ресницы. Его бедро под водой коснулось бедра Лейлы, и чувственная дрожь короткой волной прокатилась по всему ее телу.

— Лейла, ты неотвязное наваждение... С первой минуты, как я увидел тебя, я ни о чем другом не думаю.

Лейла не могла больше бороться с собой. Она обвила шею Данте руками.

— Я знаю, — сказала она. — Я чувствую то же самое. Мысли о тебе не давали уснуть мне этой ночью. А когда я окончательно уснула...

Она не закончила фразы, он и так понял, что ей хотелось сказать. Данте, прижав Лейлу к себе плотнее, принялся целовать тело, свободное от купальника. У нее перехватило дыхание. Она почувствовала внутри разрастающуюся пустоту, в которую ей необходимо было затянуть Данте. И если бы Данте пожелал выжечь ее дотла, она бы и пальцем не шевельнула, чтобы спастись. Забыв обо всем на свете, Лейла и Данте отдались воле течения, все теснее смыкая объятия, переплетая ноги. Лейлу захлестнуло небывалое желание, оно подавляло ее волю, тревожа и волнуя.

Неужели это та же самая женщина, которая еще неделю назад не то чтобы позволила мужчине дотрагиваться до своего обнаженного тела, а даже мысли бы не допустила о таком бесстыдстве? Но теперь Лейла получала наслаждение, видя, как возбужден Данте и как не скрывает возбуждения. Его вожделение охватывало ее таким мощным потоком, что она уже готова была отдаться ему прямо здесь и сейчас.

Раньше, чем Лейла смогла воплотить это желание в жизнь, Данте оттолкнулся от нее и отплыл на несколько футов. Глаза его гневно сверкали.

— Черт побери! Лейла, кто-то наблюдает за нами в бинокль.

— О Боже, как это отвратительно, как унизительно! — Кровь прилила к ее лицу.

— Как мерзко! — Он со злостью откинул волосы со лба. — Какого черта этот наглец занялся непотребной слежкой?

Отплыв от него, Лейла продолжала кружить вокруг Данте. Повернувшись лицом к берегу, она спросила:

— Ты не заметил, чья это комната?

— Нет, он быстро спрятался за шторой. Но когда я найду его...

Лейла была уверена, что знает, кто этот загадочный подлец с биноклем. Такие шутки в духе Ньюбери. Конечно, он шпионит за ними из «благородных» побуждений, он ведь «спасает друга» от... как он там говорил... женщины, предлагающей себя на тарелочке...

— Ты его не найдешь, — сказала она Данте. — Если человек прибегает к подобным методам, он уж постарается ничем себя не выдать.

Данте плыл рядом с Лейлой кролем. При всем старании, он не мог скрыть раздражения.

— Если они шпионят за мной, то скоро начнут диктовать, с кем и как мне нужно проводить свободное время. Нет, это выше моего понимания.

Лейла посмотрела на Данте. Такому человеку, подумала она, лучше не переходить дорогу! Она бы могла сказать Данте, что люди вроде Ньюбери никогда не простят женщине успеха и обязательно воспользуются подходящим случаем, чтобы напакостить ей или своему боссу, раз уж тот ей симпатизирует. К тому же Лейла не удосужилась поблагодарить Ньюбери за приглашение на Пойнсиану, и он наверняка ей этого не простил.

Она бы могла рассказать Данте, как его вице-президент вел себя всего за несколько дней до ее отлета по делам фирмы на Юго-Восток. Спустя пару недель после ее зачисления на работу Ньюбери подловил Лейлу в библиотеке. Все сотрудники разошлись по домам, и Ньюбери вел себя чересчур вольно! Она ему ничего не позволила. Но неужели он так злопамятен? Что, если она расскажет об этом Данте?

— Ты делаешь большую ошибку, куколка, — сказал ей тогда Ньюбери. — У меня большая власть, хорошенькой женщине вроде тебя я могу быть полезен, если она выберет... кооперацию, скажем так... К чему эта недружелюбность?

Лейла гневно сбросила с талии руку Карла, легшую туда совсем по-хозяйски.

— Ладно, как знаешь, — усмехнулся Ньюбери. — Но запомни: основательно не устраивай свою чудесную задницу в кресле Марлоу, потому что я не позволю тебе греть его слишком долго!

— Не надо меня пугать, мистер Ньюбери, — ответила она холодно. — Если кому и будет плохо, то это вам! Законы в Канаде еще в состоянии защитить женщину от сексуальных домогательств.

— Каких домогательств? О чем ты? — засмеялся Ньюбери, всплеснув руками в притворном удивлении. Лейла подумала, что пальцы у Карла похожи на жирные розовые недоваренные сосиски, их вид заставил ее содрогнуться. — Я лишь пытаюсь помочь тебе попасть в торговую группу.